Сон в летнюю ночь

Часть 1

Иногда мир кажется Гарри пунктирной линией. Жизнь - калейдоскоп картинок. Вот он преклоняет колени на страшном кладбище Литл-Хэнглтона перед Темным Лордом и просит о пощаде. Вот он стоит на коленях в кругу Пожирателей смерти, отсчитываясь за только что проведенную операцию. Вот он хладнокровно направляет волшебную палочку на маггловского ребенка. Вот Белла Лестрандж выматывает его на учебной дуэли. Вот он возглавляет атаку на Хогвартс и с безумным смехом сражается с людьми, которые когда-то были ему дороги. 
Ему кажется, что он видит себя словно со стороны, что он заблудился в лабиринте, из которого нет и не будет выхода. Головные боли не отпускают его, сводя с ума. Гарри пьет зелья, и жало на некоторое время оставляет его, но не надолго. Ему хочется свободы, и Гарри убегает в маггловский мир, но он не умеет теперь развлекаться иначе, чем пыткой. 
- Что со мной стало? Когда это со мной случилось? – иногда бормочет он себе под нос, смотря на отражение в зеркале. Ему двадцать пять, и он вполне привлекателен, хотя и слишком тонок. Волдеморту нравится безумный блеск его глаз. По крайней мере, так он говорит. 
Гарри жалеет больше всего в жизни о том, что проявил слабость тогда, на кладбище. Ему следовало умереть. Но отступить оттого, что делает, Поттер уже не может. Год за годом темная магия затягивает его. Он читает старые фолианты и пробует новые заклятия, которые не несут ничего хорошего. Его боевые навыки растут с каждым днем, и даже Дамблдор напрягается во время дуэли с ним. Пожиратели трусливо отступают с его пути, когда Гарри идет мимо них. Враги проклинают его имя, но не перестают бояться. Он правая рука Темного Лорда. Поттер заслужил это место своим отчаянием, своей жестокостью и мастерством. Волдеморт знает и ценит это. По крайней мере, Гарри надеется, что он ценит, иначе в его никчемной жизни не останется никакого смысла. 
- Поттер, - окликают его. Гарри морщится и с трудом отцепляет от столешницы свои вцепившиеся в нее пальцы. Наверное, попробуй он держаться за нее еще крепче, и дерево треснуло бы под его напором. Голова болит. Он переводит рассредоточенный взгляд на профессора Снейпа. Северус сидит в кресле напротив и смотрит пристально и немного встревожено. Морщин на лице бывшего слизеринского декана стало гораздо больше, чем во времена учебы Гарри в Хогвартсе. Сейчас у Снейпа нет времени на преподавание. В империи Темного Лорда у Северуса есть дела поважнее. – Поттер, может зелье? 
- Нет, я сегодня уже выпил норму, - Гарри устало потер переносицу, сдвинув очки. То, что больше, чем предписано книгами, пить нельзя он усвоил примерно восемь месяцев назад. Боль стала невыносимой, и он опустошил четыре склянки за день. Если бы не своевременная реакция Темного Лорда, Гарри уже был бы мертв. Позже его наказали болевым проклятием за небрежность, так что он почти пожалел о том, что не умер. 
- С вами что-то не так, - раздраженно отозвался Снейп. – Давно пора обратиться к колдомедикам! 
Гарри бросил на своего бывшего профессора усталый взгляд. Они оба отлично понимали, что обращаться к колдомедикам слишком рискованно. Врач, который обычно лечил Пожирателей, оказался не способен справиться с проблемой, а довериться целителям из Мунго было смерти подобно. Никогда не знаешь, кто из них окажется сторонником Дамблдора или братом какой-нибудь убитой на рейде Пожирателей ведьмы. Орден Феникса всегда умел отлично внедрять своих агентов. Так что Снейп продолжал варить болеутоляющее, от которого было мало толку, а Гарри мучиться от боли. 
- Поттер, вы осознаете, что это Волдеморт делает с вами что-то? Он убивает вас! – сквозь зубы процедил Снейп. 
Они уже давно выяснили, что когда-то Северус дал директору клятву защищать Гарри. Теперь это играло против Дамблдора. Зельевар все еще бесился в ответ на многие слова и действия Гарри, однако за годы между ними сформировалось что-то вроде дружбы, которая только усиливалась с течением времени. У них обоих никого не было, одиночество заставляло искать опору хоть в ком-то. 
- Тогда тем более бессмысленно обращаться к целителям? – усмехнулся Поттер. Пусть для большинства жителей Европы он был могущественным магом, вторым после Темного Лорда, однако Гарри прекрасно осознавал свое положение. Для Волдеморта он оставался игрушкой, подчиненным, любовником, учеником… Да много кем, но все еще слабым слугой. У Темного Лорда не было равного. Поттер был в полной власти Волдеморта, его судьба зависела от него. Если Лорд желал, чтобы Гарри проживал жизнь в мучениях, то его воле оставалось только покориться.
- Может быть, просто уже что-то надо делать с вашей покорностью? – резко поинтересовался Снейп. 
- Лучше сменить тему для вашей же безопасности, - холодно отрезал Гарри. Северус нахмурился, но все же сменил тему. Ему не хотелось провоцировать Поттера на необдуманные действия. Головная боль кому угодно испортит характер.
