Red Lips

5. Eidosela Albarino;

  В комнате пошлые красные обои, и Тэхёну кажется, всё вокруг окрашивается в багровый цвет, что стекает влажными потёками на пол, подбирается всё ближе и ближе, отдавая терпким цветочным ароматом. Бокал выпадает из ослабевших пальцев и с глухим стуком катится по ковру, но до него нет никакого дела, ведь под ладонями живое, горячее, податливое. Сквозь плавающую перед глазами пелену Тэхён видит вздымающуюся судорожно грудную клетку, видит каплю пота, скользящую по чужой шее, видит, как дёргается кадык. От этого на языке собирается слюна, и Тэхён не думает о том, что делает, потому что мозг давно отключился. Лишь инстинкты, лишь желания и податливый Чонгук, распластавшийся на кожаном диване.

- Тэхён...

Жалобный выдох и ладони, упирающиеся в плечи, не позволяющие вновь коснуться губами манящих ключиц. Отстранившись, Тэхён заглядывает в чужое лицо и шумно выдыхает. Чонгук такой невероятный сейчас. Слабый, трепыхающийся в его руках, раскрасневшийся, взъерошенный. Ободок с ушками давно валяется где-то на полу, шёрстка на искусственном хвосте изрядно потрёпана, ведь эта пикантная деталь чужого костюма манила Тэхёна даже в трезвом состоянии, а уж под действием алкоголя и вовсе не получалось держать руки при себе. Но дело, разумеется, не столько в костюме, сколько в самом Чонгуке, что продолжает осторожно отпихивать от себя, будто боясь, что Тэхён разозлится и накинется голодным зверем.

Страх в чужих глазах немного отрезвляет, и Ким жмурится, пару раз глубоко вдыхая жаркий воздух, кажущийся густым, горчащим, и сползает чуть ниже, чтобы уткнуться лбом в напрягшийся от касания живот парня.

- Прости...

В повисшей тишине фоном музыка из колонок и сбитое дыхание. Тэхён всё ещё чертовски пьян и как никогда жалок, боится поднять глаза и увидеть разочарование на чужом лице, а Чонгук... Чонгук в который раз удивляет, потому что не спихивает с себя и не уходит, что вполне мог сделать, а осторожно зарывается пальцами во влажную шевелюру, проходится прохладными подушечками по разгорячённой коже, массируя, расслабляя. От его касаний Тэхён чувствует себя желе, что подрагивает на тарелочке, стоит только ветру подуть, и пьяно посмеивается от дурацких ассоциаций.

- Чонгукки, ты любишь желе?

- Нет...

- И я не люблю. Редкая мерзость, особенно в кафе.

Приподнявшись, Тэхён ёрзает, устраиваясь поудобнее, и подсовывает ладони под чужую спину, чтобы после вновь улечься, уткнувшись лицом в чужой живот. Чонгук замирает на секунду, чувствуя горячие ладони на голой спине, не скрытой тканью униформы, а после принимается дальше перебирать мягкие каштановые пряди, зная, как Тэхён это любит. Средство проверено и не раз, улыбка сама выползает на губы, когда чужие плечи расслабляются, а тело сверху давит сильнее, что говорит о полной расслабленности. Тэхён ничего не говорит, но Чонгук знает, он не спит, сверлит стену пустым взглядом, стеклянным, безэмоциональным. Просто не осталось ничего внутри, чтобы поддаться всплеску, и Чонгук впервые теряется, не зная, как поступить.

Семь смен. Ровно семь смен Чонгук провёл в обществе Тэхёна, подписав договор и став его фаворитом. Первая, пожалуй, была самой неловкой. Когда Тэхён узнал о том, что за подарок приготовил ему Намджун, он так растерялся, что не мог даже нормально разговор начать. В итоге было решено провести этот вечер за барной стойкой в компании Менсу, что без проблем разрушил слегка гнетущую атмосферу, втянул обоих в разговор, поздравил Чонгука с «повышением» и пригрозил Тэхёну лишить его алкоголя, если тот будет обижать мальчишку. Вторую смену парни провели точно так же, а вот третью уже наедине, потому что Менсу подменял нанятый на замену бармен, а ещё в тот день был нелюбимый обоими мерзкий администратор, что постоянно на них косился. Поэтому Тэхён предложил подняться на второй этаж и посидеть в отдаленном уголке, что был огорожен от остального зала бархатной шторой.

В тот вечер Тэхён почти не пил, всё больше разговаривал ни о чём и пытался выведать у Чонгука о его жизни, вкусах, увлечениях и интересах. Чонгук шёл навстречу без особого сопротивления, потому что в глубине души радовался постепенно сбывающейся мечте. Тэхён действительно оказался добродушным весёлым парнем, которому просто нужна хорошая компания рядом, чтобы раскрыться. Он смеялся, шутил, рассказывал забавные случаи из детства и со времён учёбы, а Чонгук слушал его внимательно, запоминал и представлял, как бесцветная фигура Тэхёна в его воображении медленно, но верно раскрашивается в разные цвета.

Между третьей и четвёртой сменой возник перерыв в полторы недели, потому что как бы Тэхён ни хотел увидеться с Чонгуком, у него просто не было на это сил. Когда Намджун говорил ему об отсутствии личного времени, Тэхён решил, что просто не сможет прохлаждаться, гуляя по паркам и сидя в кафе, но нет. Порой они покидали офис только после наступления полуночи, пытаясь организовать всё так, чтобы ничего не упустить, везде успеть, всё смочь. Но Чонгук знал о том, что работа Тэхёну нравится, пусть он и скрывает это всячески от брата.

- В приёмной всегда пусто и тихо, - рассказывал Тэхён, растёкшись по дивану и пристроив голову на колени Чонгука, что умело массировал её. - Я могу открыть окно, если мне жарко, могу закрыть его, если холодно. В любой момент могу сделать себе кофе, потому что кофе-машина под рукой стоит, а ещё мне действительно нравится то, что я делаю. Думаю, по мне так и не скажешь, но я люблю во всём порядок и аккуратность. Документы в файлах, файлы в папках, заметки чёткие, на столе порядок, как и во всех программах с занесёнными в них данными. А ещё... Ещё мне нравится чувствовать себя нужным, полезным, необходимым. Не знаю, связано это с естественными человеческими потребностями или с тем, что меня с детства убеждали в том, что я - бесполезный идиот и тянущий всех ко дну лишний груз, но я действительно рад тому, что теперь работаю на Намджуна.

- Он хороший начальник? - робко интересовался Чонгук, что никак не мог привыкнуть к их дружескому общению, и Тэхён кивал, не открывая глаз и улыбаясь.

