1.
Я сидел у окна в углу приятного кафе. Я люблю такие места: я вижу людей - они меня нет. За окном Солнце ещё немного вредничало, но так, для виду. Оно расплескало свои лучи по снегу и дороге, мёртвым деревьям и мёртвым кустам, щедро и с самоотдачей. Зима всё ещё покусывала плоть проходящих снаружи. Впрочем, вес курток явно облегчился. Я наблюдал за всем этим, покамест ожидал её. Я думал, как резко смотрятся эти жёлтые курточки, синие курточки, всякие курточки на фоне безмолвного снега, таящего множество секретов. Да, я прекрасно понимаю его.
Эти цветастые кусочки Вселенной мельтешили за окном, как внезапно ожившие неопрятные разноцветные кляксы на белоснежном листе бумаги. Я перевёл глаза в зал. Им потребовалось время привыкнуть к мягкому жёлтому свету. Куча коричневых столиков с белыми скатертями. Такого же цвета барная стойка, которая переливалась серебром разнообразной посуды. Иногда этот блеск размыливал пар кофеварок. Где-то там суетился бариста, явно уставший, хотя было всего десять утра. Впрочем, возможно, это место пользуется спросом в День всех влюблённых. Почему-то, мне захотелось удостовериться, что сегодня именно этот день. Я достал из куртки свой телефон с жёлтым корпусом и посмотрел на дату. Всё было верно: четырнадцатое февраля две тысячи девятнадцатого года. Вау, прошел ровно год.
Да, людей было много, это вынуждало меня нервничать. Чувствовать стыд за себя. Ощущать безруким мальчиком среди чужих взрослых. Квазимодо на подиуме моделей. Ха-ха, это забавно, наверное. Однако я напомнил себе, что сижу в углу и меня не видно. А мне видно всё.
Хоть лёгкое журчание голосов и игривый звон посуды перебивал мой слух, я услышал как дверь уборной открывается. Должно быть это она. Я не ошибся. Прекрасная девушка. Как иногда бесподобно в этом существе переплетаются безмерное женское обаяние и брутальная мужская харизма. Две грани, подчеркивающие друг друга, переливающиеся возбуждающим градиентом. Не то, что эта мешанина цветов на улице. Она всегда заставляет меня чувствовать приятный шарф с крошками стекловаты, окутавший лёгкие. Таких как она, наверно, больше не будет. Даже немного жаль её. Я сказал ей:
- Что-то ты долго: пятнадцать минут и сорок четыре секунды, - её и так крупные глаза, размером с мелкий град и даже немного по форме, стали ещё больше.
- Ты считал?! - как у неё приятно забегала улыбка. Её смех не понимал, уместно ли показывать себя в этой ситуации, - блин, ты самый странный человек из всех мною встреченных, - как я ненавижу эту особенность её голоса. Скакать с верхних нот на нижние, будучи то солидным тромбоном, то жужащей скрипкой. И смена эта происходит постоянно, каждую секунду. Не успеет тромбон продудеть свои утомительные жалобы, тут же подскакивает назойливый шмель. Эта ужасная какофония вызывает то смех, то умиление, то нервирует, то радует. Ясно только одно: без этого отвратительного и неподражаемого в своей мерзотности голосе я не проживу и четырёх минут.
- Да, - ответил я, выдохнув, дабы ненароком не вывалить на неё тираду выше, - повезло тебе, - я улыбнулся и губами и глазами. Пускай думает, что это некий вид самоиронии, так будет легче, - ну, что будешь заказывать? - ненавижу эту фразу.
- Хмм, - Она взяла меню. Её ротик немного приоткрылся и глазки округлились. Так она отдалённо смахивает на умственно отсталую. Я почувствовал онемение в области паха, поэтому немного заёрзал, - о, смотри-смотри, тут тирамису есть, обожаю! Помню мы как-то с Катей были в Абхаз...
- Дай-ка гляну, - меню было одно и слава богу. Это стало поводом заткнуть её. И не знаю: поняв ли почему я спросил её о меню, или же осознав свою назойливость - заткнулась и молча передала мне красную книгу.
- Да, аппетитно выглядит, - я перелистнул до напитков, - хоспаде, никогда не видел столько разных видов кофе. Сколько их там на памяти-то вообще: гляссе, оч вкусно, кстати, американо и ещё какая-то херня, - её рассмешили мои рассуждения - меня поддразнил её смех. Не знаю, в негативном или положительном оттенке.
- Покажи-покажи!
- Угу... - видимо, я забылся и поздно опомнился, когда она уже поставила локти на середину стола и заглянула в
меню. Я заглянул ей под футболку. И зачем ей лифчик вообще? - ого, что это у тебя!? Где купил такие? - она начала теребить мои пуговицы.
- Эй-эй, аккуратней! Они довольно чувствительные. Это эксклюзивный подарок.
- Жееесть, прям как настоящие, - как же прекрасно заблестели её крупные глаза, - блииин, где взял-то?
- Тебе правда рассказать?
- Ну... - она наконец решила сесть нормально и не дразнить меня своей аккуратной грудью, - да!...
- Ну хорошо, - это будет интересно. Я даже немного занервничал, - только сначала мы с тобой закажем что-то.
