Москвы герой забытый

  Небесное светило вот уже клонилось к горизонту, озаряя вспышкой зарева водную гладь. Небесный свод весь запылал огнём пожара в зеркальном отражении над Москвой-рекою, напоминая тот кошмар, которую Великая столица пережила нынче днём. То был день 26 августа 1382 года, который прокляли тысячи человек. День, когда Москва жестоко пала от войска хана Тохтамыша.
  Недалеко от стен Кремля, в том самом месте, где в средине татарского стана недавно стоял шатёр Тохтамыша, лежало мёртвое тело молодого человека. При жизни несомненно красивое и мужественное лицо его исказилось гримасой боли, глаза были широко распахнуты, живот безобразно распорот вражескими копьями.
  Рядом с телом воина шумно опустилась старая ворона с потрёпанными перьями, отделившаяся от стаи. Птица хищно сверкнула глазами. Хладный труп, которому предстояло стать пищей старого падальщика, принадлежал потомку Великих князей Литовских, Остею.
  О, юный князь! Ни семьи, ни княжения. Из всего наследства - только меч да титул. Только смелости в бою да умения воинского ему было не занимать. Как угораздило тебя оказаться здесь..?
  ... Дней несколько тому назад, перед самым нашествием Тохтамышевым, прибыл юный Остей из Литвы по воле отца своего, князя Андрея Ольгердовича, который пришёл к великому князу Дмитрию Ивановичу на подмогу в канун битвы на Куликовом поле. Что же увидел юный князь, придя в Москву? Пьянки, мародёрство, грабежи. Перепуганные бояре, купцы. Жёны, матери, старики.
  В это трудное для Москвы и всей Руси время объявился ты, юный Гедиминович. И "ободрил людей", усмирил словом своим княжеским "русский бунт, бессмысленный и беспощадный".
  Остей объявил Москву на осадном положении. Он восстановил в городе порядок и организовал неуправляемую толпу в боеспособное ополчение, встретившее татарву во всеоружие...
Сейчас же, после героической обороны, из-за лукавства татар и предательства князей нижегородских Василия и Семёна, юный князь лежал мёртвым. Москва была разграблена и сожжена проклятыми Ордынцами, население же полностью вырезано. И не оказалось во всей Руси охотников до обречённой, осиротевшей столицы. Некому было встать на защиту Москвы-матушки...