Приближалось восьмое сентября, день, на который назначен был приезд Поллианны, и миссис Руфь Кэрью все больше нервничала. Наконец она объявила, что горько сожалеет о данном обещании взять в свой дом этого ребенка. Уже через день после данного было согласия Руфь просила сестру, чтобы их договор был расторгнут. Делла на это ответила, что уже слишком поздно, поскольку в переговоры вмешался доктор Эймз.
Вскоре Делла еще раз написала сестре о том, что миссис Чилтон готова отпустить Поллианну и скоро прибудет в Бостон, чтобы определить девочку в школу и решить другие связанные со всем этим дела. Руфь должна была покориться. Все шло своим чередом, но, увы, наперекор желаниям миссис Кэрью. Правда, она старалась быть обходительной и любезной, когда Делла привела к ней миссис Чилтон, и все же она облегченно вздохнула после их ухода, хотя визит был совсем коротким, а разговоры - исключительного делового характера.
Хорошо, правда, было то, что Поллианна прибудет именно восьмого сентября, а не позднее. Лучше уж бороться с собой, подлаживаясь к новому человеку, чем раздражаться оттого, что она согласилась его принять, потакая абсурдным планам Деллы.
А Делла тоже была сама не своя из-за настроенной сестры. Внешне она держалась уверенно, но в глубине души начинала уже раскаиваться в своей затее. Но, как бы то ни было, она верила в Поллианну и потому решилась предпринять отчаянный демарш: оставить Поллианну одну на поле битвы, безо всякой поддержки и защиты. Все должно произойти следующим образом: Руфь встретит их на вокзале, Делла объяснит ей все самое важное и затем поспешно удалится. Таким образом, Руфь еще не успеет оценить свое новое положение, как уже останется наедине с Поллианной.
- Но, Делла, погоди, как ты могла? - взывала Руфь, провожая взглядом удаляющуюся фигуру сестры.
- Ой, какая досада! Она вас не услышала, да? - говорила Поллианна и сама с тоской смотрела на ускользающую Деллу. - Я тоже не хочу, чтобы она от нас уходила... Да, но зато теперь у меня есть вы. И я очень этому рада.
- Да, теперь у тебя есть я и у меня есть ты, - отвечала Руфь, почти не скрывая печальной иронии. - Нам туда, - она указала рукой направо.
Они прошли вдвоем через огромный зал ожидания. За все время, пока они шли, Руфь ни разу не улыбнулась Поллианне, и девочке становилось не по себе.
- Я подумала, - проговорила она смущенно, - что вы, может быть, ждали, что я буду красивая.
- Красивая? - изумленно переспросила миссис Кэрью.
- Ну да, с кудрями и все такое. А вместо этого к вам привозят меня. Мне-то лучше! Я по вашей сестре заранее уже знала, что вы красивая. А вот вам... Поверьте, мне очень жаль, что из-за моих веснушек и всего другого вы обманулись в своих ожиданиях.
- Детка, что за чепуху ты болтаешь! - весьма резко оборвала ее Руфь. - Мы сейчас зайдем за твоим багажом и сразу домой. Я так надеялась, что сестра еще хоть немного побудет с нами. Но у нее для меня никогда нет настроения - даже на один вечер.
Поллианна кивнула и заулыбалась:
- Но она, наверно, просто не может! Таких, как она, люди всегда разрывают на части. Я ведь была в санатории и видела как она всем нужна. Этим можно бы и гордиться, но это так тяжело - ни часу в день себе не принадлежать. А вам бы хотелось быть всем нужной?
Ответа не последовало. Впервые в жизни миссис Кэрью подумала о том, что ведь она не нужна никому на свете. А с другой стороны, зачем ей это? И она искоса рассерженно глянула на Поллианну.
Девочка этого не заметила; ее взгляд уже был устремлен на спешащие уличные толпы.
- Здорово! Так много людей, даже больше, чем когда я в первый раз была тут. Интересно, я в этот раз увижу кого-нибудь из тех, кого видела тогда. Женщину с мальчиком я точно не увижу: они ведь живут в Гонолулу. А вот еще была девочка Сюзи Смит, так она живет здесь, в Бостоне. А вдруг вы ее знаете? Нет?
- Я не знаю никакой Сюзи Смит, - отозвалась миссис Кэрью.
- Жалко, она ужасно милая, и вот она в самом деле красивая девочка, у нее такие черные вьющиеся волосы. Мне хочется заслужить в этой земной жизни, чтобы на небесах Господь дал мне такие же волосы. Только вы не огорчайтесь! Я очень постараюсь ее отыскать и с вами познакомить. Ой! С ума сойти, какая машина. Мы в ней и поедем? - Поллианна сказала так потому, что Руфь замедлила шаг перед красивым лимузином. Шофер в униформе держал дверцу открытой, приглашая прохожих.
Он приветливо улыбнулся миссис Кэрью, но она осталась безучастна. Чем был для нее этот шикарный лимузин? Только лишь средством перемещения из одного скучного места в другое скучное место.
- Ну в ней так в ней. Пожалуйста, к дому Перкинса, - обратилась она к шоферу.