- В трудовом лагере…
- Вы как всегда деликатны, - скривился Поттер, потирая виски. – Давайте будем говорить прямо и не именовать пафосно их трудовыми лагерями для магглорожденных. Оттого, что мы не называем вещи своими именами, наша совесть не становится чище. Итак, что случилось у наших рабов? 
- Был небольшой бунт в южной Франции, - мрачно сообщил Снейп. – Его подавили, конечно, но Долохов устроил там самую настоящую резню. Погибло не меньше сотни молодых волшебников. И казни продолжаются.
Гарри поморщился от очередного приступа боли. Ему хотелось свернуться клубочком на постели и почувствовать на висках холодные пальцы Темного Лорда. Иногда, в какие-то чарующие моменты, тот бывал необычайно нежен и снисходил до того, чтобы мягко массировать Гарри голову, дуя на лоб. Поттеру было наплевать на магглорожденных во Франции. 
Когда-то давно, еще только попав во власть Темного Лорда, Гарри пытался как-то помочь своим. Он шпионил, выдавал Ордену Феникса информацию, которую было чрезвычайно трудно добыть и передать, устраивал побеги заключенным. Волдеморт наказывал его за это, но продолжал держать подле себя. Много позже Поттер понял, какой хитрый план на нем был испробован, и признал гениальность своего господина еще раз. Гарри был рядом с Темным Лордом многие месяцы, постепенно все с меньшим подозрением относясь к темной магии, пробуя все больше заклинаний и ритуалов, которые казались безвредными. Сначала он надеялся использовать их против Волдеморта. Но в четырнадцать Поттер был слишком мал, чтобы понять: обмакнув кончик пальца в темную магию, скоро ты обнаружишь испачканной всю руку. Снейп твердил ему об этом еще тогда, но в подростковом возрасте Гарри был не способен воспринимать слова злобного профессора зелий по достоинству. И вот к чему это привело. 
- Я ничем не могу помочь, - откликнулся Гарри. 
- Можешь, если захочешь, - нахмурился Северус. – Перестань изображать безразличие! Попеняй ему на то, что он переводит много рабочей силы, что Темный Лорд несет убытки от его несдержанности! Гарри! Вмешайся же! Еще пару лет назад ты был единственной совестью Волдеморта, что случилось с тобой теперь? 
- Не знаю. Устал, разочарован, болен? 
Поттер откинулся на стуле, прикрыв глаза. Если он затеет скандал темному Лорду сегодня ночью, если пойдет к Долохову без Его ведома, то Волдеморт ни за что не облегчит головную боль. Порой повелитель проявлял к нему нежность, но боль по его вине Поттер терпел гораздо чаще. Гарри сложно было напугать ею обычно. Но постоянно повторяющаяся головная боль слишком вымотала его. 
Малфой встретился ему несколько часов спустя. Восстание рабов немного оживило тишину особняка Темного Лорда. Пожиратели носились по коридорам, торопливо выполняя поручения, опасаясь наказания. Видимо, бунт был не таким уж и небольшим, как о том говорил Снейп. Драко Гарри не любил. Однако за годами сотрудничества стерлась старая детская вражда. Да и что значат снятые баллы или несколько язвительных замечаний перед тем, что они прикрывали друг другу спины в бою? Они оба стали взрослее и серьезнее.
- Итак Поттер, новости слышал? – как всегда высокомерно растягивая слова поинтересовался Малфой. 
- Кажется, их не слышал только глухой, - откликнулся Гарри.
- Хм, и что скажешь? 
- Ничего. Это проблемы Долохова. 
- Потрясающее равнодушие. Тебе совсем не жалко Грейнджер? 
Гарри удивленно моргнул и посмотрел на собеседника вопросительно.
- Ах, значит ты все-таки не слышал? – торжествующе возопил Драко. – Она была одной из зачинщиц бунта. Их всего было шестеро, но троих убили в сражении, двое бежали, а Грейнджер удалось поймать. Сейчас она в наших подвалах. 
- Вот как, - кивнул Поттер. 
- Ты, наверное, хочешь ей помочь? – провокационно спросил Малфой. Гарри на мгновение прислушался к себе. Но там не было желания помочь. Лишь немного любопытства: какой стала школьная подруга, состоит ли она в Ордене? Гарри не видел ее почти десять лет. Она давно стала приятным, но раздражающим воспоминанием где-то на задворках его памяти. 
- Даже не думал об этом, - пожал плечами Поттер. Он ускорил шаг, и Малфой скоро отстал. 
- Бесчувственная скотина, - крикнул он Гарри вслед. Поттер фыркнул – Драко всегда был слишком эмоционален, слишком привязан к друзьям и семье. 
Однако мысли о Гермионе оказались неожиданно цепкими. Гарри лежал ночью в постели рядом с Темным Лордом. Он разглядывал спину любовника, но не решался прикоснуться. В случае с повелителем инициатива не редко оказывалась наказуема. Гарри было позволено отдаваться и прикасаться, но только когда Лорд желал этого. Даже просто оставаться в постели господина на всю ночь ему разрешили не так давно. Прежде его вышвыривали, словно какую-то шлюху, пару раз Гарри даже оказывался грязным и раздетым за дверями спальни, судорожно комкая прихваченную одежду. Волдеморт не мог себе позволить доверить кому-то свое спящее тело. И он не особо нежничал, когда сообщал своим любовникам об этом.