- Жуткий зануда и параноик, как оказалось. По сто раз переспрашивает, подготовил ли я документы, созвонился ли с заказчиками, отправил ли факс, точно ли добавил две ложки сахара или специально насыпал только одну, чтобы побесить его с утра пораньше. Оказывается, он тоже любит сладкое, но не может себе позволить излишеств, потому что тут же придётся бежать к стоматологу. Стоит заметить, в тот день я действительно насыпал всего одну ложку сахара. Люблю, когда он бесится, у него так смешно ноздри раздуваются.

Перемена в отношениях с братом кардинально изменила Тэхёна, будто у него открылось второе дыхание, желание жить. О том, как всё наладилось, когда и почему, Чонгук узнал как раз на четвёртую смену, когда Тэхён ворвался в зал и чуть не снёс его с ног, перехватив возле барной стойки и зажав в таких крепких объятиях, что больно стало. А ещё жарко, потому что грудной голос, шепчущий на ухо «я так соскучился по тебе», не мог не вызвать стада мурашек, пронёсшихся по коже, и дрожи в коленях. В тот вечер Тэхён тоже почти не отвлекался на алкоголь, рассказывая Чонгуку о том, что после того знаменательного дня, когда парень начал работать секретарём своего брата, всё и пошло хорошо. Намджун, осознав, что Тэхён действительно с мозгами в голове и желанием работать, стал относиться к нему мягче и теплее, а Тэхён в свою очередь перестал по поводу и без выпускать шипы. Они вместе обедали, вместе ужинали, иногда Намджун даже вызывал его к себе во время коротких перерывов, чтобы в тишине выпить по чашке кофе.

- Знаешь, это чертовски странно, вот так просто разговаривать с ним, - признавался Тэхён, пытаясь попутно заставить Чонгука взять в руки высокий стакан, полный молочного безалкогольного коктейля с огромным количеством взбитых сливок. - Оказывается, мы действительно можем общаться нормально, без шипения и рычания. Правда, чаще всего наши разговоры касаются работы, но иногда он рассказывает что-то из нашего общего детства, которое я почему-то почти не помню, хотя был не так уж мал. Наверное, насильно заставил себя позабыть всё хорошее, когда узнал правду его происхождения. У него даже есть фотографии, представляешь? Я там такой смешной, зуба переднего нет, улыбка из-за этого забавная, руки и лицо вечно перепачканы то шоколадом, то мороженым, то сладкой ватой заляпаны. А Намджун постоянно в ужасных футболках с матерными надписями на английском и кепках. Когда он рассказывает, где и когда была сделана очередная фотография, он позволяет себе ненадолго снять маску бесчувственного ублюдка, и улыбается мне так открыто, что...

Тогда Тэхён не договорил, залипнув, и Чонгук не сразу понял, в чём дело, а после густо покраснел и принялся вытирать губы, перемазанные взбитыми сливками. Вот только краснота со щёк никак пропадать не желала, ведь Тэхён сообщил, что скоро вернётся, и унёсся в неизвестном направлении, позже оказавшемся баром, и вернулся оттуда с подносом, заставленным разными молочными коктейлями. Со сладкой улыбкой Ким сообщил отнекивающемуся от угощения Чонгуку, что тому лучше не сопротивляться и выпить их всех, иначе он просто выльет их на голую спину парня, чтобы медленно и с удовольствием слизать белые потёки.

Разумеется, тот вечер закончился для обоих довольно неловко, потому что Чонгук был смущён чужими пристальными взглядами и постоянным зависанием посреди недосказанных предложений, а сам Тэхён в итоге был вынужден ненадолго удалиться в туалет, потому что от развернувшегося перед ним зрелища в белье стало немного тесновато. Когда он вернулся, раскрасневшийся, взъерошенный, с мокрой от ледяной воды чёлкой, Чонгук как-то сразу понял, что произошло, и краснота с его щёк перенеслась ещё и на шею. Да, они оба взрослые люди, которым не чужды подобные моменты, но знать, что Тэхён возбудился из-за него, было бесконечно стыдно и настолько же волнительно. Чонгук никогда не задумывался о том, что выглядит привлекательно или красиво, не думал о том, что в этом глупом наряде на него вообще кто-то может посмотреть кроме закоренелых извращенцев, но Тэхён вот смотрел. Пристально, немного жадно порой или томно, принимаясь мурчать своим грудным басом, и от этого у Чонгука перед глазами плыло и колени подгибались.

В пятую смену Тэхён наконец-то узнал о том, почему Чонгук работает в подобном заведении. Вообще-то Чон не желал делиться этой частью своей жизни, стыдясь её, но так уж любящая поиздеваться над ним судьба бросила карты. Банальная случайность и собственная неосторожность, это когда-нибудь должно было произойти, и Чонгук был удивлён, что вообще продержался так долго. Он неловко запнулся на каблуках и навернулся, растянув связки в ноге. Разумеется, когда Тэхён приехал и бросился в гримёрную, чтобы поскорее увидеть своего «пушистого крольчонка Чонгукки», из-за чего местные девочки тихо хихикали по углам, Чонгук не смог скрыть произошедшее. Как не смог скрыть и багровые щёки, когда Тэхён пожал плечами на робкое «прости, не могу идти» и подхватил его на руки. Его, Чон Чонгука, взрослого парня, студента второго курса. Чонгук даже не знал, злиться из-за подобного обращения или стесняться и жмуриться, чтобы не видеть чужих любопытных взглядов. Единственная попытка...

- Поставь меня, я сам могу...

- Нет, не можешь.

... успехом не увенчалась. Тэхён не чувствовал смущения, не считал происходящее странным. Он просто нёс Чонгука на руках через весь зал, а после и по коридору, решив, что в таком состоянии Чонгуку лучше сидеть спокойно на диване и лишний раз не дёргаться. Там-то, в vip-комнате под третьим номером, парень и рассказал о своей жизни, ведь...

- Каждый раз, когда смотрел на эти ужасные туфли, думал о том, что однажды ты здорово на них навернёшься. Это хорошо ещё, что нос не разбил или голову. А если бы на лестнице? Кубарем бы полетел. Серьёзно, вашему боссу нужно пересмотреть своё решение насчёт униформы для парней. Конечно, на твою округлую попку любоваться можно без конца, но с переломанными ногами зрелище будет уже не то, - причитал Тэхён, немного паникуя, а из-за этого не следя за собственной речью и вгоняя Чонгука в очередной раз в краску. - Серьёзно, почему ты вообще сюда устроился работать? Я, конечно, безмерно этому рад, ведь иначе мы могли никогда не встретиться, но почему не курьером или официантом в нормальном кафе, где униформа представляет собой всего-то фартук жуткой расцветки?

