-Там безопасней, - Яков все еще пытался уговорить ее.
-Ерунда, - Ждана расстегнула верхние пуговицы рубаки Ящера и легонько прикоснулась к горячей коже губами, - Никто кроме тебя не защитит меня.
Рука метнулась к затылку девушки, крепко сжав волосы в кулак, мужчина заставил Ждану поднять голову.
- Я буду приезжать к тебе, - уже спокойнее проговорил Яков, но девушка знала, он врал. Стоит ей покинуть город, как их отношениям придет конец.
- Врешь, - шепнула Ждана.
-Вру, - шепнул в ответ Яша.
И не оказалось у него больше сил сопротивляться. Несмотря на всю жестокость, репутацию, образ жизни, грозный Ящер где-то глубоко в душе хотел быть счастливым. С ней. Со своей певицей. Только она заставляла его забыть обо всем на свете. Забыть кто он, кем должен быть, кем должен казаться для всех.
- Я тебя люблю, - прошептала Ждана, касаясь губами уха Якова. Она не ждала от него ответного признания, да его и не было. Просто эти слова оказались последней каплей в чаше выдержки грозного шефа. И он перестал предпринимать попытки усмирить свои чувства, перестал пытаться заглушить огонь желания, потребность в этой девчонке.
На этот раз они успели добраться до огромной кровати. А на утро, когда солнце только-только вставало, рассекая первыми лучами ночное небо, Яков открыв глаза, смотрел на девушку в его постели. Слушал ее дыхание. И думал, что ему теперь делать со всем этим счастьем.
Ждана проснулась в постели одна. Примятая подушка уже не хранила тепла Якова, значит, он давно встал.
-Опять сбежал, - грустно заключила девушка. Но не беда. Новый день пришел, и она с новыми силами начнет борьбу за их отношения.
Приняв душ, Ждана вытерлась полотенцем, и вновь собралась одеть халат Ящера, но взглядом наткнулась на другой, меньшего размера, и совершенно не мужской расцветки. Странно, а ведь еще вчера здесь его не было.
Закутавшись в халат, девушка покинула ванную и решила позавтракать.
А на кухне ее ждал сюрприз. Как и вчера, на диванчике развалился Макс, все также перелистывая папку с документами. А у плиты хозяйничал Ящер. Ждана застыла в дверях, гадая, спит ли она еще.
