Red Lips

6. Folonari Verona.

  Тэхён мягко оглаживает чужую спину и довольно улыбается, когда не чувствует дрожи. Сидящий на его коленях Чонгук всё ещё мило смущается, краснеет щеками и отводит взгляд, но больше не шугается от каждого прикосновения. Впрочем, возможно дело во внешнем виде парня, ведь сейчас на Чонгуке футболка и джинсы вместо привычной униформы. Всё из-за перепившего клиента, который совершенно не смотрел, куда идёт. Чонгук не ожидал, что на него кто-то налетит со спины, не ожидал, что этот кто-то выльет на него содержимое своего стакана, резко отдающее запахом спирта. Клиент, разумеется, виноватым себя не считал, и если бы Чонгук не удалился спешно в гримёрную, чтобы принять душ и переодеться в чистую одежду, ему пришлось бы выслушивать гневную тираду.

- Ну ещё бы, ходит всякая алкашня, никого не трогает, а тут под ноги бросаются, безобразие, - смеялась Соён, выслушивая недовольства Чонгука, пока тот вытирал голову полотенцем в попытке высушиться хоть немного.

Не получилось. Тэхён зарывается пальцами во влажные пряди и довольно улыбается, когда Чонгук чуть наклоняет голову, ластясь. Такой послушный и домашний, растрепанный, и если закрыть глаза, можно представить, что они сейчас наедине в своей квартире, где никто не потревожит, не будет мешать, не остановит. Мысли эти были крайне опасными, но Тэхён не мог выкинуть их из головы, как ни пытался.

- Прости, что в таком виде. Знаю, тебе нравится этот идиотский кроличий хвост, но сегодня, увы, у тебя не будет возможности потрепать его, - негромко посмеивался Чонгук на чужие недовольства.

Они оба знают, что Тэхён несерьёзно, но только Ким знал о том, что лучше бы Чонгук был в привычном амплуа развязного кролика. Тогда домашние уютные картинки не поселились бы в сознании, не заставляли думать о том, чего никогда не будет.

- Чонгукки, ты ведь давно здесь работаешь, верно? Наверное, денег на твоём счету уже прилично... Как долго ты ещё планируешь здесь оставаться? - осторожно спросил Тэхён, стараясь не смотреть в чужие глаза.

Не хотелось увидеть чужую радость, когда Чонгук скажет «слава богу, скоро можно будет увольняться», не хотелось видеть счастье на его лице, когда парень сообщит, что осталось совсем немного, и он покинет это развратное место, так не подходящее ему. Поэтому Тэхён продолжал оглаживать чужую спину, пробравшись под свободную футболку и рисуя круги на коже, поэтому смотрел куда угодно, только не на Чонгука, что заметил это и осторожно обхватил чужое лицо ладонями, приподнимая и заставляя всё же посмотреть на себя. Мягкая улыбка, из-за которой показались округлые щёки, чуть выступающие передние зубы, придающие парню сходства с кроликом, растрепанная чёлка, лезущая в глаза. Тэхён вдруг почувствовал растекающуюся нежность, не имеющую ничего общего с обычным желанием шлёпнуть по заду или прижать к себе покрепче и нашептать на ухо развязных комплиментов. Такого Чонгука не хотелось постоянно смущать, его хотелось крепко обнять и никогда, никогда не отпускать.

- Не волнуйся об этом, - попросил Чонгук, поглаживая большими пальцами мягкую кожу чужих щёк. - Как только я решу уйти, ты узнаешь об этом первым. Знаешь, раньше я думал, что сбегу из этого места при первой же возможности, но сейчас эта работа кажется мне выгодной. Наверное, потому что я повстречал тебя. Мне не нужно больше крутиться в зале и терпеть чужую заносчивость и наглость, мне не нужно постоянно куда-то торопиться и бояться, что оступлюсь, поскользнусь и не только разобью стаканы, но и сам могу покалечиться, а если всё это добро ещё и приземлится на голову какого-нибудь клиента, будет совсем плохо. Я бы даже сказал, что получаю сейчас от своей работы удовольствие, ведь единственное, что я делаю, это провожу время с тобой, и мне это нравится. Хотя порой я думаю о том, что это немного неправильно. Ну, знаешь, твой брат платит мне деньги, и я не хочу, чтобы ты думал, будто всё ради них.