И Чонгук рассказал. Рассказал, как рассказывал ему раньше Тэхён, со всеми подробностями о своём детстве, о школьном времени и семье. О том, как всё изменилось, когда отец ушёл из семьи и ушёл, стоит заметить, не к другой женщине, а потому что, как позже оказалось, у них с матерью уже давно отношения испортились настолько, что терпеть друг друга было невыносимо. Рассказал Чонгук и о том, как медленно, но верно портилась его жизнь, как из-за матери невозможно было нормально с приятелями гулять или заниматься, потому что женщина постоянно дёргала, вызванивала, крича не своим голосом.

- С возрастом стало только хуже, - говорил Чонгук, прерываясь изредка на шипения, когда Тэхён прикладывал к его ноге раздобытый в баре пакетик со льдом. - Чем старше я становился, тем больше она начинала с ума сходить, будто я в чём-то виноват. А может боялась, что я вырасту и тоже её оставлю. Я этого не хотел, тогда не хотел, потому что любил бесконечно, хотел быть поддержкой и опорой. Но надоело, лимит терпения исчерпал себя быстро, а уж когда она пить начала... Это действительно тяжело: смотреть на человека, что некогда был добрым, солнечным, общительным, открытым, и видеть, что с ним стало. И ладно бы трагедия, авария, неизлечимая болезнь или что-то ещё такое же жуткое, но нет. Просто отец ушёл из семьи, просто мать с чего-то возомнила себя великой мученицей.

- Могу себе представить, как хреново ты живёшь, если в попытках поскорее достать деньги и съехать устроился в подобное заведение. Не думай, что я плохо думаю о местных работниках, я просто действительно не могу понять их выбора. Ты вот рассказал свою историю, и всё встало на свои места, но я не верю, что у всех здесь в семьях такие драмы, особенно у парней. Впрочем, они меня не волнуют, меня волнуешь только ты, Чонгукки.

Предсказуемая широкая улыбка на чужом лице, потому что шалость удалась, и румянец на собственных щеках. После разговор сменил тему, парни отвлеклись и не заметили, как пролетело время, но когда Чонгук укладывался дома в постель в желании поскорее уснуть, сон не шёл. Перед глазами улыбающийся Тэхён, смеющийся Тэхён, корчащий лицо Тэхён, игривый и смущающий Тэхён. В памяти его голос и аромат одеколона, тепло его рук, что приобнимали ненавязчиво, оглаживали голую спину, и его сильная хватка, когда он нёс на руках. Из-за последнего Чонгук чувствовал себя немного не в своей тарелке, потому что вроде как унизительно, но с другой стороны Тэхён никогда и не думал о том, чтобы задеть его или оскорбить. Пожалуй, в этой ситуации Чонгуку следует винить только своих тараканов, что не дают успокоиться и просто забыть об этом инциденте, потому что в первую очередь чужая забота всё-таки была очень приятна.

Шестая встреча запомнилась весёлым Тэхёном, разговорами с Менсу и сменой дислокации, когда запьяневший Тэхён потребовал тепла, объятий и ласки. Наученный горьким опытом, Чонгук на этот раз и не думал ему отказывать. До комнаты добираться было далеко, поэтому парень повёл своего клиента на второй этаж. Разумеется, там они тут же натолкнулись на Намджуна с Чимином. Пак смотрел с интересом на смущённого Чонгука, что придерживал Тэхёна, не позволяя тому запутаться в собственных ногах, а Намджун смотрел на того же Чонгука с явным недовольством на лице. Чон отлично понимал, из-за чего Ким-старший сверлит его таким тяжёлым взглядом, ведь причина этого хихикала ему на ухо, одаривала широкой улыбкой и бессвязным лепетом.

- Кажется, со своей второй обязанностью ты справляешься не очень-то хорошо, - холодно заметил Намджун, кивая на диванчик, что стоял напротив.

Чонгук отвёл взгляд, подводя Тэхёна к дивану и опуская на него. Только парень хотел отстраниться, чтобы поклониться Намджуну, как того требовали правила, как Тэхён с неожиданной резвостью схватил его за запястье и дёрнул на себя. Вскрик удержать не получилось, как и скрыть недовольно-испуганный взгляд, брошенный на Тэхёна. Ким, впрочем, лишь привычно тепло улыбнулся и сграбастал в свои объятия, крепко обнимая, тычась лицом в шею, и затихая. И всё бы ничего, если бы они были наедине, хотя и тогда Чонгуку было бы неловко от того, что он сидит на чужих коленях, но нет. Чимин тихо рассмеялся, а после прильнул к Намджуну, пряча улыбку, пока сам мужчина осматривал развернувшуюся перед ним картину со вскинутыми бровями, не пытаясь даже скрыть удивления.

- Простите, я знаю, что не должен был позволять ему напиваться, - робко начал Чонгук, обращая на себя внимание и нервно ёрзая на чужих коленях, - но это просто какой-то неконтролируемый процесс. Тэхён-ши не пьёт ничего крепкого, в последнее время только слабоалкогольные напитки, я сам просил Менсу-ши ещё немного уменьшить долю алкоголя в коктейлях. Но проблема в том, что Тэхён-ши, кажется, может влить в себя галлоны жидкости, поэтому всё равно, так или иначе, пьянеет.

- Допустим, я поверю, потому что и сам наблюдал это множество раз, - кивнул едва заметно Намджун, оглаживая бедро льнущего к нему Чимина ладонью и даря мурлыкнувшему парню мимолётную улыбку. - Но тогда просто перестаньте вообще подавать ему алкогольные напитки. В конце концов, с помощью градуса он пытался сбежать от действительности, теперь у него есть жилетка в твоём лице, так что ему это всё должно быть без надобности. Если же это не сработает, то лучше пусть выпивает одну бутылку вина за вечер, раз так хочет забыться, ведь за неё платить намного меньше, чем за сорок разных коктейлей.

Чонгук слабо кивнул и отвёл взгляд, понимая, что всё равно это не сработает. Если Тэхён хочет алкоголь, Чонгук принесёт ему алкоголь, если Тэхён канючит и требует выпить молочный коктейль, Чонгук сделает это. Почему? Ответ просто. Он - фаворит Тэхёна и должен ему угождать. Но дело, разумеется, уже давно не только в этом. Между ними установились тёплые, доверительные отношения, и Чонгук не хотел этого потерять. Да, он мог позволить себе осторожно поспорить с Тэхёном в каких-то моментах, мог отказаться пить очередной коктейль, потому что не очень-то любит сладкое, но в таких случаях Тэхён дулся, отворачивался от него и начинал играть в молчанку, как самый настоящий ребёнок. Порой к этому добавлялись фразы из серии «ты совсем меня не любишь», отчего щёки горели, и «если не хочешь проводить со мной время, так и скажи, я просто разорву контракт», и Чонгук просто терялся, тут же соглашаясь, потому что видеть пробуждающуюся в глазах Тэхёна тоску было невыносимо. Если Тэхён хочет баловаться и капризничать, Чонгук будет потакать ему, потому что Ким стал ему за столь короткое время очень дорог.

