Я буду ждать.

Я буду ждать тебя, Кровавоглазый...

  - Кровавоглазый, нет! Одумайся!
Этот горестный, дрожащий возглас, заглушая собой вечерние шорохи, раздался над широкой водной гладью, переходящей у границы с сушей в легкую рябь. Неподалеку от каменистого обрыва, с одной стороны четко отражающегося в воде, а с другой, покрываясь травой и кустами, переходящего в лес, можно было различить две выделяющиеся среди сумеречно освещенных стволов кошачьи фигурки. Той, что помельче, белой кошечке с черным кольцом на хвосте, видимо, и принадлежал тот наполненный отчаянием окрик. Ее тощее тельце, выделявшееся на фоне жухлой травы и опавших листьев, пожалуй, лишь из-за белоснежной шерсти, дрожало от ушек до кончика хвоста, не то от недавнего быстрого бега, не то от отчаяния, а в синих ее глазах ясно читалась мольба и отчаяние. Голос Кровавоглазого же, крупного серого с черным кота с красными глазами под стать имени звучал ровно и невозмутимо, хоть и был наполнен горем и глухой болью.
- Брось, - грустно улыбнулся он, обернувшись к кошечке, - все хорошо. Живи счастливо...
- Если ты умрешь, - запинаясь, перебила его та, - я с тобой!
- Нет, - качнул головой воин, - прости, Льдинушка. Ты правда всегда была для меня важной, и даже когда я уйду, ты такой для меня и останешься.
Но ученица, кажется, даже его не слушала.
- Прошу, не делай этого, - ее голос вновь дрогнул и оборвался, словно у Льдинушки не осталось сил на то, чтобы что-то сказать.
- Лёд, - мягко позвал Кровавоглазый оруженосца, не изменяя своей привычке так сокращать ее имя.
- Кровик, - аналогично отозвалась та.
- Выслушай меня, пожалуйста, - вздохнул воин, повернувшись к ученице всем телом и шагнув к ней, и, лишь дождавшись ее краткого кивка, продолжил, - я долго над этим думал. Ты прекрасно знаешь, что я никогда не принимал решений в порыве эмоций. Твоё же обещание умереть со мной совсем не обдумано. Пойми меня... Пыль всегда была со мной, когда мне было тяжело. Если я нуждался в помощи, она мне ее оказывала. И я никогда не видел в ее глазах отчаяния или горя... Я не знаю, что заставило ее пойти на это. Но я понимаю, что мое место только рядом с ней, я не смогу жить с осознанием того, что ее больше нет. Я не гублю свою жизнь, нет, я достиг определённой отметки и просто не могу так существовать более.
Белоснежная ученица ответила коту лишь напряженным молчанием, потупив взгляд не в силах возразить ему. Стоит признать, хоть этот воин не был ее наставником и окончил свое обучение тогда, когда Льдинушка только стала оруженосцем, он всегда был для нее дорог, даже учитывая то, что сердце свое он отдал Пыли, недавно покинувшей мир живых воительнице. И сейчас, когда той милой и солнечной кошки больше нет, сердце ученицы чуть ли не разрывалось от осознания того, что она не в силах облегчить страдания воителя. Лапы ее дрожали, так что она вынуждена была сесть на землю, чтобы не потерять равновесие. И когда Кровавоглазый, словно поняв ее ощущения, вплотную приблизился к ней, она молча уткнулась носом в его дымчато-серую шерсть, пытаясь хоть как-то выровнять прерывистое, тяжелое дыхание.
- А ты... - немного помолчав, добавил шепотом воин, - ты станешь прекрасной воительницей. Может, даже переживешь меня. И... Все-таки, спасибо, что проследила за мной и пришла сюда. Мы бы не смогли попрощаться.
- Ты вернешься когда-нибудь? – словно намекнув на нечто сокровенное, известное только им двоим, спросила Льдинушка, немного успокоившись.
- Обязательно вернусь, - улыбнулся серый, после чего вновь повернул голову в сторону обрыва, у далекого подножия которого плескалась глубокая вода, после падения в которую с такой смертельной высоты никто не выживал.
- Я буду ждать, - шепнула наконец белоснежная, отстранившись и вновь опустив взгляд на землю.
Все, что произошло потом, отпечаталось в ее памяти смутно, как внезапно пронесшийся мимо ураган. Она слышала тихую, бесшумную поступь воителя, уходящего к далекому обрыву, чтобы, прыгнув с него в смертельную ловушку, перенестись в тот далекий мир, в котором его сейчас, должно быть, ждала Пыль. Льдинушка в последний раз взглянула на спину воителя, покрытую черными пятнами вперемешку со светлым набрызгом, похожим на сияющие во тьме ночного неба звёзды. Она все не желала признавать, что видит его очертания в последний раз. Не в силах видеть то, как Кровавоглазый собирается делать свой последний прыжок, она издала горестный мяв, вложив в него чуть ли не всё своё отчаяние, и побежала прочь от того места, не разбирая пути. Она уже не желала возвращаться в лагерь, не желала видеть своих соплеменников. Остановилась она лишь тогда, когда убедилась в том, что забрела достаточно далеко в ту часть леса, где ее вряд ли будут искать.
- Я буду ждать тебя, Кровавоглазый, - вновь проговорила она, поднимая глаза к видневшемуся среди полуоблетевших ветвей небу, на котором уже виднелись звёзды.
«Там ли ты теперь, Кровавоглазый? – мысленно обратилась она к, возможно, уже мёртвому воину, - Встретился ли ты с Пылью? Может, даже смотришь сейчас из Звёздных краёв на наше племя?»
Увы, никто и ничто не могло дать ей ответ на эти вопросы. Всё, что она могла сделать – это в очередной раз вздохнуть и обессиленно опуститься на землю, поддаваясь слабости и проваливаясь в небытие.