- Я так и не думаю, - честно ответил Тэхён, прикрывая глаза, чтобы лучше прочувствовать ненавязчивую ласку, даримую любимыми руками, что часто спасали от головной боли. - Я ведь знаю о том, какая у тебя ситуация, знаю о том, что тебе действительно нужны деньги и не просто на красивую одежду или вроде того. Но даже если бы всё было иначе, я просто... Не знаю, как сказать. Чувствую твою искренность? Ты никогда не скрываешь от меня особо эмоций, раскрылся окончательно после того вечера, когда я вспылил. Ты говоришь, если тебе что-то не нравится, даёшь понять, если какие-то мои замашки для тебя чересчур, и всем своим поведением даёшь понять, что тебе нравится общаться со мной. Поэтому я не чувствую себя так, будто ты только ради денег играешь свою роль, и мне это очень приятно.

- Тогда что тебя волнует?

- Ты.

Чонгук предсказуемо хлопает по плечу, краснеет щеками и отводит взгляд, пытаясь слезть с чужих колен, но Тэхён не позволяет, выпрямляясь и прижимая к себе крепче. Ему нравится, как Чонгук недовольно бормочет что-то о чеширских котах, у которых ни стыда, ни совести, нравится, как чужие колени крепко сжимают бёдра, как ощущается приятной тяжестью чужой вес. Тэхёну нравится запах сладкого геля, исходящего от Чонгука, нравится его иллюзорная хрупкость, возникшая благодаря слишком большой для парня футболке. Поэтому Тэхён не отпускает, поэтому тычется носом в шею и глубоко вдыхает чужой запах, наполняя лёгкие до отказа.

- Я не шучу, Чонгукки, - негромко говорит Тэхён и отстраняется, чтобы заглянуть в чужие глаза. - Меня действительно волнуешь ты. Ты и всё, что с тобой связано. Сейчас мы здесь и мы вместе, ты позволяешь мне быть к тебе близко настолько, насколько мы можем себе позволить, и я боюсь потерять это. Ты знаешь, как много стал значить для меня за столь короткое время, но часики тикают, и когда-нибудь я зайду в эту комнату, а тебя здесь уже не будет. Я просто... Я не хочу быть слабаком, только не перед тобой, таким сильным и пробивным, несмотря на отсутствие всякой поддержки, но отсрочить наступление этого дня - задача номер один для меня. Знаю, что не могу просить тебя о таком, но не мог бы ты... Не мог бы ты побыть со мной ещё немного в этих стенах? Пожалуйста?

Тишина, повисшая после этих слов, пропитана волнением, смущением, робостью и едва сдерживаемыми чувствами. Чонгук смотрит в карие глаза, знакомые до последней крапинки, мягко поглаживает кожу чужих щёк, руки с которых и не думал убирать, и уже через секунду прижимается к чужим губам в поцелуе. Тэхён удивлённо выдыхает, но не отказывает, как никогда этого не делал. Прижимает к себе крепче, выпрямляется в спине, чтобы не единого свободного сантиметра между грудными клетками, и отдаёт этому поцелую всего себя. Целоваться с Чонгуком невероятно приятно. Дело ли в мягкости губ и тихих выдохах, что могли бы стать полноценными стонами, ласкающими слух, или в том, как Чонгук целуется сам по себе. Он не пытается доминировать, не пытается ластиться, не вкладывает в поцелуи пошлости. Порой Тэхён ощущает зачатки желания, когда Чонгук даже на коленях чуть привстаёт, целуя с жаром и дёргая несдержанно за волосы, но чаще это нежность и тепло, делимые на двоих.

