ТЕЛЕНИ

Глава 13.

    Телени вновь открыл глаза. Их застилала пелена, они были почти мертвы; только обычная печаль его взгляда стала такой невыносимой, что зрачки были похожи на мрачную зияющую могилу; они причиняли мне невыразимые муки. Я не мог выдерживать этот скорбный застывший взгляд; я оцепенел; дыхание мое остановилось; я разразился судорожными рыданиями.
«О, Телени, зачем вы убили себя? — стонал я. — Как вы могли усомниться в моем прощении, в моей любви?»
Очевидно, он слышал меня; он попытался что-то сказать, но я не уловил ни единого звука.
«Нет, вы не должны умирать, я не могу с вами расстаться, вы — моя жизнь».
Я почувствовал, как он слабо, еле уловимо пожал мою руку.
Появился швейцар и в ужасе замер в дверном проеме.
«Врача, ради бога — врача! Возьмите кеб скорее!» — умоляюще проговорил я.
Стали приходить и другие люди. Я жестом велел им уйти. «Закройте дверь. Никого не впускайте, но ради всего святого приведите врача, пока еще не слишком поздно!»
Люди стояли поодаль и со страхом наблюдали это ужасающее зрелище. Телени снова зашевелил губами.
«Тихо! Тишина! — прошептал я яростно. — Он что-то говорит!»
Меня мучило то, что я не мог разобрать ни единого слова из того, что он хотел мне сказать. После нескольких тщетных попыток, мне удалось расслышать: «Прости!»
«Прощаю ли я вас, мой ангел? Да я не только прощаю вас, я отдал бы за вас жизнь!»
Его скорбный взгляд стал еще мрачнее, однако в нем появилась тень радости. Мало-помалу глубокая печаль наполнилась невыразимой сладостью. Я больше не мог вынести его взгляда; он терзал меня. Горящий в нем огонь проник в мою душу.
Он снова произнес целую фразу, из которой я скорее угадал, чем расслышал два слова: «Брайанкорт... письмо».
После этого силы совершенно покинули его.
Я смотрел на него и видел, что его взор затуманился, окутался легкой дымкой, он меня уже не видел. Глаза потускнели и стали стеклянными.
Он не пытался говорить, губы его были плотно сжаты. Несколько секунд спустя он судорожно открыл рот; он задыхался. У него вырвался тихий прерывающийся хрип.
Это был последний вздох. Страшный предсмертный хрип. В комнате воцарилась тишина.
Я видел, как люди крестились. Некоторые из женщин опустились на колени и стали молиться.
В голове сверкнула страшная мысль. Так, значит, он умер?
Голова его безжизненно упала мне на грудь. У меня вырвался пронзительный крик. Я звал на помощь.
Наконец пришел врач. «Ему уже ничем не поможешь, — сказал он, — он мертв».
Что?! Мой Телени мертв?!
Я оглядел людей вокруг. Они в ужасе шарахались от меня. Комната поплыла у меня перед глазами. Больше я ничего не помню. Я потерял сознание.
Я пришел в себя только через несколько недель. Мною овладело некоторое отупение, а Земля для странника пустыней стала.
Однако мысль о самоубийстве больше никогда не приходила мне в голову. Смерти я был не нужен.
Тем временем моя история в завуалированном виде обошла все газеты. Для сплетников она была слишком лакомым кусочком, чтобы не распространиться с быстротой огня.
Даже письмо, которое Телени написал мне перед тем, как покончить с собой, и в котором говорилось, что причиной его измены явилось то, что моя мать оплатила его долги, стало достоянием общественности.
И тогда небеса увидели мою порочность, а земля восстала против меня, ибо если общество и не требует от вас быть истинно добродетельным, то оно требует соблюдать внешние приличия, но самое главное — избегать скандалов. Поэтому известный священник — святой человек — прочел назидательную проповедь, которая начиналась так:
«Память о нем исчезнет с лица земли, и имени его не будет на площади...»
А закончил он словами:
«Изгонят из света во тьму, и сотрут его с лица земли».
И все друзья Телени, все эти Зофары, Элифазы и Билдады громко сказали «Аминь!».
— А как же Брайанкорт и ваша мать?
— Ах да, я обещал вам рассказать о ее приключениях! Может быть, в другой раз. Они того стоят.