Однако за годы к Гарри он привык и был уверен, что Поттер не предаст его. Уже давно молодой волшебник считал спальню Лорда своей. Впрочем, Темный Лорд все равно всегда во время сна отодвигался подальше от соседа по постели. Иногда утром Гарри удавалось проснуться раньше, и тогда он обнаруживал себя в прохладных объятиях Волдеморта. В таких случаях Поттер не вставал и наслаждался этой неосознанной лаской. 
Сегодня Гарри не мог заснуть. Он вспоминал встрепанную шевелюру подруги, поучительный тон и их детские приключения. Ему хотелось увидеть ее снова. Часы пробили два часа ночи, и Гарри не выдержал. Он тихо, пытаясь не разбудить любовника, поднялся с постели и накинул на себя мантию. Пройти в темницы не составило труда. Охрана пропустила его беспрекословно. 
В подземелье было много пленников: простые магглы, попавшие сюда совершенно случайно, волшебники, недовольные режимом. Гарри застыл, привыкая к тусклому свету темниц. Он прислушался и понял, что никто здесь не спал в этот час. Скорей всего они разговаривали, но затихли, стоило хлопнуть входной двери. Поттер с ухмылкой подумал о том, что они планировали побег. Камеру бывшей подруги ему удалось найти быстро. Она была в ней одна. Все такая же лохматая. Ее одежда оказалась порвана, а тело покрыто кровоподтеками. Гермиону били, пытали и, возможно, насиловали. Большинство Пожирателей побрезговали бы прикоснуться к магглокровке с сексуальными намереньями, однако были те, кто получал удовольствие, унижая и причиняя боль. Гарри ожидал увидеть ее сломленной, когда присел около решетки и всмотрелся в девушку. Она выросла действительно привлекательной. Если бы не побои и, очевидно, голод, сделавший ее слишком худой. 
- Поттер, - процедила она с отвращением. Гермиона вскинула на него гордый прямой взгляд, и Гарри не удержался от восхищенной улыбки. Страдания не сломали ее, наоборот, она стала сильнее. 
- Гермиона, - кивнул он в ответ. Среди заключенных прокатился тихий возмущенный шепот. Они все здесь ненавидели его за предательство. Он должен был сражаться на стороне Ордена, так считали все эти люди. А еще пленники боялись его, ведь Гарри не раз развлекался с ними пыткой. Живыми из этих подземелий не выходили.
- Что тебе надо? – грубо спросила она. 
- Не мог заснуть, не увидев тебя, - честно ответил Гарри. – Ты стала такой… такой прекрасной. 
- Ха, спасибо, твоими молитвами, - издевательски заверила она. Голос у девушки был немного хриплый. Возможно, давали мало питья, возможно, сорвала криками. Поттер сходил к бочке с водой и зачерпнул немного в кружку, отнес ей и протолкнул между прутьями решетки. Жидкость была ледяная, но для пленника все равно желанная. Она немного поколебалась, видимо, не хотела принимать милость от врага, но потом все-таки взяла кружку и сделала несколько глотков.
- Представляю, как тебе хотелось пить, - усмехнулся Поттер.
- Тебе-то откуда знать о таком? – процедила Грейнджер. Она невольно поджала ноги под взглядом Гарри, словно стеснялась выставлять их на показ. 
- Вообще-то, это моя любимая камера, - сказал ей Гарри. Он не лгал. Впрочем, все это было давно и уже не доставляло страданий. Теперь Темный Лорд предпочитал наказывать его иначе. Хотя чаще всего Поттер не давал ему повода. – Когда я был ребенком, то часто не слушался и меня запирали здесь на несколько дней. Посмотри, там, на стене, должны быть мои каракули. Я считал дни. Еды, кажется, совсем не давали, а поили раз в день. Так что я хорошо себе представляю, что такое жажда. 
Грейнджер невольно подалась вперед, услышав это.
- Тебя запирали в камере? – с сомнением спросила она.
- Да, - кивнул Поттер. – Примерно через полгода после того, как Темный Лорд возродился, я выдал половину его секретных планов и месторасположение штаба Дамблдору, так что Ордену Феникса удалось доказать министерству, что повелитель возродился. Развернулась полномасштабная война, к которой из-за моей болтливости Пожиратели не смогли подготовиться до конца. За это меня держали тут две недели, раз в день пытая. Больше мне ни разу не удавалось сделать что-то настолько грандиозное. 
Гермиона поджала губы и опустила голову. Она тогда была слишком мала, чтобы быть частью Ордена Феникса, но Альбус рассказал ей о том, что Гарри все еще борется на их стороне, чтобы немного утешить ее. Но Поттер давно уже оставил правильную сторону. Не стоило жалеть его. Хотя она и не знала, что его наказывали за шпионаж, но ведь этого стоило ожидать. Зачем только он давил ей на жалость? Хотел выведать таким образом то, что другие хотели выбить силой? Гермиона не собиралась говорить, где скрывались ее сообщники. Друзья верили в ее способность промолчать под пытками. 
- Ты сломался, - горько сказала она. 
- Я? Нет, - пожал плечами Поттер. – Он никогда не смог бы сломать меня. Я просто был слишком глуп, чтобы сопротивляться его гению. 