- Не знаю, почему, но так приятно слышать твои слова, - негромко прошептал в самые губы Чонгук, одаривая солнечной, пусть и робкой, улыбкой. - Знаешь, я всегда считал фильм «Красотка» таким неправдоподобным. В смысле, это самый банальный сюжет, когда клиент влюбляется в проститутку. Ты - мой клиент, а я - твой фаворит. Да, я не проститутка, не сплю с тобой за деньги, а только провожу время, но...

Тэхён посмеивается со сравнения и довольно улыбается, когда Чонгук коротко целует его, заставляя замолчать, и продолжает.

- Они ведь просто нашли друг друга, верно? Да, они не делали этого намеренно, их встреча - случайность, но это произошло. Два одиноких человека, разделённых социальными условностями и статусами, но ведь статус ни на что не влияет, как и деньги. Ты можешь быть всегда окружён толпой, но быть одиноким, никому ненужным.

- Не нужно говорить мне этого, - прерывает Тэхён и подаётся вперёд, чтобы прижаться губами к оголённому широким воротом футболки плечу. - Уж кто-кто, а я отлично знаю, каково это. Просто посмотри на нас. Ты рос в неполной семье, твоя мать без пяти минут алкоголичка, у тебя нет друзей, лишь пара приятелей. Но при этом ты такой сильный внутри, ты пробивной и с характером, здраво оцениваешь свои силы, даже когда и выбора-то особого нет. Ты один, ты терпишь ненавистную тебе работу, ты в своём собственном доме выживаешь, но при этом у тебя есть всё. Свобода, право выбора, теперь и деньги. Вскоре ты переедешь на съёмную квартиру, заведёшь кота, как мечтал с детства, и будешь счастлив. А теперь взгляни на меня.

Тэхён откидывается на спинку дивана и картинно разводит руки в стороны, усмехаясь.

- Я рос в полной семье, у меня даже брат есть, о котором я не просил. Но кроме этого брата, с которым и то отношения наладились лишь несколько месяцев назад, у меня нет ничего. Я слабый и податливый, не выношу конфликтов и никогда не могу отстоять своё мнение, даже если уверен, что прав. Я живу в шикарном доме, но это не мой дом, это дом моего отца, о чём он неустанно напоминает мне, да и жить я в нём не хочу. Наверное, все золотые детишки могут позволить себе всё, что захотят, а у меня даже деньги появились лишь тогда, когда Намджун устроил меня своим секретарём. Да, у меня была карта, выданная отцом, но там всегда был лимит. Я мог лишь позволить себе ездить на работу и домой на такси, изредка тратясь в любимом кафе на кофе и пирожные, потому что иногда меня подвозил Намджун на своей машине. У меня нет ничего, я сам - никто, и это при том, в какой «знатной» семье я родился. Поверь, если бы я не познакомился с тобой, я бы долго не продержался.

Чонгуку приятно это слышать, но неприятно видеть тоску в чужих глазах. Подавшись вперёд, парень притягивает Тэхёна к себе и приобнимает одной рукой за плечи, второй ероша мягкие каштановые пряди. Тэхён привычно обнимает, тычется носом в шею, напоминая потерявшегося щенка, и Чонгук не может не думать о том, что пусть Тэхён и старше его на несколько лет, пусть в каком-то смысле успешнее и знатнее, но внутри он просто маленький потерянный ребёнок, застрявший в возрасте десяти лет, когда Намджун вдруг оказался сводным братом, и все радужные мечты разбились. Об этом кричит всё в поведении парня, в его поступках и желаниях, да даже в позе, которую предпочитает Тэхён. Раньше он просто сажал Чонгука к себе на колени боком, желая потискать и смутить, а теперь только лицом к лицу.

