Klavier

Глава 5

- И часто с тобой такое? - спрашивает Шнайдер, скрестив руки и внимательно наблюдая за Тиллем. Тот лишь опустил голову и не осмеливался ее поднимать. - Тилль, слушай, ты можешь мне рассказать. Тут никого нет. Что произошло?

Тилль все ещё сидел, смотря в пол, а во щекам, что очень странно и несвойственно для Линдеманна, текли слезы. Он действительно не хотел этого делать и избивая одноклассников, Тилль будто стоял в стороне, наблюдая за этим и даже не мог ничего сделать, пока кто-то другой в его теле совершал эти поступки. Он поднял голову и смотрел красными и опухшими, от слез, глазами на учителя и пытался что-то сказать.

- Я...я не хотел, Герр Шнайдер, правда, я не знаю...я не знаю, что это было...я.. - Кристоф был откровенно удивлен такой реакции. Ожидал он чего угодно, но не этого. Конечно, были подозрения, что Тилль делает это специально, но убедившись в его искренности, мужчина подсел рядом и неуверенно, но все же обнял парня, одной рукой гладя по спине, а другой придерживая голову.

- Тише, все хорошо, я тебе верю...

- Я не хотел...это был не я... - мужчина лишь отстранился от парня и взял его голову в руки, смотря прямо в глаза.

- Тилль, слушай. Сейчас здесь никого нет, но не думаю, что они это просто забудут. Даже если они ничего не сделают, то родители точно. Расскажи, как всё было. Я постараюсь помочь. - парень успокоился и тяжело вздохнул.

- Я шел к Вам после уроков... спускался по пожарной лестнице, там людей нет. Потом пришли они...говорили что-то, я не помню...и делать что-то стали, а потом я не помню почему, но я напросился на них. Я не хотел, честно, Герр Шнайдер, я...

- Тилль, говори правду. Я верю, что ты не хотел, но почему ты не говоришь, что же они такого сделали, что заслужили...это? - учителю трудно было говорить об этом, ведь он и не думал, что Тилль способен на такое. Об отсутствии самоконтроля он догадывался ещё давно, но то, что парень сделал с одноклассниками...

- Я не могу такое говорить... - ну конечно, Линдеманн помнил. Не все, но помнил. А ещё он понимал, что ему пришел полный пиздец. И он не переживал так сильно за последствия его действий в сторону ребят, как за то, что врать он не может, а рассказать учителю о его...влечении? Он не мог назвать это влюбленностью и уж точно любовью, ведь не знал таких чувств, но знал, что чувствует что-то к учителю.