Тот вечер закончился довольно мирно, если не считать того факта, что Чонгук невольно слышал, как изредка постанывал Чимин в чужих руках, как Намджун шептал парню что-то о том, что тот этим вечером просто великолепен, как поскрипывала кожа дивана, на котором парочка ёрзала. Чонгук понятия не имел, чем они там занимались, потому что был занят попытками абстрагироваться от происходящего и рассматриванием Тэхёна. Тот находился в пьяной полудрёме, но прижимал к себе крепко, иногда дёргая пальцами пушистый заячий хвост или принимаясь рисовать круги на голой коже поясницы. От чужих касаний по телу бежала порой дрожь, и тогда Тэхён приоткрывал глаза и чуть приподнимал голову, чтобы заглянуть в лицо Чонгука. Чон был уверен, краснота с его щёк тем вечером не спадала ни на секунду, потому что ситуация была чертовски неловкой и смущающей, потому что атаковали назойливые мысли о том, что сидеть на чужих коленях в тёплых объятиях оказалось не так мерзко и противно, как он думал, хотя и немного неудобно. Тэхён заглядывал в его глаза с волнением, улыбался едва заметно и спрашивал тихим шёпотом, всё ли в порядке, и Чонгук просто терялся в пространстве, на автомате кивая и зарываясь пальцами в чужие растрепанные волосы, принимаясь их перебирать. Тэхён выдыхал довольно и снова прижимался к нему, притираясь щекой к ключице, щекоча горячим дыханием кожу, а у Чонгука пальцы подрагивали и сердце билось с такой скоростью, будто проломить грудную клетку собралось.

Седьмая смена запомнилась, как самая смущающая из всех, что только у Чонгука были. У Тэхёна тем вечером было игривое настроение, а ещё желание посмотреть на Чонгука, когда тот пьян. Разумеется, работникам клуба было запрещено пить, но когда это Тэхёна заботили подобные мелочи?

- Выбирай. Либо ты пьёшь этот коктейль сам, либо я буду вливать его тебе в рот насильно. Возможно, я даже сделаю это изо рта в рот. Знаешь, как в самых пошлых фильмах, где вульгарные шёлковые простыни, красное вино и кубики льда, скользящие по разгорячённой коже.

Тэхён улыбался широко и шкодливо, сверкал глазами и поигрывал бровями, неторопливо надвигаясь на красного до ушей Чонгука. Разумеется, когда его прижали к стене, приподнимая лицо за подбородок и шепча в самые губы «так что ты выберешь, крольчонок?», Чонгук пискнул о том, что готов выпить всё сам. Кажется, в глазах Тэхёна мелькнуло разочарование, но парень быстро взял себя в руки и отошёл к столику, чтобы выбрать один из коктейлей. Когда ему протянули стакан, Чонгук успокаивал себя тем, что тот маленький, жидкость в нём однотонная, на дне слой сиропа, а сверху много взбитых сливок, что так полюбились Тэхёну. Это наверняка просто сладкая жижа, так думал Чонгук, когда залпом опрокинул в себя содержимое. Когда уже спустя несколько минут стало как-то жарковато и настроение резко скакнуло вверх, Чонгук понял - не стоило.

Из-за пьющей матери отношение к алкоголю сложилось не лучшее, из-за отсутствия приятелей, с которыми можно было бы выпить, Чонгук и пиво-то никогда не пробовал. Разумеется, довольно крепкий коктейль свалился в пустой желудок огненным шаром, тут же начиная разогревать тело изнутри и туманить рассудок, разрушая внутренние запреты и стирая границы.

- Чонгукки, - грудное мурчание на ухо и руки, скользнувшие на пояс, поглаживающие, прижимающие к себе, - а ты умеешь танцевать?

Чонгук не умел от слова «совсем», он и ходил-то из-за неудобной обуви с трудом, но под воздействием сладкого дурмана слабо кивнул и послушно направился к пилону, находящемуся посреди комнаты. По сути, в подобных номерах клиенты могли заниматься со своими фаворитами всем, чем те позволят, но так же все остальные клиенты могли доплатить понравившемуся официанту за приватный танец. Разумеется, мало, кто из работников мог похвастаться умением крутиться у шеста или искусно прогибаться в спине, но клиентам на танец, как таковой, обычно было плевать, они любовались телом, внешним видом, красивой картиной.

Любовался и Тэхён. Сидел на диване, опираясь локтями о колени и подперев голову ладонями, и внимательно наблюдал за тем, как раскрасневшийся Чонгук обхватывал ладонями прохладную поверхность пилона, как покачивал бёдрами, как льнул к шесту всем телом, а после прижимался к нему спиной, чтобы медленно соскользнуть вниз и так же медленно подняться, отставляя зад и одаривая игривым взглядом. Разумеется, будь Чонгук трезвым, он ни за что на подобное не решился, а если бы и решился, то в итоге они просто покатывались бы со смеху из-за попыток выставить себя соблазнительной танцовщицей. Вот только они оба были немного пьяны и хотели поиграть. Да, Чонгук тоже хотел этого, ему вдруг стало любопытно, как далеко может зайти Тэхён в попытках смутить его, и что будет делать, когда они неожиданно поменяются местами. И не было мыслей о том, что всё может кончиться плохо, что Тэхён может не сдержаться и позволить себе больше, чем обычно. Чонгук давно уже перестал его бояться и думать о нём плохо, сравнивать себя с Чимином и представлять жуткие картинки, которые всё равно никогда не воплотятся в жизнь.

- Чонгукки... Ты выглядишь потрясающе.