Сначала эта поза Чонгука смущала, особенно, когда Тэхён хлопал по своим бёдрам и мурчал грудное «седлай, крольчонок», но сейчас Чонгук думает лишь о том, что эта поза распространена среди родителей и маленьких детей. Дети часто боятся того, что взрослые не видят, поэтому все мозгоправы советуют нести ребёнка на руках лицом к себе. Да, ребёнок крутится и вертится, разве что из рук не выпрыгивает, но если ему вдруг станет страшно, неуютно или некомфортно, малыш сможет обнять родителя за шею, уткнуться личиком ему в плечо, грудь или шею, и почувствовать себя в полной безопасности в родных руках. Вот и Тэхён такой же ребёнок, отчего Чонгук невольно чувствует нежность, затапливающую изнутри. Если Тэхёну не нравится разговор, если он устал или просто хочет покапризничать, хотя ему давно не пять и не десять, он вжимается в Чонгука всем телом, тычется лицом в плечо или шею и затихает, что-то негромко довольно мурлыча, пока его поглаживают по голове, нежа лаской. Действительно маленький ребёнок, заточённый в большом теле. Не зря говорят, что возраст - это состояние души, а не цифра в паспорте.

- Тебе станет легче, если я скажу, что буду работать здесь ещё месяца два так точно? - спрашивает Чонгук, и Тэхён тут же заглядывает ему в глаза, кусая щёку изнутри.

- Всего два? Так мало?

- Не думаю, что мне потребуется больше. Дело в том, что я... Я говорил тебе, что порой чувствую себя неловко из-за того, что твой брат платит мне за общение с тобой, но со временем эта мысль посещает голову всё чаще. Я уже нашёл подработку в кафе, там не так уж и маленькая зарплата. Правда, я пока на испытательном сроке, но место хорошее, недалеко от моего института и с графиком повезло. Смены в этом клубе приходятся на самые разгруженные дни в институте, а смены в кафе - на самые тяжёлые. Просто там мне особо ничего делать не надо, только стоять за кассой, да изредка по залу поручения выполнять, а здесь я хочу быть в нормальном состоянии, чтобы иметь возможность общаться с тобой, а не засыпать, как только ты сам задремлешь. У меня уже неплохой запас на карте, я даже подумываю начать присматривать квартиру.

- Наверное, я должен за тебя порадоваться, но это звучит ужасно, - честно признаётся Тэхён и строит жалобное лицо, становясь из-за этого похожим на клянчащего булочку вечно голодного студента, коим Чонгук его обычно и представлял, если одежду сменить. - Всего два месяца, а мы ведь не проводим каждый день вместе. А потом ты уйдёшь, и что мне делать здесь без тебя? Я тогда точно сопьюсь, как не устаёт мне это пророчить Намджун.

- Почему ты так боишься того, что я уйду? Я ведь... Я не исчезну с лица Земли, - осторожно говорит Чонгук и невольно передёргивает плечами, встречаясь с непривычно серьёзным взглядом.

- Потому что так не бывает, Чонгукки, - говорит Тэхён и заламывает брови, отстраняется, растирая лицо ладонями. - Не будет у нас как в «Красотке». Здесь всё это навеяно обязанностями и договором, этими красными пошлыми обоями на стенах и сладким алкоголем. Там, за стенами этого клуба, ты просто забудешь обо мне. Добившись своей цели, ты просто уйдёшь в своё тихое спокойное будущее, где уютная квартирка, нормальная спокойная подработка, на которой ты обязательно найдёшь себе друзей, и жизнь для себя, а не для других.

- Не говори так, - просит Чонгук и вновь обхватывает чужое лицо ладонями, заставляя посмотреть на себя, обрушивая на чужую голову всё своё недовольство. - Не смей так говорить, слышишь? Если ты считаешь, что я позволяю обнимать и целовать себя лишь из-за договора, я тебе так врежу, что нос придётся вправлять! Я никогда ничего не делал лишь для того, чтобы угодить тебе. И ничто в этом грёбаном клубе не навевает на меня желания почувствовать себя шлюхой в развязном костюме зайца, ясно? Если ты думаешь, что только из-за твоих улыбок и сладких комплиментов я вдруг полюбил этот образ и перестал чувствовать себя чучелом и посмешищем, то глубоко заблуждаешься.

