Every other freckle

Глава 5

Гарри идеальный.
Он любит читать Бредбери по ночам и Оруэлла около полудня, он пьет кофе со сливками, его любимые цветы -белые пионы, а его любимое печенье - с кокосовой стружкой, он умеет печь, но "пусти меня к плите готовить яичницу и я определенно спалю всю твою кухню," он любит играть на гитаре на своем балконе и носить большие шляпы, у него на груди есть тату птичек с бровями и Луи ни за что в жизни этого не забудет, у Гарри есть сестра, а родом он из Англии, его акцент - самое милое, что Луи когда-либо слышал и он, честно, не хочет, чтобы Гарри когда-либо переставал говорить, и второй стаканчик тогда предназначался его другу, Лиаму, который "кинул меня в последний момент".

А еще Гарри пользуется исключительно зубной пастой с дракошками.

Они пьют чай в кофейне неподалеку от парка, Гарри снова просматривает зарисовки Луи, засыпает тонной комплиментов, и Томмо не знает, можно ли вообще краснеть больше, чем он сейчас.

И Гарри чудесный, потому что он провожает Луи до его студии и целует его в щеку, потому что он дает ему свой номер и говорит, что Луи милый, каждый раз когда он снова краснеет, он чудесный просто потому что он Гарри, а у Луи снова появилось вдохновение.

Когда Томмо поднимается на свой этаж, он сразу берет чистый лист и прорисовывает там новый скетч, он рисует всю ночь, а холст, покрашенный синим, откладывает в сторону, потому что если тогда его настроение было похоже на кобальт, то сейчас его настроение абсолютно точно лавандовый, как цвет свитера Гарри тогда.
Гарри заряжает Луи теплом, он излучает счастье и доброту, у него на уме шляпы и пионы, и он поцеловал Луи в щеку несколько часов назад.

...

И через четыре дня у Луи все еще есть вдохновение, он написал уже две картины на двадцать на двадцать дюймов и одну на пятнадцать на десять, но оно иссякает очень быстро, потому что "тепло," которое излучал Гарри покидает Лу уже сейчас.
Томмо слишком трус, чтобы написать Гарри смс-ку первым, а Гарри, почему-то, не пишет ему вообще, поэтому Луи додумывает себе, что у Гарри есть дела получше.
Лу снова втягивает в водоворот уже-лежания-носом-на-полу, он ест одну пачку печенек Орео каждый день на завтрак, а Найл считает его странным, потому что Луи рисует Гарри в своем блокноте, где бы он ни был: в парке, у Найла дома, у Зейна дома, в кофейне, в общем везде, где он может сесть на что-нибудь.
Зейн снова звонит Луи и говорит, что он приедет и заберет все Орео, что у Луи есть и оставит вместо него сельдерей, поэтому Луи прячет две экстра-большие пачки в банки с огромным количеством кисточек, которые Зейн в итоге не находит, а Луи тихо ликует почти что без всякого энтузиазма, до чего он докатился?

13/18 лампочек на потолке выгорели, его штатив не работает вовсе, Луи потерял свой блокнот где-то в студии, а его соевое молоко почти на исходе, до выставки чуть больше недели, у Томмо четырнадцать картин и треть из них посвящена кудрявому мальчику с зелеными глазами.
Луи рисовал отдельно глаза Гарри, руки Гарри, Луи рисовал закат, в котором он отображал Гарри и шляпу рядом с гитарой на балконе, он рисовал кокосовое печенье на фоне сумерек, зеркало в ванной и стакан с зубной щеткой и детской пастой.
И, боже, Луи влюбился, он влюбился безысходно и бесповоротно, он скучает по Гарри, он хочет проводить с ним вечера, вплетать цветы в его волосы, Луи хочет смотреть с ним фильмы и есть его выпечку, он хочет показать Гарри его студию и рисовать его ночь напролет.

И Луи готов пить миндальное соевое молоко ради Гарри.

Луи снова ходит подавленный, он пьет кофе со сливками и смотрит "Друзей" вместо того, чтобы писать картины, поэтому Найл решает принять экстренные меры.
Они с Зейном приходят к Лу с пледами, потому что у Томмо все еще холодно, тремя коробками пиццы из "У Луиджи" и колой.
Они поднимают Лу с пола, берут все его подушки с матраса (две, если быть честным) сажают его перед ноутбуком и смотрят "Титаник," "Дневник Памяти," "Виноваты Звезды" и "Рапунцель" напоследок, зная, что когда Луи плачет - это то же самое, что и когда он пьяный, из Лу можно вытянуть все, пока у него происходит эмоциональный брейкдаун.

И они вытягивают. Луи рассказывает им про Гарри тогда в пекарне, про Гарри в сквере, про Гарри в кофейне и у его подъезда. Томмо ложится к Зейну на коленки и забирает у Найла подушку, чтобы прореветься в нее.
Найл гладит Луи по спине, а Зейн говорит Лу о том, что это не конец света и если Гарри ему не позвонил, то Лу должен пойти в пекарню и узнать почему, потому что "каждый заслуживает объяснения," и Гарри, наверняка, просто такой же закомплексованный придурок, как и Луи.

Лу отнекивается около двух часов, но сегодня четверг, четыре часа дня и сейчас, наверняка, смена Гарри, поэтому Найл решает все за Луи.
Зейн вытирает его слезы, Хоран чуть ли не кричит на него, чтобы тот оделся, а Зейн потом кидает в Лу его Томсами, они ведут его к метро, говоря слова поддержки.

Когда они добираются до пекарни, сердце Луи подступает к горлу, его ладошки потеют, а в голове заново проигрывается план действий. Зейн и Найл садятся за один из столиков и пристально наблюдают за Лу, пока тот становится в очередь.

И снова, вот он Гарри, идеальный, чудесный, самый милый Гарри, он смущенно улыбается пожилой даме в странной шляпке, отдавая ей киш с малиной и чай. Луи хочется провести руками по его щекам, он хочет прочесать его волосы пальцами, Луи хочет целовать его губы утром и обнимать его перед сном.

- Хей, Лу,- говорит Гарри, когда подходит очередь Томмо, его взгляд бегает от глаз Лу вниз к его рукам, а его кудряшки снова падают ему на глаза.

- Хей,- и весь план Луи крушится на маленькие осколки, он не может злиться на Гарри. Если Гарри не звонил Лу - значит, он ждал его звонка, потому что, как может мальчик с кудряшками кого-то обидеть?

- Эм, чай?

- Да, и, слушай, Гарри, я подумал... Может, ты хочешь... Ну... В общем, у меня выставка пятого, если хочешь, приходи, хорошо?- Луи роется в своей сумке, пытаясь найти лишние приглашения.
Он протягивает небольшой распечатанный лист с информацией о выставке. Гарри ставит чай на прилавок и недолго смотрит на приглашение, а затем на Луи.

- Конечно, я приду, обязательно.

Луи не зря взял несколько приглашений себе, точно.