Что ж, это должно было случиться, потому что этого Чонгук и добивался, хотя и не совсем понимал, зачем. Пожалуй, ему просто нравилось, как Тэхён смотрел на него, нравилось, как у парня сбилось дыхание, как он нервно выпрямился и в какой-то момент сорвался с места, чтобы дёрнуть к себе и зажать в объятиях. Тэхён даже над полом его немного приподнял, шкодливо улыбаясь, и Чонгук не мог не улыбнуться в ответ, цепляясь за его плечи и представляя, как неоднозначно они, должно быть, выглядят со стороны. Вот только Тэхён на достигнутом не собирался останавливаться, как оказалось спустя мгновение. Парень донёс Чонгука до дивана и опустил на него, слегка толкая в грудь и заставляя откинуться на сиденье, лечь на спину. Чонгук тут же принялся упираться, немного испугавшись резкой смены атмосферы, но не успел ничего толком сделать, ведь Тэхён был намного проворнее. И вот туфли уже валяются на полу, а чужие руки оглаживают подъёмы стопы, массируют лодыжки, поднимаются выше, скользя по капроновой ткани чулок, и замирают на границе резинки с горячей кожей. У Чонгука из-за происходящего пылает всё тело, у Тэхёна в глазах пляшет дикое пламя костров.

- Ты такой красивый, крольчонок. Знаешь, я понял это ещё в день нашей первой встречи. Ты выглядел напуганным и загнанным в угол, нелепым в этом идиотском наряде, но я просто не мог оторвать от тебя взгляда. Смущать тебя было невероятным удовольствием. То, как ты отводил взгляд, как краснел щеками, как пытался робко оттолкнуть меня. Твои тёплые ладони, упирающиеся в грудь, те моменты, когда ты так забавно жмурился, а потом... Потом ты стал моим фаворитом. Это самый лучший подарок, какой только мог быть.

Тэхён придвигается ближе, разводя сдвинутые колени в стороны, устраивается поудобнее и скользит ладонями выше, оглаживая бёдра. Чонгук дёргается, пытается ноги свести, из-за чего только сильнее сжимает бока усмехающегося Тэхёна, пытается приподняться на локтях, оттолкнуть, отпихнуть, но Тэхён в очередной раз удивляет. Он не продолжает трогать, не накидывается с поцелуями, не требует вообще ничего. Когда чужой лоб вжимается в районе солнечного сплетения, Чонгук теряется. Теряется и закусывает щёку изнутри, когда Тэхён приподнимается и смотрит на него с улыбкой, просунув руки под спину и обняв.

- Ты мне нравишься, Чонгукки. У меня никогда не было человека столь близкого и дорогого, понимающего. Знаю, вряд ли я для тебя такой уж друг и уж точно не приятель, но рядом с тобой мне спокойно, комфортно и даже уютно. Ты заботишься обо мне и поддерживаешь, потакаешь моим глупым прихотям и позволяешь обнимать тебя, когда я пьян и мне нужно чужое тепло. Для меня это очень многое значит. Я хочу сказать «спасибо». Спасибо за то, что ты такой замечательный.

Что ж, это была та самая идеальная ситуация, когда можно и даже нужно было открыться в ответ. Чонгук должен был рассказать о том, что пусть Тэхён ему не друг и не приятель, но это просто из-за того, что они будто пропустили эту стадию. Зачем вообще как-то обозначать их отношения, если им комфортно друг с другом настолько, что Чонгук доверился полностью, нарушил правила своей работы, выпив, позволил втянуть себя в эту глупую игру под названием «кто первый сорвётся»? Тэхён знает о нём всё вплоть до привычки грызть ногти в детстве, сам Чонгук знает о Тэхёне столько же, если не больше. Они просто нашли друг друга в этом странном месте, которому оба не подходят, которое не подходит им. Но это неважно, потому что теперь они знакомы, и Тэхён сейчас лежит на нём, обнимая и одаривая взглядом, полным привязанности и не угасшего ещё желания стать ещё немного ближе, а Чонгук этого не боится больше, не хочет сбежать, сам идёт навстречу, когда чуть сползает вниз, устраиваясь удобнее, и прижимает голову Тэхёна к своей груди, зарываясь пальцами в мягкие волосы.

- Я всё хотел спросить... Откуда у тебя шрам на щеке? Раньше его не было...

Тэхён явно растерян из-за столь резкой смены темы, вновь приподнимается, заглядывая в чужие глаза с волнением, боится, что своими словами слишком надавил, но Чонгук выглядит расслабленным и спокойным, пользуясь возможностью, проводит пальцами по его щеке с едва заметной светлой полоской на коже, которую и не заметить, если не приглядываться специально. Тэхён выглядит удивлённым, но не отталкивает, совсем напротив, льнёт к ладони, потираясь ластящимся котом, и улыбается.

- Отец вспылил и отвесил затрещину, поцарапал кольцом. Я и не заметил сразу, потому что щека горела, а после уже секретарша обработала, потому что заметила кровь. Это было в тот день, когда Намджун сказал, что я буду работать на него. А твой шрам откуда? Выглядит намного серьёзнее моего. Было больно?

- Мать напилась и буянила, кинула в меня чем-то, я даже не помню, чем, тоже внимание обратил не сразу, пытаясь её угомонить. Потом уже в ванной рассмотрел всё в зеркале нормально, обработал, заклеил пластырем. Долго заживало, корка чесалась, но теперь лишь шрам. Знаешь, даже помогает порой держаться поставленной цели, когда мать слезами заливается и цепляется за плечи, обещая взять себя в руки. Она это же обещала как раз перед тем, как напиться в тот вечер. Смотрю на шрам и понимаю, что дорогу назад она не искала, не ищет и искать не собирается, что бы там ни говорила.

Тэхён едва заметно кивает и ничего больше не спрашивает, из-за чего разговор затихает, не успев толком начаться. Они почти час просто пролежали на диване, и Чонгук думал, что Тэхён уснул, пока он массировал ему голову и плечи, насколько позволяло их положение, когда Ким неожиданно заёрзал, приподнимаясь и подтягиваясь выше. Лицом к лицу, чужие руки по обе стороны от головы и пристальный взгляд. Каштановая чёлка слишком длинная, лезет в глаза, и Чонгук тянется к отросшим прядям, чтобы отвести их в сторону, когда Тэхён перехватывает его руку, сжимая запястье. Когда парень начинает наклоняться, Чонгуку кажется, что он с головой погрузился под воду. Гул в ушах, чувство лёгкости во всём теле и в то же время дрожь, прошившая его. Впервые на памяти парня Тэхён выглядит тихим и собранным, серьёзным. Впервые ему не хочется противиться. Чонгук не знает, почему так, у него в голове пусто и гулко, и глаза сами закрываются, когда на губах ощущается чужое дыхание. Наверное, всего пара сантиметров, наверное, уже один, наверное...

Стук в дверь кажется таким громким, будто груда камней катится по склону, и грохот эхом разносится по округе. Когда Чонгук открывает глаза, Тэхён уже сидит в стороне, поправляя всклокоченные волосы. Он оборачивается на копошение и мягко улыбается, так привычно, будто не хотел только что поцеловать, и Чонгук неуверенно улыбается в ответ, потому что понимает - теперь всё не будет, как прежде.

