Кэт вышла из ванной, завязывая пояс махрового халата. Полчаса контрастного душа успокоили кожу, и теперь она не полыхала в адском огне как раньше. Девушка ещё раз взглянула на ногу и жалостно взвыла, представляя, сколько времени уйдет на полное заживление. Ни тебе на пляж выйти, ни в шортах походить, а все из-за чего? Из-за того, что какая-то там малолетка подумала, что Кэт уводит у неё бойфренда. Просто смешно. Особенно, если учитывать, что она совершенно не помнила события прошлой ночи и не знала, заслужила ли вообще такого наказания. Дверной звонок остановил бесконечное течение её мыслей. Кэт устало застонала. Она совсем не была настроена на то, чтобы принимать гостей. Но пришедший был крайне настойчив и упорно звонил в дверь. Окончательно сдавшись, брюнетка подошла к двери и, разглядев сквозь глазок обесцвеченную шевелюру, резко повернула ключ в замке. Виноватое лицо Юнги тут же предстало перед ней во всей красе.
— И не надейся, — строго сказала она ему, — её посадят в тюрьму. После этого она вцепилась в ручку и уже была готова с грохотом закрыть перед ним дверь.
— Да мне, собственно, все равно, — признался блондин, чем остановил девушку.
— С чего ты решила, что я приду к тебе что-то выпрашивать?
— Она разве не твоя девушка? — спросила она, прекрасно понимая, что нет.
— Нет.
— А что у вас было тогда в раздевалке? Дружеский минет? Юнги не стал ей что-либо отвечать и молча, с невероятной уверенностью в действиях, зашёл в дом и закрыл за собой дверь.
— Покажи мне их, — повелел он, вглядываясь в её глаза.
— Что? — Покажи мне, что она сделала с тобой. В его голосе, в его глазах было столько власти, что ей впервые в жизни пришлось подчиниться ему беспрекословно. Девушка одернула полы халата, обнажив перед ним изуродованное бедро. Он опустил взор к её ноге, жадно изучая каждое пятнышко и каждый ожог, а Кэт, в свою очередь, рассматривала его. Он был так непредсказуем в данную минуту, что это даже немного пугало брюнетку. В следующее мгновение Мин опустился на одно колено. Затем на другое. И прошептав:
— Прости меня, — дотронулся костяшками пальцев до неровных очертаний мелких ранок. Она застыла, смущенно глядя на то, как его пухлые губы накрывают потемневший ожог. Раздражённая кожа вновь вспыхнула от влажного прикосновения, и Кэт зашипела от боли, инстинктивно дёрнув ногой. Мин сжал её ногу цепкими пальцами и поцеловал ещё один ожог. И ещё один. Болезненное жжение переросло в нечто большее. С каждым касанием его губ по коже, она вздрагивала от горячих искр где-то из самого ядра её тела. Тысячи мокрых поцелуев поднимались вверх по ноге, проникали во внутреннюю поверхность бедра, и девушка вновь почувствовала этот ставший привычным спазм внизу живота.
— Что ты делаешь? — промямлила она, вцепившись в крепкие мужские плечи.
— Целую тебя, — ответил он и, приперев Кэт к двери, в ту же секунду отвёл в сторону одну её ногу.
О, Господи. Только не это. Ей искренне не хотелось и дико хотелось, чтобы он касался её там, но когда ещё один мягкий поцелуй лёг на впадинку на сгибе ее бедра, Кэт поняла, что от её желания ничего не зависит. Он все равно сделает все, чего пожелает. Две его руки согнулись на её ягодицах, призывая девушку ещё больше раскрыться перед ним.
— Пожалуйста, не надо, — почти проскулила она. Но слышал ли он её вообще? Сердце гремело в её груди, обезумевши пытаясь вырваться наружу и хоть немного отдышаться. Кэт не знала, куда себя деть. Больше всего ей хотелось исчезнуть прямо на этом месте. Испариться прямо на его руках и…
Черт возьми, губах. Девушка дрогнула всем телом, почувствовав его между своих ног и со всей силы ударилась копчиком о дерево входной двери.