- Я никогда не думал о тебе так, - прерывает Тэхён, обхватывая чужие запястья и поглаживая мягкую кожу большими пальцами. - Никогда. Но у нас действительно не будет светлого будущего. Здесь я могу обнять тебя и поцеловать, могу усадить к себе на колени и погрязнуть в твоей ласке. Но за этими стенами стоит мне взять тебя за руку, и ты шарахнешься в сторону, стоит мне поцеловать тебя, и ты отпихнёшь со словами «прекрати, люди смотрят». За этими стенами то, что между нами, считается грязным, пошлым, отвратительным. Я знаю, что не смогу сдержать себя в руках, знаю, что тебе это будет неприятно, и не хочу портить наши отношения. Но и терять тебя не хочу, поэтому готов платить до конца жизни, лишь бы ты всё так же встречал меня в этой комнате, и плевать на твой внешний вид, хоть в пуховике сиди. Только сиди, Чонгук, сиди здесь и жди меня, потому что кроме тебя меня никто никогда не ждал и ждать не будет.

- Идиот, - выдыхает Чонгук и подаётся вперёд, вновь целуя, но тут же отстраняясь, кусая больно за нижнюю губу и оттягивая до чужого шипения. - Ты никогда и не думал о том, что можно без показухи, которую ты так любишь, да? Что можно без игры на публику и без чужих носов, что суются не в своё дело. Кто бы помешал тебе держать меня за руку в темноте кинотеатра? Кто бы помешал тебе целовать меня украдкой, пока никто не видит, в кафе? Кто бы помешал тебе обнимать меня, если все вокруг только и делают, что виснут друг на друге? Для всех этих «за этими стенами» мы можем быть просто друзьями, соседями по квартире, но наедине никто не запр...

Чонгук не договаривает, запинаясь, понимает, что сказал лишнего, и дёргается в сторону, когда Тэхён резко выпрямляется и смотрит на него огромными глазами.

- Соседями? Ты хотел бы... Ты позволил бы мне... Жить с тобой?

- Всё совсем не так! Я просто... Я просто имею в виду, что никто не запрещает нам общаться вне стен этого клуба. Да, будет не просто выкроить удобное время, потому что у меня учёба и две подработки, а у тебя работа допоздна, но ведь есть выходные, есть...

- Я думал об этом несколько минут назад, - перебил Тэхён и впервые улыбнулся робко, как будто нерешительно. - Думал о том, что ты сейчас такой уютный в этой футболке и в джинсах, с пушащимися волосами, а вначале вообще был растрепанный, ведь только что из душа, и я представил... Представил, как валяюсь на диване в гостиной и ною о том, что тебя нет так долго, а ты выходишь из душа, вытирая голову, и кидаешь в меня полотенцем, прося перестать причитать, ведь мне не пять лет. А потом мы идём вместе готовить, устраиваемся с тарелками лапши на диване перед телевизором и... Прости. Глупости всё это, я просто...

Тэхён начинает что-то несвязно мямлить, впервые чувствуя, как горят щёки у него, а не у Чонгука, а после и вовсе порывается встать и уйти, потому что вдруг в туалет захотелось, с Чимином вот не поздоровался, да и Менсу там один весь вечер, но Чонгук не позволяет. Обрушивается всем весом, опрокидывает на спину и накрывает своим телом, крепко обнимая и впиваясь в чужие губы сладким поцелуем, полным сумасшедших эмоций. Ласковый, податливый, сам напрашивающийся. У Тэхёна звёзды перед глазами и руки начинают жить своей жизнью, спускаясь по чужой спине до поясницы, а после на ягодицы парня, сжимая и подтягивая чуть выше, чтобы удобнее было кусать, облизывать, посасывать, сминать чужие распухшие губы, такие мягкие, такие манящие. Чонгук шумно дышит, приподнимается на локтях, широко улыбаясь, и по-детски трётся носом о чужой, заставляя Тэхёна поморщиться и улыбнуться в ответ.