- Господин Ким, извините, что беспокою, но ваш брат уже ожидает вас на выходе. Он попросил вас поторопиться.

Администратор дожидается короткого «уже иду» и удаляется. Чонгук наблюдает за тем, как Тэхён поднимается, как накидывает на плечи пиджак и снимает болтающийся удавкой галстук, убирая его в карман брюк. На выходе парень оборачивается, улыбается привычно тепло и говорит «до следующей встречи, Чонгукки». Когда дверь за ним закрывается, Чонгук падает на спину и зарывается пальцами в волосы, нервно дёргая их у корней. Тэхён хотел его поцеловать. Чонгук собирался ему это позволить. Какого чёрта они творят?

И вот долгожданная восьмая смена, которую Чонгук ждал довольно долго, потому что ни Тэхён, ни Намджун в клубе не появлялись. За прошедшее время он успел измучить себя вопросами и сомнениями, успел сто раз обругать себя за то, что промолчал. Нужно было признаться Тэхёну в тот момент, когда он сам это сделал, но Чонгук просто не смог, не сумев сразу осознать услышанное, переварить, принять. Он испугался, а потому сменил тему, а после ещё тот несостоявшийся поцелуй. Что, если Тэхёну стыдно, и он не скоро ещё покажется на глаза? Что, если он вообще больше не придёт, потому что решил, что Чонгук таким образом его оттолкнул?

Бесчисленное количество мыслей атаковало, не давая нормально спать, из-за чего настроение было отвратительным. Чонгук рассорился с матерью, впервые высказав ей всё, что думает о её псевдостраданиях, алкоголизме и образе жизни в целом. Чонгук рассорился со старостой, которая не прекращала донимать его своим нытьём по поводу безответственности и нежелания участвовать в деятельности группы. Хотя «рассорился» не совсем то слово. Чонгук просто наорал на прилипшую девушку, заявив, что если она может себе позволить заниматься всякой хернёй и бесцельно тратить своё время, то он себе такой роскоши позволить не может, потому что в отличие от некоторых учится и работает одновременно. Пожалуй, не стоило срываться на неё посреди коридора, забитого студентами, что пялились на происходящее, но Чонгук не чувствовал себя виноватым по двум причинам. Во-первых, он сто раз объяснял старосте, по каким причинам не может тратить своё время на групповые выезды, массовые мероприятия и далее по бесконечному списку. Во-вторых, девушка действительно училась посредственно, больше внимания уделяя журналам и бессмысленному трёпу с подружками, посвящённому парням, одежде и косметике. Что ж, она могла себе это позволить, потому что родители прилично зарабатывали и души не чаяли в своей «малышке», позабыв о том, что ей давно не пять лет, чтобы всё на блюдечке преподносить. Видимо, из-за этого она и не могла понять Чонгука и его положение, но парню было плевать, он просто хотел, чтобы его наконец-то оставили в покое.

- Чонгук? А ты чего здесь сидишь? Там твой клиент за барной стойкой уже почти час сидит.

Ынхва смотрит удивлённо и подходит к зеркалу, чтобы поправить макияж и причёску, а Чонгук спешно обувается, вскакивает с дивана и почти бегом направляется в зал. На входе он притормозил, шумно выдыхая, и пошёл уже спокойно, издалека замечая Тэхёна и разом понимая, что что-то не так. Тэхён сидел сгорбившись, игнорировал Менсу и его попытки завести разговор и методично вливал в себя алкоголь. Привычное красное вино, но бутылка из тёмного стекла, и Чонгук понимает, что градус там не малый. Менсу как-то рассказывал о некоторых тонкостях, и парень запомнил непроизвольно.

- Тэхён-ши...

Негромкое вежливое обращение, хотя наедине давно по именам, и ладонь на чужом плече. Тэхён вздрагивает и оборачивается, окидывает безразличным взглядом и кивает. И не говорит ничего, вновь принявшись за вино. Чонгук смотрит на Менсу, тот едва заметно пожимает плечами, давая понять, что не знает причину чужого дурного настроения. Тогда Чонгук, непонятно на что надеясь, оборачивается и смотрит на второй этаж. И замирает, когда видит Намджуна. Тот смотрит на Тэхёна с неприкрытым волнением, а после переводит взгляд на Чонгука, когда замечает его, слегка кивает в сторону Тэхёна и скрывается из виду. Что ж, знак весьма понятный, но как подступиться, что сказать, что сделать?

- Вы выглядите усталым сегодня. Не хотите отдохнуть в комнате? - робко спрашивает Чонгук.

Тэхён, судя по всему, хотел сказать грубость, но, наткнувшись на неприкрытое волнение, лишь кивнул заторможено. Путь до номера был тяжёлым, Тэхён успел за один единственный час набраться так, что его почти не держали ноги. Все волнения Чонгука по поводу их отношений выветрились, не оставив после себя ничего, ведь парень знал, что в подобном состоянии Тэхён может быть только из-за одного человека. Из-за своего отца.

- Вот так, садись. Осторожнее...

Тэхён напоминал маленького ребёнка, которого нужно раздеть, умыть и уложить спать. Чонгук терпел отталкивающие руки, терпел невнятную ругань под нос, пока стаскивал с клиента пиджак и галстук, а после выдохнул довольно, садясь рядом и рассматривая чужое лицо. Стеклянный взгляд, бледность, синяки под глазами. Тэхён так выглядел в их первую встречу, когда в его жизни не было ни единого повода для радости, и Чонгук не может представить, что же такого случилось, что Тэхён вновь вернулся к прежнему состоянию. Без привычной улыбки и смеха парень казался каким-то чужим, и Чонгук с радостью развеселил бы его, если бы мог, но в голове как назло пусто и нужные слова не находятся.

Они так и сидят в тишине, не глядя друг на друга, пока Тэхён не хватает вдруг недопитую бутылку, швыряя её со всей силы в стену. Грохот, звон разбитого стекла, брызги вина на намытом до блеска паркете. Чонгук смотрит испуганно на рычащего Тэхёна, дёргается в сторону, когда тот резко разворачивается к нему, недобро щурясь.

- Он подал на развод, - прошипел парень и подорвался с дивана, нервно расхаживая по комнате, пиная горлышко бутылки, попавшее под ногу. - Сказал, что уже купил маме квартиру, что ей там будет хорошо, что она ни в чём не будет нуждаться. Он разводится с мамой и на её место собирается притащить эту чёртову шлюху, из-за которой маме житья не было с самой свадьбы! Хочет сделать эту потаскуху своей новой жёнушкой, а мать отослать на содержание, будто это она его любовница!

