Не проспи любовь

ДИНЬ-ДИНЬ-ДОН БАМ-БАМ-БУМ

Потолок в моей новой спальни обклеен картами. Карты метро, морские карты, политическая карта мира. Очевидно, что с самых ранних лет матери не терпелось уехать подальше. К моменту, когда ненавистный айфоновский сигнал будильника прорывается сквозь одеяло, я уже не сплю, а рассматриваю кусочек карты Солнечной системы в правом верхнем углу и думаю о сегодняшнем сне. Могу поклясться, что карта поблескивает, но, возможно, это просто игра света. Утро всегда было моим любимым временем суток. оно дарило минуты свободы, когда можно было не отпускать Макса. Можно было закрыть глаза и представить его лицо рядом на подушке. Представить его в точности, вспомнить, как приятно с ним находиться. Не важно, что происходило наяву - во сне Макс никогда не менялся. До сегодняшнего дня. Теперь его глаза стали фиолетовыми.

С того дня, когда мы переехали в Бостон, прошло две недели, и теперь видеть Макса - и во сне, и наяву - сущая пытка. Сегодня ночью он снова вёл себя, как мой любимый, беззаботный парень, но я уверена, что в школе меня совершенно иная картина.

Макс всегда был человеком, который обо мне заботится. Для которого я на первом месте. В прошлом году мне снилось, что мы в Таиланде: катаемся на слонах, плывём в длинны узких лодках по кристально чистой воде, любуемся закатами с пляжа. Всё было идеально и прекрасно, никаких забот, пока дело не доходило до еды. Макс пробовал всё первым, пытаясь распознать следы арахиса, потому что у меня аллергия на орехи, на которую мне плевать наяву. Каждый раз я драматично вздыхала, но в душе чувствовала, что меня любят и берегут. А теперь чувствую себя отвратительно. Потому что вижу каждый день, будто меня не существует. Потому что я вижу его с другой, будто меня никогда не существовало.

Тянусь за телефоном, чтобы выключить будильник, а потом падаю на кровать, отчего все подушки подлетают над моей головой. Я злобно прибиваю их к матрасу кулаком, выбираюсь из постели, натягиваю серую толстовку и смотрю на себя в зеркало, стоящее на мамином туалетном столике. Мои волосы карамельного цвета торчат во все стороны, будто я проехала на кабриолете через автомойку, а медово-зелёные глаза сияют в лучах утреннего солнца.

- Ты должна с этим справиться, - говорю я себе.

- Жучок, ты встала? - спрашивает папа. Судя по низкому голосу, он ещё не пил кофе и только идёт на кухню. - Я знаю, что ты не спишь. Слышу, как ты опять разговариваешь сама с собой.