- Я тоже думал об этом, если честно... Когда ты пропал после того нашего откровенного разговора, после своего признания, я так боялся, что ты никогда больше не вернёшься, и я не смогу тебе сказать правду о своих чувствах. Но ты вернулся, мы во всём разобрались, и... Я просто хочу насладиться этим, хорошо? Неважно, здесь или снаружи, я просто хочу быть рядом с тобой, не делая при этом поспешных выводов, не принимая не менее поспешных решений. Вы ведь знаете, я никуда от вас не денусь, Ким Тэхён-ши.

- Ох, я так давно этого не слышал. Назови меня так ещё раз.

Тэхён поигрывает бровями и подмигивает, Чонгук смеётся и тут же утыкается ему лицом в шею, скрывая покрасневшие щёки и наполняя лёгкие ароматом чужого полюбившегося одеколона. Прошло уже так много времени, а он всё никак не может привыкнуть к тому, что Тэхён любит его смущать. Казалось бы, все эти пикап-приёмчики повторяются раз за разом, но Чонгук просто не может не смущаться, и причина проста.

Просто потому что это Тэхён.

Эта смена запоминается Чонгуку самой тёплой и искренней. Возможно, потому что они приоткрыли друг другу дверцы своих душ чуть сильнее, чем раньше, возможно, потому что из-за привычной одежды граница «клиент/фаворит» стёрлась, и Чонгуку казалось, они просто проводят время вместе, потому что хотят и могут. Сладкие поцелуи и ненавязчивая ласка тоже сыграли свою роль. Намджун встретил растрёпанного запыхавшегося брата с крайне недовольным выражением лица, которое тот, разумеется, проигнорировал, пребывая в мыслях о том, как перед выходом из номера прижал Чонгука к стене, заставляя обвить себя за пояс ногами, и удерживал на весу, жарко зацеловывая распухшие красные губы, пока сам Чон ёрзал в его руках, цепляясь за плечи, и отвечал с не меньшим напором. А после заставил почувствовать тяжесть в животе и нежелание уходить вообще, когда прошептал «до следующей встречи, Тэхён-ши» и одарил затуманенным взглядом.

Выходя в зал, осматривая множество свободных столиков, ведь время давно за полночь, и вдыхая в лёгкие спёртый жаркий воздух, Чонгук думал о том, что не будет скучать по этому месту. Да и есть ли повод? Единственный человек, без общения с которым будет немного не то, это Менсу, что с первого рабочего дня Чонгука присматривал за парнем, помогал и по-своему опекал, потому что видел, что Чон не может никак прижиться. Может быть, Чонгук будет скучать по Чимину. Пусть они и общались мало, но Пак был открытым добродушным парнем, не стесняющимся своей работы и своих чувств, не чувствующим себя неловко или неправильно в этом месте. Из девушек Чонгук, пожалуй, будет скучать только по Ынхве, что защищала от мерзкого администратора. Вот уж по кому Чонгук точно скучать не будет, так это по этому противному типу и по всем клиентам этого прогнившего изнутри места. Впрочем, несмотря на сам клуб, хозяин его был адекватным человеком, который выручил в нужный час, подав так удачно заявление о найме работников, и о нём у Чонгука тоже останутся приятные воспоминания, особенно о тех днях, когда большой босс разрешал отсидеться у себя какое-то время и травил дурацкие шуточки.

- Эй, Чонгукки, ты собрался? Соён закрывает гримёрку, пора по домам, - зовёт Чимин, одаривая улыбкой и помахивая своей сумкой.

Чонгук не может не улыбнуться в ответ. Всё же удивительно, сколько приятных людей может работать в столь неприятном месте.