- Мне, видимо, никогда не понять, как ты можешь спать с убийцей твоих родителей, - неприязненно фыркнула Гермиона. Она отвернулась к стене, оставив у решетки чашку. Когда шпионы донесли Ордену, что Гарри делит с Лордом постель, ей было восемнадцать. Гермиону тогда стошнило, настолько мерзкая картинка появилась в ее воображении. Тогда Поттера уже никто не ждал и не жалел в ее окружении. Лишь она еще на что-то надеялась. Впрочем, даже терпение лучшей подруги может закончиться. – Не думаю, что у нас есть еще общие темы для разговоров. 
Гарри несколько минут посидел у решеток, разглядывая ее, а потом поднялся с места и ушел. На душе появился странный осадок, однако головная боль прошла. У Поттера не возникло неожиданных сомнений в Темном Лорде и его мотивах. Гарри с самого начала прекрасно осознавал, кто убил его родителей. Только впервые за последние лет пять появилось сомнение в самом себе. Как он умудрился влюбиться в убийцу? Если, конечно, можно считать, что действительно темный волшебник, которым он вне сомнений успел стать, мог испытывать настолько светлые чувства. 
Гарри не пошел бы к ней снова, если бы об этом не заговорил Нотт на следующий день. Несколько Пожирателей смерти собрались после обеда в салоне, чтобы выпить по бокалу огневиски и обсудить последние новости. К ним присоединились и дамы, принеся чай. Темный Лорд еще утром отправился в Лондон, позволив домочадцам немного расслабиться. Гарри присоединялся к посиделкам редко. Пожиратели опасались его. Разве что у Беллы хватало наглости держаться с ним на равных. 
- Эта грязнокровка отказывается говорить, куда могли пойти ее сообщники, - хрипло сказал Нотт. – Хотя уж как только мы ее не пытали. 
- Я бы не стал верить словам Грейнджер в любом случае, - спокойно возразил Гарри. Он вертел в руках чашку с чаем. Огневиски он не пил. Тетя Петуния с детства вбила ему ненависть к родителям-алкоголикам. Пусть теперь он знал, что Лили и Джеймс были приличными людьми, выпивку не любил по-прежнему. – Она может соврать и заманить вас в ловушку. Гермиону однажды вполне заслуженно назвали самой умной ведьмой своего возраста. 
- Это кто же сказал такую чушь про грязнокровку? – презрительно скривился Драко, возмутившись за себя и своих бывших однокурсников.
- Какие некрасивые слова, дорогой, - лицемерно сморщила нос Нарцисса. Малфой извинился перед матерью за вульгарные выражения. 
- Профессор Люпин, - ответил ему Гарри, вызвав несколько удивленных взглядов в свою сторону. Обычно он не говорил о людях из своего прошлого, тем более о тех, кто погиб во время битвы за Хогвартс. Да и Пожиратели не стремились поддразнивать его сменой стороны. Сначала они повиновались приказу Темного Лорда, потом сам Гарри стал достаточно могущественным, чтобы заставить людей относиться к себе и своему прошлому с уважением. 
- Между прочим, Поттер, - протянул Нотт, нервно повертев бокал. Он бы не решился на предложение, но повелитель требовал результатов, которых у него не было. – А не стоит ли тебе самому поговорить с бывшей подружкой? 
- Мне? – удивился Гарри. 
- Конечно. Вспомните прошлые деньки, выдави у нее ностальгическую слезу, - усмехнулась Панси. Гарри пожал плечами. Он не стал говорить, что уже ходил к Гермионе, и это она едва не заставила его слишком много думать о прошлом. Гарри не отказался и не дал согласия. Он молча поднялся со своего места и вышел из комнаты. 
- Опять голова болит что ли? – проворчал едва слышно Драко, хмуро глядя ему вслед. 
Голова действительно разболелась к вечеру. Гарри маялся в кабинете, отложив в сторону, и дела, и любопытные темномагические книги. Волдеморт задерживался в Лондоне. Гарри немного волновался и немного ревновал. Он знал, что никто с ним не сравнится и это не безосновательное самодовольство. Но отравленная темнотой душа уже не могла испытывать беззаветные чистые чувства. Гарри отлично осознавал это. Но до встречи с Гермионой почему-то не тянулся исправиться, не думал о том, чтобы хотя бы приблизиться к тому, каким был прежде. 
Он спустился к девушке ближе к ночи, оправдывая себя тем, что должен что-нибудь выяснить про ее сообщников. В темницах привычно воцарилась тишина, как только он вошел. Гермиона находилась в той же камере. Выглядела она хуже, чем раньше, должно быть, сегодня к ней опять приходили Пожиратели. 
- Помнишь Седрика Диггори? – спросила вдруг она, когда Гарри остановился рядом с ее решеткой. Вопрос заставил молодого волшебника вздрогнуть. 
- Странно было бы, если бы не помнил, - сухо заверил ее Гарри. 
- Учитывая, количество убитых тобой? Вовсе нет, - презрительно процедила девушка. 
- Я не убивал его, - спокойно возразил Поттер. 
- Мы так и не узнали, как он умер, - отозвалась Гермиона. 