- С ума сойти! Это ваш дом? - спросила Поллианна, понимая уже по тону миссис Кэрью, что хозяйка дома она. - Вот замечательно! Значит, вы ужасно... Я плохо выразилась. Я хотела сказать: вы невероятно богаты. Даже богаче тех, у кого в каждой комнате ковры и по воскресеньям к столу подают мороженое. Я говорю про госпожу Уайтз. Она из моей "Женской помощи". Я думала, что богатые - это такие, как она, а потом я узнала, что у по-настоящему богатых женщин есть бриллиантовые кольца, девушки-служанки, котиковые шубки, каждый день новое шелковое или бархатное платье и, конечно, автомобиль. А у вас ведь все это есть, да?
- Ну положим, - отвечала миссис Кэрью без тени улыбки.
- Да, конечно, вы богаты, - глубокомысленно кивнула Поллианна. - Вообще-то у моей тети Полли тоже есть все то, о чем я вам говорила, только вместо автомобиля у нее лошади. А на машине я ездила всего один раз. Но это была та самая машина, из под которой меня вытащили, так что радости было мало. А потом я никогда не ездила больше в машинах. Тетя Полли их не любит. Вот дяде Тому они нравятся, и он очень хочет купить себе машину. Он ведь врач. А врачу, который ездит по вызовам, разве можно без своей машины? Он один в городе врач без своей машины. У всех других врачей они давно уже есть. И я не знаю, как он выйдет из положения. Тетя Полли про машину и слышать не хочет. Видите ли, она говорит, пусть дядя Том делает все, что он хочет, но ведь она же хочет, чтобы он хотел всего того, что хочет она! Вы что-нибудь понимаете?
Миссис Кэрью рассмеялась.
- Кое-что немножко, - озорная искорка промелькнула вдруг у нее в глазах.
- Ну вот, видите, какая вы молодец! Наверно, никто другой не разобрался бы во всей чепухе, которую я нагородила. Наверно, тетя Полли еще согласилась бы иметь автомобиль, но только чтобы он был один такой на земле, ни на что не похожий... Ух, сколько домов! - воскликнула Поллианна, восторженно озираясь вокруг. - Но впрочем, даже для тех людей, которых мы видели на вокзале, уже нужно много домов, а если прибавить тех, кого мы видели на улицах... А сколько еще у каждого из низ знакомых! Это здорово. Я люблю людей. А вы?
- Людей?
- Да, всех вместе и каждого порознь.
- Нет, Поллианна, я не могла бы о себе этого сказать, - холодно и, чуть наморщив лоб, проговорила Руфь Кэрью.
Искорка погасла у нее в глазах. Теперь она смотрела на девочку недоверчиво. "Вот уже первое нравоучение, - думала она про себя, - ты помнишь, о чем я тебя предупреждала, сестричка?"
- Жалко, что вы нет. А я да, - вздохнула Поллианна. - Они все очень интересные и совершенно разные. И вот здесь их такое множество - интересных и разных. Вы не представляете себе, как я рада тому, что я здесь. Я сразу так обрадовалась, когда узнала, что поеду в гости к родной сестре мисс Уэтербай. Я ее люблю и сразу решила, что полюблю вас. Сестры обязательно бывают похожи, даже если они не близнецы, как были у нас миссис Джонс и миссис Пек: у них все было похоже, за исключением бородавки. Но вы не знаете, что я имела в виду. Вот я вам сейчас расскажу.
И миссис Кэрью, оградившая себя непроницаемой броней от всяких нравоучений и проповедей, поймала себя на том, что внимательно слушает историю бородавки на носу у миссис Джонс из "Женской помощи".
Под конец истории лимузин повернул на Федеративную авеню, и Поллианна начала вслух восторгаться этой красивой улицей с двориком посередине.
- После тех узеньких улиц здесь такой простор! Наверно, всем бы хотелось тут жить! - заключила она с пафосом.
- Да, наверно. Но едва ли это возможно, - заметила миссис Кэрью и вскинула при этом брови.
Поллианна решила, что ее заподозрили в алчном желании стать обитательницей дома на этой улице, и поспешила поскорее рассеять подозрения.
- Да конечно же, нет! И потом узкие улицы в чем-то даже и лучше. Не надо бежать сквозь поток машин за яйцами и содой. А то ведь можно погибнуть или покалечиться, как я покалечилась... Как, это вы здесь живете? - Машина в этот момент остановилась у парадного входа. - Вы здесь живете, миссис Кэрью?
- Ну конечно, - не без раздражения ответила Руфь.
- Как же это замечательно - жить в таком удивительном месте! - воодушевленно воскликала Поллианна, соскочив на тротуар и осматриваясь. - Вы очень счастливая!
Миссис Кэрью не отвечала. Хмурая, неулыбающаяся, она отошла от лимузина.
Поллианна вновь подумала, что она что-то сказала не так, и принялась вносить поправки.
- Я ведь не имею в виду такое счастье, в котором есть греховная гордыня, - объяснила она, с тревогой глядя на миссис Кэрью. - Мне тетя Полли тоже говорила, что грешно все время радоваться. Но я говорю не про такую радость, что вот у других этого нет, а у тебя есть. Бывает другая радость, когда хочется кричать, сходить с ума, хлопать дверями, даже делать недозволенные вещи, - она стала подниматься и опускаться на цыпочках, прихлопывая в ладоши.
Машина отъехала. Миссис Кэрью, по-прежнему безучастная и хмурая, направилась к своему дому.
- Идем, Поллианна, - были единственные ее слова.
