Аndre [Как приручить драконах]

Шаг четвёртый

Дьярви сидел молча, лишь вслушиваясь в шум, исходящий с палубы. Шлем всё ещё был на нём, и мальчика удивляла, и одновременно радовала такая расхлябанность воинов. Точно было ясно, что они сейчас находятся без главнокомандующего, или просто умного человека, который ими всеми управлял бы.

Хэддок помнил всё, что рассказывала мама — Астрид действительно учила его жить, и благодаря ей он знал, что нельзя делать или говорить. Хофферсон наверняка подозревала, что когда-либо такое может случиться. Мальчик вздохнул — он снова не послушал её, и снова попал в передрягу. Хорошо только, что Регину удалось сбежать, он сможет оповестить маму.

Мама... Дьярви помнил свою настоящую маму. Она была доброй и ласковой, совсем не похожей на других женщин их деревни. Мама всегда старалась оберегать его, и, наверное, самые лучшие воспоминания с Олуха связаны именно с ней. Отец тоже любил его, но мальчик видел, насколько Хэддока-старшего утомляла участь вождя. Он был лучшим, в этом нельзя было сомневаться.

А мама нежно-нежно любила Иккинга, Дьярви видел, как менялось выражение лица Ингрид, какой ласковой и тёплой становилась её улыбка, да и в целом, что-то всегда менялось в атмосфере. А вождь смотрел на неё с любовью, однако что-то в том взгляде было не таким, словно Хэддоку чего-то не хватает в его чудесной жене. Мальчик не обращал внимание на это, однако сейчас он понимал, как это было «не так». Наверное, с Астрид всё было совсем иначе...

Астрид. Мама. В груди защемило, а на глазах выступили слёзы. Он вновь подвёл её. Он вновь не послушал слов мудрой мамы, которая спасла его и оберегала, словно настоящее сокровище. Она любила его, и стала самой родной.

Его мысли прервал шум. Кто-то громко спускался по ступенькам, и уверенно шагал вдоль клеток, в которых сидели драконы. Дьярви был заперт в последней, связанный крепкой цепью. Хэддок хмыкнул — даже на драконов не распространялись такие меры предосторожности.

А тем временем человек приближался к его месту заточения, весело насвистывая какую-то мелодию и резко проводя по прутьям клетки чем-то металлическим.

— А вот и наш узник, — дверь открылась, и Дьярви поморщился, услышав жуткий скрип двери в купе с громким басом мужчины, который к нему подошёл.

Шлем оказался резко сдёрнут с головы мальчишки, и он поднял голову вверх, надеясь хорошенько рассмотреть этого человека. На секунду Хэддоку стало не по себе от той усмешки, что расползлась по изуродованному шрамами и ожогами, лицу мужчины.

— Так-так-так... Дай-ка угадаю, Хэддок IV?

Он молчал, продолжая вглядываться в глаза собеседника, даже и не думая отвечать. Но, кажется, мужчина и сам не ждал ответа. Он спокойно вышел, закрыв дверь, и удалился, оставляя Дьярви в окружении таких же узников, как и он сам.

— Великая рядом, она поможет, — шипение, раздавшееся за круглым окном, придало Хэддоку сил. Мама его не бросила. Мама простила. Всё будет хорошо.