- Очень быстро, - сказал Гарри после короткой паузы. – Кубок сработал как портал, перенеся нас с ним на кладбище. Волдеморт приказал убрать лишнего, и Петтигрю убил Седрика. Вы нашли его на кладбище?
За его спиной раздался шум, но быстро успокоился. Гарри вздрогнул, но не обернулся, лишь скосил взгляд. Жизнь приучила бояться нападения со спины, но чувства опасности, выработавшегося за годы войны, не было. 
- Да, - кивнула Гермиона. – Дамблдор отследил, куда вел портал. Когда авроры аппарировали туда, кладбище было пусто. Остался лишь Кубок и тело. Почему вы вообще оказались там вдвоем? 
- Мы подошли к Кубку одновременно из разных ходов лабиринта, - ответил Поттер. Вспоминать было неприятно, однако по мере того, как Гарри говорил, сцены из далекого прошлого четко вставали перед глазами, будто это все случилось вчера, а не десять лет назад. Головная боль снова резко успокоилась. Гарри прислонился лицом к холоду решетки и вздохнул с облегчением. – Ты знаешь, я помог ему на первом туре Турнира, он мне – на втором. Мы решили, что это победа Хогвартса, поэтому взялись за Кубок одновременно. Конечно, если бы я знал… Ох уж мое юношеское благородство. 
За спиной вдруг в голос зарыдали. Гарри все-таки удивленно обернулся и посмотрел туда. 
- Это Амос Диггори, - пояснила Гермиона. Поттер пожал плечами. Он, разумеется, не следил за тем, кого из магглолюбцев запихивали в темницы. И если уж отцу Седрика так хотелось знать подробности смерти своего ребенка, что он подговорил Грейнджер на расспросы, то это не проблемы Гарри. – Зачем ты опять пришел, Поттер? 
- Захотелось, - откликнулся молодой волшебник. Он дал подруге попить, стараясь не смотреть на царапины на ее ногах. Гермиона воду взяла. Все, что она тут делала, это терпла пытки, готовилась к смерти, а еще надеялась, что хоть кто-то из ее друзей смог скрыться. И все равно девушку не оставляло ощущение, будто все это часть чьего-то огромного сложного плана. 
- Дин еще жив? – не выдержала и спросила она, когда Гарри уже уходил. Он посмотрел на нее с изумлением.
- Дин? Томас? – переспросил молодой волшебник. – Он один из твоих сообщников? 
Не совсем так. Гермиона и Дин не виделись много лет. Оказалось, что Томас попал в лагерь, когда ему было двадцать. Он помог Ордену Феникса поднять заключенных на бунт. 
- Не важно, - тряхнула головой девушка. Она уже пожалела, что спросила.
- Я знаю, что трое из зачинщиков убиты, а двоим удалось бежать, - ответил Поттер. – Я не интересовался именами. 
- Тебе настолько все равно? – с отвращением процедила девушка. 
- Я просто слишком занят другими вещами, - соврал Гарри. На самом деле его слишком утомляла головная боль. 
На следующий день Гарри отдал ей свою мантию. На ноги и лицо бывшей подруги было страшно смотреть. Поттер неожиданно разозлился, когда подумал о том, что ее снова били и насиловали. Ее судьба давно так не волновала его. Словно она снова стала ему близка. А ведь несколько лет назад, во время сражения за Хогвартс, он нисколько не был обеспокоен ее судьбой, когда, выполняя приказ, обрушивал целые галереи замка, пытаясь задавить как можно больше врагов Темного Лорда. 
- Надеюсь, у тебя есть хороший план побега, - сказал он девушке. Она лежала в углу камеры, так что ему пришлось зайти внутрь, чтобы закутать ее в мантию. 
- А сам-то не поможешь мне бежать? – с насмешкой поинтересовалась она. Гарри серьезно прислушался к себе. Возможно, если бы они общались подольше, то он и помог бы ей, не побоявшись схлестнуться с Темным Лордом из-за нее. Но она вряд ли проживет так долго, что он успеет привязаться к ней снова, как в детстве. 
- Прости, нет, - честно ответил он. Гермиона молча посмотрела на него, и Гарри ушел. Темного Лорда он обнаружил в своих покоях. Тот невозмутимо сидел за столом Поттера и небрежно просматривал его бумаги. Повелитель выглядел уставшим. Гарри поклонился еще на пороге. У Волдеморта ушло полтора года на то, чтобы приучить Поттера кланяться добровольно, и еще три на то, чтобы делать это искренне. 
- Как ваше самочувствие? – вежливо поинтересовался младший волшебник.
- Прекрасно, - холодно ответил Темный Лорд. Гарри принял ответ к сведенью, но не поверил. Впрочем, усомнись он во всемогуществе Лорда, немедленно был бы наказан. Вместо этого он вежливо продолжил беседу:
- Как реализация планов? 
- Как всегда. 
- Мне кажется, вы все же чем-то недовольны. 
- Я вернулся из Лондона, - медленно начал Волдеморт, поднимаясь из-за стола. Выглядело это действительно угрожающе. – И первая новость, которая коснулась моих ушей, была о том, что ты крутишь темные делишки за моей спиной. 
- Не понимаю, о чем вы? – удивленно откликнулся Гарри. 
- Грейнджер, - резко пояснил он. 
- Гермиона? – недоуменно повторил Поттер. 