Пинок приходится по столику, бокалы летят в разные стороны, катятся с глухим стуком по ковру, а Чонгук вжимается в спинку дивана, боясь вздохнуть. Он никогда не видел настолько пьяного Тэхёна, он никогда не видел его таким взбешённым, и от этого страх накрывает с головой, особенно когда Ким резко останавливается и пронзает тяжёлым взглядом.

- И знаешь, что самое отвратительно? Что мне он не разрешил переехать вместе с матерью, хотя она попросила его первой. Видите ли, она меня и без того разбаловала, толку никакого нет. И теперь мне жить с этой шлюхой в одном доме, обращаться к ней вежливо, разве что задницу не лизать, потому что один косой взгляд в её сторону, и отец меня со свету сживёт! Он наслаждается, наслаждается моей беспомощностью, продолжает изводить, давить со всех сторон, он...

Робкий стук в дверь, и Чонгук не успевает осознать, что произошло, потому что слишком быстро Чимин заглянул в комнату, что-то лепеча, слишком быстро выскочил вон со звонким вскриком, когда разозлённый Тэхён швырнул в дверь разлетевшийся на осколки бокал. Наверное, именно появление Чимина и осознание, что мог оказаться на его месте, отрезвило и заставило действовать. Чонгук собрал всю свою смелость и поднялся с дивана, подходя к Тэхёну, крепко его обнимая и не выпуская из рук, даже когда тот начал материться, шипеть и всячески от себя отпихивать.

- Тебе нужно остыть, пожалуйста, Тэхён, успокойся, - упрашивал Чонгук, чувствуя, что в таком состоянии Тэхён ещё много чего натворить может.

Разумеется, Тэхён не мог так просто взять и послушаться. Только спустя несколько минут он наконец-то обмяк в чужих руках и позволил усадить себя на диван. В тот же момент раздался вновь стук в дверь, но на этот раз Тэхён и не думал реагировать, поэтому пришлось открывать Чонгуку, что нос к носу столкнулся с перепуганным Чимином, в руках которого была бутылка вина и пара бокалов.

- Намджун приказал принести, - пояснил Чимин, осторожно заглядывая за плечо кивнувшего благодарно Чонгука. - Он сказал, дома был скандал, и Тэхёну сейчас это необходимо, а ещё попросил сказать тебе, чтобы ты не оставлял его брата в таком состоянии одного.

- Да куда уж я денусь, - негромко отозвался Чонгук с горьким смешком и, попрощавшись, закрыл дверь.

Утихомирившийся Тэхён выглядел красивой живой куклой без души и эмоций. Забрал бутылку из рук, открыл и разве что не из горла принялся пить, прежде чем Чонгук успел выдернуть её и налить жидкость в бокал. Только это ничего не изменило, Тэхён и не думал смаковать благородный напиток, желая лишь одного - чтобы алкоголь затуманил рассудок и позволил отключиться от реальности, что вскоре и произошло. Чонгук даже не успел заметить перемену в чужом поведении. В одно мгновение Тэхён сидит, откинувшись на спинку дивана и сверля взглядом потолок, а в другое уже нависает сверху, повалив на спину и опираясь руками по обе стороны от плеч, лишая возможности сбежать.

- Такой милый, добрый, заботливый крольчонок, - шепчет Тэхён, бездумно улыбаясь и склоняясь всё ниже и ниже. - Помоги мне забыться, Чонгукки? Ты ведь поможешь?

Да, в прошлый раз, когда Тэхён решил его поцеловать, Чонгук готов был позволить это, но не теперь. Не сейчас, когда Тэхён пьян и не соображает, что делает, не сейчас, когда ему просто хочется отвлечься, забыться, а способ не имеет значения. Поэтому Чонгук опирается ладонями в чужие плечи, поэтому отталкивает, упираясь коленом в чужой живот и не позволяя налечь на себя всем телом. От прижавшихся к ключице во влажном поцелуе мягких губ по коже бежит дрожь. Чонгук старается не думать о том, что это приятно, и у него без труда получается, ведь Тэхён совсем не контролирует себя, а потому немного пугает.

- Тэхён...

Шёпот на грани слышимости пропитан паникой, и именно на неё реагирует Ким, вскидывая голову. Парень осматривает Чонгука, встряхивает головой и отстраняется.

- Прости...

Чонгук прощает, конечно прощает. Позволяет обнять себя, без всяких просьб зарывается пальцами в растрёпанные волосы, принимаясь массировать кожу. Растерявший всю свою агрессию Тэхён выглядит потерянным котёнком, что пошипел, повставал на дыбы, а толку от этого никакого, только зря силы тратил. Обнимает судорожно, притирает лбом и щекой к животу, бормочет какие-то глупости про желе, сам же посмеивается с них и вскоре затихает. Снова разбитый, снова поломанный там, где только-только всё срослось. Одинокий, покинутый всеми, почти раздавленный. А ведь только всё наладилось, только он стал живым, общительным, ярким, только открылся, и вот снова двери раковины замурованы изнутри. Чонгук может представить себе стеклянный взгляд и безразличие, маску застарелой усталости на лице и невольно ёжится. Он не хочет, чтобы Тэхёну было плохо, не хочет, чтобы тот закрылся ото всех и от него в частности. Но что нужно сделать, что сказать, чтобы отвлечь его от тяжёлых мыслей?

- Тэхён-а, - тихо и ласково, - помнишь, как-то раз ты решил в очередной раз смутить меня...

Тэхён не сразу, но приподнимается на локтях и заглядывает в чужие глаза, улыбается, давая понять, что можно продолжить, и Чонгук слабо улыбается в ответ, продолжая поглаживать парня по голове и стараясь не краснеть. Впрочем, миссия провалена изначально, от тепла, вернувшегося в чужой взгляд, в солнечном сплетении ухает и сердце бьёт чуть быстрее.

- Я так часто смущал тебя, что стоит уточнить, какой раз из всех это был, - усмехается Тэхён и придвигается чуть ближе, упираясь подбородком в грудь привычно раскрасневшегося фаворита.

- Тот раз, когда... Когда ты сказал: «Чонгукки, у тебя такие охрененные ноги, я хочу стянуть с них чулки зубами».

- Хм... Раз я так сказал, значит, действительно так думаю и хочу.

Чонгуку резко жарко и горят щёки. Тэхён довольно улыбается, кажется, позабыв разом о всех своих невзгодах, и скользит ладонью по тёплой коже бедра, цепляет резинку чулка, слегка оттягивает и тут же отпускает. Негромкий шлепок резинки о кожу, Чонгуку кажется, под ним диван сейчас загорится, а Тэхён наклоняется ниже и жмётся губами к подбородку, мягко целуя.

