Песочные часы|Завершено

Глава первая

 Что же мне о себе сказать? Я Чон Су Мин. Мне шестнадцать, я учусь во втором классе старшей школы. У меня мало друзей. Ладно, их вообще нет. Всё дело в моей застенчивости или, скорее, замкнутости.
Вообще-то в начальной школе я была дружелюбным ребёнком. Но в четвёртом классе… мне до сих пор сложно это вспоминать.
Мы с моей подругой Хэрён шли домой из школы. Рядом мальчики постарше играли в футбол. Мы собирались переходить дорогу, как вдруг футбольный мяч вылетел на дорогу.
−Я принесу!− закричала Хэрён. Ей в то время нравился один из тех мальчиков, уже не помню кто. Она побежала на дорогу, краснея, будто он ей признался в любви, нагнулась за мячом и…
−Хэрён, нет!− истошно закричала я, заметя машину.
Дальше я помню всё, как во сне. Кровь Хэрён, топот испугавшихся мальчишек, шум уезжавшей машины испуганного водителя, возгласы пришедшей сюда учительницы… Я совершенно не помню, как мы ушли оттуда, как я оказалась дома... Но я и не хочу вспоминать весь этот кошмар. А когда я поняла, что никто из мальчиков и не думал помочь нам, мне стало совсем плохо. Я поняла, что нельзя верить людям.
                               ***
И вот теперь у меня нет друзей, и даже знакомых. Родители  водят меня к психологу каждый месяц –волнуются  из-за моей «излишней замкнутости», то есть напрасно тратят деньги. У отца небольшая компания, так что я не сильно за это переживаю. В школе ко мне не пристают с их так называемой «дружбой» и даже не травят. Я прилежно учусь, стараюсь не высовываться и жду смерти.
Кстати, о последнем. У меня были попытки,нет, мысли о суициде, но, как только я забиралась на крышу, я вспоминала родителей и понимала, что не могу вот так их бросить. Это предательство, а как раз таки это я зверски ненавидела.
Но  дело не только в этом. Отчасти в страхе. Я сама себе противна из-за этого. Я боюсь боли. До жути боюсь. Для меня даже укол или жалкая прививка− тихий ужас. Ещё дело в словах психолога. Он знает своё дело−это тема, с которой он начал разговор.
В общем,теперь я не пытаюсь покончить с собой. Всё равно не смогу, да чтобы меньше презирать себя из-за страха. Но на крышу я всё-таки хожу. Поначалу родители страшно пугались, не пускали, ходили со мной: боялись,что я прыгну,сколько я им не твердила,что не собираюсь этого делать.Так бы,наверно,было и по сей день,если бы один раз я не пошла на крышу одна.
Вечером родители обнаружили,что меня нигде нет,и папа,сломя голову,с невообразимым шумом,помчался на крышу.Услышав его топот и мамины воли страха,я поморщилась. Ненавижу шум.А больше него предательство.
Папа застал меня, спокойно сидящую на крыше,обхватившую колени руками и смотрящую на звёзды.
−Ты не...?−выдохнул отец.
−Я же говорила,что не хочу прыгать,−не дала закончить я.
Папа сел рядом.
−Су Мин,−начал он.−мы беспокоимся за тебя.
Ну вот.Он это сделал.Начал душевный разговор,что я тоже ненавижу.Что ж,придётся подыграть−если скажу,что всё хорошо,он не поверит.Тут я его отлично понимаю−я тоже в это не верю.
−Мне бы хотелось,чтоб вы меня слушали,−говорю я чуть хрипловатым голосом.Остаётся ждать,когда придёт испуганная мама и прекратит этот разговор.
−Прости меня,Су Мин,−говорит папа.−я не могу сдержать родительский страх.Но теперь я буду тебя слушать.
Я выдавливаю из себя наиболее искреннюю улыбку и смотрю папе в глаза.
−Хорошо,пап.
Тут раздаётся топот.
−Мин Су! Су Мин!−слышен нам мамин голос.
−Я с ней поговорю,−говорит папа и спускается с крыши.
Вот как мои родители перестали за меня волноваться по этому поводу.
Это всё я вспоминала,глядя в окно,как вдруг заметила парня,но не придала этому внимания.