- Твоя бывшая подружка. Никак собрался устроить ей побег? – Гарри невольно сделал шаг назад. Он прекрасно знал, что если бы на его месте был кто-то другой, то уже валялся бы на полу, испытывая на своем теле болевые заклятия. И дело не в том, что Темный Лорд проявлял уважение к его десятилетней верности, а в том, что не хотел провоцировать кого-то настолько сильного магически. Впрочем, если ответы не удовлетворят его, то способности Гарри Волдеморта не остановят. 
- Я посещал ее, потому что Нотт предложил попытаться выяснить, куда бежали ее сообщники, пользуясь нашей старой дружбой, - спокойно соврал Поттер. 
- Это действительно так? – нарочито ласково уточнил Лорд. – Или ты использовал слова Нотта, как предлог? 
- Я лишь верно служу вам, мой лорд. Как всегда, - еще раз поклонился Поттер. Волдеморт не отводил от него взгляда несколько мгновений, потом жестоко усмехнулся и приказал:
- Раздевайся и ложись в постель.
Гарри поспешно выполнил указание. Он не любил заниматься этим с Лордом, когда тот был зол. Поттеру не с кем было сравнить, но Волдеморта сложно было назвать ласковым или страстным любовником. Он заботился лишь о собственном удовольствии и ни о чьем другом. Его не волновало, что Гарри больно или, что он остался неудовлетворенным. Лишь изредка, подчиняясь своему переменчивому характеру, Темный Лорд был нежен. И тогда Гарри терял разум и плавился в его руках. Они шептали друг другу невнятную чушь. А Поттер ощущал каждой клеточкой своего тела, что его любят. По крайней мере, так, как может любить тот, кто практически лишен души. Гарри осознавал в такие редкие ночи, что весь этот маленький кусочек души отдан ему в пользование, навсегда. И лишь ради этого он все еще жил. 
Но сегодня на нежность рассчитывать не приходилось. Темный Лорд подозревал его и злился. Гарри знал, что сегодня будет больно, но он привык к боли. Стоило ему лечь, как костлявое тело повелителя навалилось сверху. Поттер расслабился и позволил кусать и терзать свое тело. Все эти страдания были его самостоятельным выбором, ведь он опустил тогда на кладбище свою волшебную палочку, отказавшись от сражения. 
Утром перед зеркалом Поттер замазывал заживляющими зельями синяки и кровоподтеки. За его спиной домовые эльфы стаскивали с постели окровавленное постельное белье. Он немного подумал и достал из шкафчика кроветворное. Зелье было противным на вкус и, к счастью, ему не часто приходилось пить его. Волдеморт отбыл в Шотландию на два дня. Должно быть, приезжал специально, чтобы удостовериться в лояльности Гарри. Поттер прикоснулся пальцем к своей разбитой губе, потом нанес на нее зелье. 
Голова все еще не болела к обеду, когда Гарри связался с Долоховым и приказал ему немедленно прекратить казни магглорожденных во Франции. Им всем следовало просто забыть о бунте и продолжить усердную работу, пока еще оставался хоть кто-то способный работать. Наверняка, рабы уже были достаточно запуганы.
Нотт сообщил, что еще одного из сообщников Гермионы – Дэнниса Криви поймали и казнили вчера вечером. Гарри проверил списки погибших и казненных, убедившись, что имени Дина Томаса там нет, а поздно ночью опять отправился к Гермионе. Все его синяки уже зажили, так что он не рисковал показать заключенным недовольство Темного Лорда. 
Девушка сидела в углу камеры, закутавшись в его мантию, и тихо плакала. Странно, что обновку у нее до сих пор не отобрали. Сегодня в темницах было неожиданно шумно. Люди плакали, о чем-то перешептывались. Они перестали бояться его визитов. Неужели усомнились в лояльности к Лорду? Гарри огляделся и к своему удивлению начал узнавать лица. Тут была Луна Лавгуд, завернутая в какие-то серые тряпки на манер туники. В камере слева о чем-то вещал пронзительный голос Флитвика, который Поттер узнал бы из тысячи. В угрюмом старике из камеры напротив молодой волшебник заподозрил Людо Бэгмена. Почему он не узнавал их раньше? 
- Я узнал, что Дин Томас все еще не пойман, - сказал Гарри, подавая Гермионе воду. 
- Спасибо, - откликнулась она, но не сделала ни шага, чтобы принять дар. 
- Ты не хочешь пить? 
- Это не важно больше, - сказала Гермиона. – Я все равно умру. Лучше уж побыстрее от жажды, чем терпеть пытки каждый день. 
- Это не по гриффиндорски, - усмехнулся он. – Бороться до конца – разве это не наш метод? 
- Разве это твой метод? – поинтересовалась девушка. – Ты сдался тогда на кладбище! 
- Я боролся за свою жизнь единственным методом, который пришел мне в голову, - пожал плечами Гарри. – Или я мог попытаться бежать и умер бы. В моем поступке тоже есть храбрость. В конце концов, я шагнул в логово врага. Тогда я думал, что буду помогать шпионажем. 
- И почему передумал? 
- Потому что темная магия затягивает, - честно ответил Гарри. – Или потому что очарование Темного Лорда непреодолимо. Я совсем как эти глупые фанатики, дрожу от восторга, получив лишь один его мимолетный взгляд. Поэтому он не сомневается в моей преданности. 
