Сладкая соль

V

Париж. Апартаменты Фримен
Утро

— Мама? — отскочила я от горячей чашки чая и посмотрела на её внезапное появление — Ты же была в Лондоне!

— Наш случай оказался ложным и я вернулась. Решила провести немного времени в Париже. Или ты не рада видеть мать? — подняла она бровь

— В любом случае, я сегодня ночью возвращаюсь в Лондон — проигнорировала я ее вопрос

— У тебя возникли какие-то дела или хочешь от нас сбежать?

— Нет, мне всего лишь прислали сценарий к новому фильму и нужно пообщаться с командой. Ты прилетела одна? — приврала немного, я действительно хочу в Лондон и побыть в одиночестве. Быть одинокой - это было не  просто желание, а глубокая потребность,  возможность переосмыслить свою жизнь,  понять себя и свои цели. И я знала, что Лондон  -  идеальное место для этого

— Да, отец улетел в Сидней по работе. У меня сегодня культурный вечер - театр, ресторан, и Миддлтоны пригласили, пока они в Париже. А про тот вечер... я видела, как вы с Лаурой чуть ли не одежду друг другу портили! — она ухмыльнулась и посмотрела с осуждением, но в ее голосе слышалась легкая ирония

— Про тот вечер... — замолчала я — Знаешь, я обычно никогда не лезу первой, особенно если меня не трогать, но она была полна враждебности. Мне кажется, Лаура приревновала Томаса.

В этот момент раздался громкий хлопок входной двери. Мы с мамой переглянулись, в воздухе повисла тишина. Что-то явно не так.

— Катрина? Что случилось? Ты почему так быстро вернулась? Ты же улетела! — осыпали мы младшую сестру вопросами

— Я могу побыть какое-то время одна? — её глаза были полны слез.

— Мне она сейчас ничего не расскажет. Я пошла на встречу, поддержи сестру, вечером я вернусь и надеюсь мы поговорим. Пока — мать схватила сумку вышла из квартиры.

Как всегда. Оставила нас одних со своими проблемами. Какое-то время Катрина пробыла в одиночестве но, я всё же решилась зайти к ней.

— К тебе можно? Расскажешь, что случилось? — я присела на край кровати, чувствуя, как сердце сжимается от беспокойства

— Если мама подслушивает за дверью, то - нет — ответила Катрина, ее голос был тихим, почти неслышным