- Ты хотел позволить мне это сейчас, да? Чёрт, Чонгукки, какой же ты...

Чонгук охает, когда Тэхён тянет его на себя, заставляя оседлать бёдра. Лицом к лицу, чужие ладони, скользящие по телу, прежде чем крепко обнять, и широкая улыбка, хотя на дне глаз всё ещё бурлит вязкое, густое, злое, остаточное.

- Это так мило с твоей стороны, - шепчет Тэхён и ведёт носом по дёрнувшемуся от судорожного сглатывания кадыку, цепляя губами чокер и слегка оттягивая. - Ты позволил бы мне нечто подобное, хотя так не любишь все мои пошлые замашки и распускание рук, лишь бы утешить и помочь уйти от действительности, как я и просил. Знать, что в угоду мне ты откажешься от собственного комфорта...

- Это не так, - тихо отзывается Чонгук и обхватывает чужое лицо ладонями, заставляя поднять голову и позволить заглянуть в глаза. - В прошлый раз, когда мы были вместе, ты сказал мне, что я - дорогой для тебя человек, а я ничего не ответил. Но это не потому, что твои слова ничего для меня не значат или мне это безразлично. Я просто растерялся, боялся, что ты говоришь это лишь из-за алкоголя, но сейчас... Сейчас я хочу признаться, что ты тоже мне очень дорог. Ты сказал, что вряд ли стал мне другом или хотя бы приятелем, и это действительно так. Я не знаю, как назвать тебя. Наверное, идеально подойдёт банальное «родственная душа»?

Тэхён выдыхает шумно, подаётся вперёд, крепко обнимая, и Чонгук впервые обнимает в ответ, пристраивая подбородок на чужом плече и улыбаясь, чувствуя, как переполняют эмоции изнутри.

- Ты мне очень дорог, Тэхён, и я не хочу тебя потерять. Всё, что я делаю для тебя: забота, потакание слабостям, участие в твоих глупых играх «смутить Чон Чонгука за пять секунд». Всё это происходит не потому, что я твой фаворит, а потому что ты стал мне близок, и я хочу заботиться о тебе и знать, что у тебя всё хорошо. В конце концов, ты тоже делаешь это для меня, хоть и не замечаешь. Ты спрашиваешь, как прошёл мой день, жалеешь меня, проклинаешь до десятого колена моих обидчиков и пытаешься поднять настроение, хотя это я должен перед тобой прыгать зайчиком и делать всё, чтобы ты остался доволен. Поэтому не думай, что я переступаю через себя в угоду тебе, это не так. Всё, что я делаю, я делаю потому, что хочу.

- Хорошо, - глухо отзывается Тэхён, трётся носом о шею, выдыхает шумно и отстраняется, одаривая знакомой шкодливой улыбкой. - Тогда, раз уж так всё сложилось, оставим стягивание чулок зубами на следующий раз. А сейчас... Сейчас я хочу сказать тебе сотое, тысячное «спасибо», Чонгукки.

Снова всё как в замедленной съёмке, и Чонгуку кажется, он сгорит от смущения, пока Тэхён медленно наклоняется к нему, заглядывая в глаза и выискивая там испуг, сомнение или нежелание. Но Чонгук не отталкивает, первым прикрывает глаза и выдыхает несдержанно, когда губ касаются чужие. У него были отношения, если это можно так назвать, очень давно, ещё в старшей школе, там же остались и первые неловкие поцелуи. Девчонка ему нравилась, но ни о каких более сильных чувствах речи никогда не шло, может потому Чонгуку и кажется, что те поцелуи и поцелуи, что дарит ему сейчас Тэхён, просто небо и земля.

Никакого напора, никакой пошлости, лишь мягкие осторожные касания, лёгкие чмоки и оттягивание нижней губы в попытке поиграться. Тэхён мурчит довольным котом, добравшимся до сметаны, пока никто не видит, трётся носом о щёку, поцелуями покрывает всё лицо, прежде чем вновь прильнуть к чужим губам и довольно улыбнуться, ведь Чонгук начал отвечать, приоткрыл губы, впуская внутрь чужой язык, несдержанно зарылся пальцами в волосы, чуть дёргая, когда языки сплелись, отчего по позвоночнику дрожь побежала. А может дело в руках Тэхёна, которые парень совсем не контролировал, оглаживая сначала плечи и спину, а после самовольно пристроив их на ягодицах Чонгука.

- Серьёзно, Чонгукки, - прошептал Тэхён в самые губы, коротко целуя их после каждого слога, - твоя попка такая маленькая и округлая.

- Замолчи, - требует Чонгук, семафоря красными щеками, и прячет лицо на чужом плече.

Тэхён смеётся негромко, но рук не убирает, поглаживая почти не скрытые тканью униформы ягодицы и изредка соскальзывая ладонями на бёдра. Чонгук не противится, потому что пребывает где-то в другом мире, его просто засосало в чёрную дыру, и в животе бабочки с ума сходят, пока Тэхён покрывает мягкими поцелуями линию плеча.

- Думаю, мне пора домой. Прости, что напугал тебя и навёл бардак. Я просто хотел выместить злость, совсем не подумал о том, что могу задеть тебя.

- Ничего, я понимаю...

Часы показывают начало первого, когда Чонгук с Тэхёном выходят в холл, чтобы попрощаться. Намджун пристально осматривает обоих с ног до головы и едва заметно облегчённо выдыхает, понимая, что если Тэхён и буянил, круша всё вокруг, как доложил Чимин, то это продолжалось недолго, и Чонгук сумел-таки непутёвого братца вовремя остановить, пока никто не пострадал.

- До встречи, Чонгукки.

Тэхён улыбается, коротко машет ладонью и первым выходит на улицу. Намджун немного медлит, будто хочет что-то сказать, но мгновение спустя вскидывает подбородок и выходит следом за братом. В стороне слышится негромкий смех, и Чонгук смотрит на Чимина, которого до этого и не заметил, увлечённый обнимающим его на прощание Тэхёном.

- Он хотел поблагодарить тебя за то, что присмотрел за его братом, но не смог, видимо. Ему очень сложно даётся открытое проявление эмоций, - поясняет Чимин и с нежностью смотрит на давно закрывшуюся входную дверь.

Чонгук ничего не отвечает, лишь кивает, давая понять, что услышал. Ему не нужны чужие благодарности, он позаботился о Тэхёне не потому, что Намджун приказал это сделать, а потому что хотел помочь не безразличному себе человеку. Вспоминая тёплые объятия и нежные поцелуи, Чонгук заливается румянцем и улыбается, игнорируя хихиканье Чимина. Он хотел помочь Тэхёну и ему это определённо удалось.

-to be continued-