- Может мне то же стоит шагнуть в логово змеи, поддаться очарованию? – невесело засмеялась Гермиона. 
- Боюсь, происхождение помешает тебе, - откликнулся Гарри. 
- Ну да, ну да, - вяло согласилась она. Поттер не стал входить в камеру. Ему было очевидно, что девушку прокляли чем-то особо опасным, от этого и ее вялость. Однако помогать он не собирался, даже если бы мог. Гарри развернулся и пошел вон из темниц. Она крикнула вслед:
- Ты когда-нибудь думал о том, как все повернулось бы. Если бы ты попробовал убежать в ту ночь? 
- Да, я постоянно думаю об этом, - ответил он обернувшись. Из камер на него смотрели бледные, грязные лица, люди, которых он узнавал. 
- Тогда пусть тебе присниться сегодня, что ты смог убежать и вернулся в Хогвартс, - ответила она. – Думаю, это должен быть хороший сон, ведь если у тебя осталась хоть капля совести, твои сны полны лиц людей, убитых тобою.
Он не сказал ничего, когда уходил, но ему действительно приснился в ту ночь Хогвартс таким, каким он помнил его до войны. Он, Рон и Гермиона сидели на покрывале у озера и кидали куски хлеба гигантскому Кальмару. Мимо то и дело проходили другие ученики и профессора. Все они улыбались и здоровались с Гарри приветливо. Поттер проснулся с криком на губах. Это был плохой сон, хуже, чем тот, где убитые им волшебники тянули его за мантию, пытаясь забрать с собой. 
Не стоило снова ходить к Гермионе. И на следующую ночь Гарри не пошел. Он лежал и смотрел в потолок до рассвета, лишь иногда проваливаясь в недолгую дрему. Думал. Утром зверски разболелась голова, так что он просто вынужден был принять болеутоляющее. Он долго смотрел на выстроившиеся в шкафчике рядком зелья: кроветворное, болеутоляющее, заживляющее. Жизнь возвращалась на привычную колею. Завтракал Гарри один, в любой момент ожидая возвращения Темного Лорда, однако вместо него к Поттеру явился Снейп. Бывший профессор был печален. 
- Они убили Грейнджер, - сказал Северус устало. Гарри подумал, что бывшего профессора заставили смотреть на это, но не стал уточнять. – Повелитель приказал доставить ее к нему в Шотландию уже под утро. Он лично держал ее под Круцио, а потом убил. 
Гарри никак не отреагировал, продолжая намазывать джемом тост. Он знал, что так все и закончится. Грейнджер была обречена. 
- Поттер, ты никогда не думал, как все могло бы быть, если бы ты убежал тогда с кладбища? - неожиданно спросил Снейп, не дождавшись, реакции бывшего ученика. К Гарри он был привязан сильнее, чем хотел бы. Однако боль оттого, что дерзкий взъерошенный мальчишка превращается в копию Темного Лорда, снедала.
- Почему ты спрашиваешь? – поинтересовался Гарри. 
- Просто думаю, скольких удалось бы спасти с твоей помощью. Волшебник такого уровня на стороне Дамблдора обеспечил бы решительный перелом в войне. 
- Опасные речи ты ведешь, Северус, - откликнулся Гарри. – Я стал таким сильным волшебником лишь благодаря Темному Лорду. Но раз уж ты спрашиваешь… Если бы мне удалось убежать с кладбища, я никогда бы не стал убийцей, не страдал бы от изнурительных головных болей, не позволил бы держать магглорожденных, словно животных в клетках. У меня были бы мои лучшие друзья. Наверное, жизнь была бы лучше, чем мы даже можем себе представить. И, в конце концов, мы с Волдемортом умерли бы в один день. 
Северус не знал о хоркруксах, не знал, что один из них находится в Гарри, гарантируя Волдеморту вечную жизнь, поэтому лишь недоуменно нахмурился. Поттер прикрыл глаза и устало выдохнул. 
- Истина в том, что нет такого маховика времени, который снова вернул бы меня на кладбище. 
Снейп потрепал молодого волшебника по волосам, словно ребенка. 
- Мы еще живы, а значит ничего не кончено. 
- Северус, ты что, хочешь устроить революцию? – улыбнулся Поттер. – Вот сейчас ты скажешь, что до сих пор работаешь на Дамблдора, а Гермиона рискнула жизнью для того, чтобы прочистить мне мозги? 
Снейп молчал, а Гарри продолжал мазать тост джемом. 
- Я не смогу убить его, - сказал Поттер. – Но и сам так жить больше не могу. Передавай Дамблдору привет. 
Он отложил нож и вышел из-за стола, оставив Северуса стоять посреди комнаты с растерянным выражением лица. Снейп вовсе не ожидал, что все это кончится смертью сына Лили. 
Гарри спустился к темницам и хладнокровно проклял стоявших там стражей. Он спокойно открыл все камеры и с ухмылкой предложил заключенным убираться так далеко, как они только смогут. Люди боялись выходить, но молодой волшебник прикрикнул, и скоро камеры опустели, а по холлу поместья зашлепали их босые ступни. Выходя, он увидел, что кто-то из пленников догадался забрать волшебные палочки у проклятых стражей. Теперь у них был шанс. Его появление встретили Пожиратели смерти в своих черных мантиях. Они входили в холл, выстраивались полукругом и направляли на него волшебные палочки. Никто не пытался остановить убегающих людей. Гарри представлял большую угрозу, чем кучка узников.
Пожиратели не скрывались за масками. Поттер узнал Люциуса Малфоя, Нотта, Крэбба, Гойла, Эйвери чуть в стороне стоял Питер. Они все подняли волшебные палочки, но никто не атаковал. Полукруг разорвал Темный Лорд, медленно подходя к Гарри. 
- Что ты делаешь? – холодно спросил он. – Грязнокровка совсем свела тебя с ума? 
- А может наставила на путь истинный? – возразил он. – Я больше так не могу! 
- Как так? – ехидно уточнил Волдеморт. – Целых десять лет все было прекрасно. Ты готов предать десять лет жизни с нами, радостей и горестей, что пережил со своей новой семьей, ради грязнокровок и Дамблдора, которых знал всего четыре года?
- Семьей? Ах, да, помню, тогда, на кладбище, ты действительно назвал их семьей. Что же у нас за семья такая? Ты строгий отец? А я их мать? – издевательски поинтересовался Гарри. Он направил волшебную палочку на Темного Лорда, а тот в ответ поднял свою. 
- Может быть, племянник? – предположил кто-то из Пожирателей.
- Вздорный кузен? 
- Злобная, но внимательная мачеха? 
- Сын, который требует слишком много внимания.
Шепоты окружали его. Он никогда не чувствовал себя частью их семьи. Но неужели они думали иначе? 
- Круцио! – воскликнул Темный Лорд, но Гарри впервые за последние годы не стал покорно ждать и увернулся. 
- Мы тут не в прятки играем, Гарри, - тихо сказал Волдеморт. - Может, ты хочешь закончить все прямо сейчас? Это будет быстро… и может быть даже не больно… я не знаю… я никогда не умирал…
Гарри стоял и слушал его, почти не дыша. Значит, так все закончится? Так же как и началось? В ту ночь на кладбище Темный Лорд говорил те же слова, пока Гарри лежал за памятником, ожидая своей участи. Значит, теперь ему наплевать, что Гарри его хоркрукс, лишь неповиновение имеет значение? В четырнадцать Поттер покинул укрытие и преклонил колени перед Волдемортом, но больше он так не сделает.
- Авада Кедавра!
- Экспеллиармус!
Лучи из палочек вылетели одновременно. Они столкнулись на полпути, и палочки завибрировали в руках своих хозяев. Гарри внезапно вспомнил Олливандера. Их палочки были сестрами, как они могли забыть об этом? Луч, соединяющий палочки стал пронзительно золотым. Поттер в панике посмотрел на Волдеморта. По привычке. Ведь Темный Лорд был его учителем и исправлял все недочеты, возникавшие у Гарри по небрежности во время колдовства. Но тот выглядел столь же напуганным и перепуганным. Их ноги оторвались от земли.
- Дежавю, - выдохнул Гарри. Где он мог видеть и ощущать подобное? Луч расщепился на множество тонких лучиков, которые сплелись вокруг них в кокон наподобие паутины. И внезапно Гарри понял, что они все еще на кладбище, ему четырнадцать, а вокруг мельтешат Пожиратели смерти, спрашивая у хозяина, что им делать. 
- Ничего не делать! – крикнул им Волдеморт. Они смотрели друг на друга в шоке, не отводя взглядов, а палочки все вибрировали в руках. Вокруг разливалась прекрасная неземная мелодия.
- Я читал о таком, - выдохнул Гарри, наконец. – Это все была иллюзия. Боги, это все была иллюзия, вызванная нашими палочками-сестрами.
На самом деле он, конечно, не читал ничего подобного. Все это была галлюцинация, которую вызвали волшебные палочки. Он не покидал этой поляны, прошло едва ли два часа после смерти Седрика. Ничего не было: ни трудовых лагерей, ни штурма Хогвартса, ни смерти Гермионы. 
- Нам нельзя было сражаться, - процедил Темный Лорд. 
Не было редких ночей нежности, когда Гарри чувствовал, что Волдеморт отдает ему свою душу. Были лишь волшебные палочки, пожелавшие показать им, какого было бы оказаться на одной стороне, вместе. Они застыли, глядя друг другу в глаза. Теперь уже палочки соединял не луч, а бусины света. А потом они дернулись в стороны, разрывая луч. Гарри бросился за ближайший могильный камень, куда мгновение спустя угодило чье-то проклятие. 
- Все на землю! – крикнул Волдеморт, потому что Поттер встал, опоздав всего на пару секунд, и по кладбищу прокатилось его любимое заклинание – Адское пламя. Он не беспокоился об их жизнях. Темный Лорд вполне способен защитить своих глупых подданных. Гарри бросился в обратную сторону от них, схватил за руку Седрика, а другой прикоснулся к Кубку. Тот стоял слишком далеко, а Седрик был таким тяжелым, что на секунду Гарри запаниковал. Но он дотянулся до Кубка лишь кончиком пальца, и этого хватило. Поттер слышал крики пострадавших от пламени Пожирателей, а потом ощутил знакомый рывок под ложечкой. Портал сработал. Они с Седриком возвращались в Хогвартс.