Он хотел бы быть с тобой 3. Наша любовь прекрасна

Худший твой друг

Рассвет чудесное время. Время, когда после своей смерти с наступлением ночи, всё в вновь обретает краски, вытесняя тёмного властелина, но оставляя холод там, где он только недавно проходил.  Дорогая обувь, белое, как у аристократа, лицо и застывший холод во взгляде глубоких черных глаз отступающего, на время, тёмного господина. Ночь тоже имела свой неизгладимый шарм, вот только её непокорность зачастую отталкивала, в то время как утро пользовалось совсем не большим почитанием у людей. Ночное время скрывало под своим тёплым фраком множество преступников, но не только они были защищены. Осторожнее, ночные творцы уже пробрались к вам в души. Зачастую именно те кто творили ночью, были более изощренны в выражении своих мыслей, скажем, на холсте. Современный утренний пейзаж выглядел совсем уж уныло: Снующие туда-сюда люди, раздувающие свои грудки нежные барышни, в спешке забывшие свои сумочки дома. То ли дело ночной портрет! Гуляющие под лунными лучами молодые парочки чего только стоят, а ведь есть ещё множество других любителей погулять под покровительством прекрасной царевны ночи, с её красивыми детишками звёздами.

Pov Todd

Никогда я не думал, что буду рад простой прогулке, а уж тем более с ним. Его личико могло украшать обложки глянцевых журналов, но украшает уже который день мою кровать по утрам. Его нежный, почти девичий голосок, будит меня по утрам. Я не хочу просыпаться когда слышу Мису, не хочу, но снова проснусь, чтобы стиснуть этого необычного парня в объятиях. Всё случилось так просто, мы просто переспали, но теперь мы вместе и я должен признать, что не с одной своей омегой я не был счастлив как с этим альфой. Он... Самая необычная птица, которую можно было представить. Птица, что летает настолько высоко, что простым смертным не дано было его увидеть. Он умело маскировался, но те кто видели красоту его оголённого тела, никогда не забудут нежных бликов ласкового солнышка, что играло по утрам на его бёдрах. Ласковыми прикосновениями солнышко касалось бёдер мальчика, желая оставить свой отпечаток на его роскошном теле. Его формы были краше чем у любого другого и внутри меня развивалось приятное чувство собственности — только я могу обладать им.
— Что за маньяк в лице моего Тодди? А ну верни моего любимого альфу! — упс, видимо я опять при мыслях о бедрах парня сделал слишком желающее лицо.
Чувство удара бедром меня немного раззадорило и я с улыбкой стиснул любимого в объятиях, расцеловывая его шею, под аккомпанемент его звонкого смеха, что как трель утренних птиц переливалась прекрасным звучанием. В конце мучений моего мальчика, я подхватываю его на руки и смотрю в глазки, намекая что тоже хочу поцелуйчик. Он тихо смеётся глядя на моё лицо, но потом нежная рука касается моей щеки. От одного касания я чувствую огромное тепло и мне хочется прильнуть посильнее к нему, я не имел желания отрываться. О этих губах я грезил так давно.. Так давно мечтал снова почувствовать их после той лунной ночи, но всеми силами своей воли отвергал их. "Нет, это неправильно!" — кричало моё подсознание, надавливая, желая натолкнуть на путь истинный, но его мнение перестало для меня существовать, как только в разговор вступилось неподкупное сердце. "Да, вы оба альфы, но что ты сделаешь со мной?!" — кричало оно мне, пронзая всю грудную клетку ужасной болью, вонзая когти в мягкую плоть. Мне понадобилась всего одна ночь, чтобы понять, что его улыбка заменяет мне солнце и то, что я не могу представить, чтобы он любил кого-то кроме меня.

— Кхм, не помешаем? — я слышу тихие смешки и поднимая взгляд понимаю, что Гилберт за♡бёт меня шуточками.
Моё чудо немного краснеет, слезает с моих рук, а я прижимаю его к себе. Мальчик рядом со мной подрагивал от страха быть осужденным, я понимал его страх, но не мог позволить, чтобы моё чудо затухло, чтобы его глаза больше не сияли. Моя ладонь нежно ползёт по его бедру. "Что же ты делаешь?"  — одним взглядом спрашивает у меня мой сладкий, вызывая у меня ухмылку. То что нужно, малыш, и не бойся, я буду виртуозен. А тем временем ладонь продолжает ползти всё ниже, но после резко перепрыгивает с бедра на его тонкую кисть. Готов поклясться, я могу пересчитать все косточки в его теле, что наталкивает на мысль о кормёжке птенчика в двойном темпе и по три подхода за раз. Пальцы продолжают своё путешествие и уже переплетаются с пальцами Мисао, непонимающего мои намерения. Наконец, моя рука завершила то что хотела, а я вышел вперёд перед теми, с кем вырос, кто стали мне настоящими братьями. Я чувствую чей-то взгляд, но не могу понять чей, пока не поднимаю свои счастливые глаза на братьев. Это удивительно... Рафаэль, всегда существующий маленьким ангелочком, смотрел на меня с дьявольской ухмылкой. Испытывает, гадёныш... Я чувствовал себя мышкой перед каким-то могучим змеем и с каждой секундой, можно было чувствовать как вокруг моей шеи становится всё больше змеиных колец, убийственных колец. Боюсь, в этой битве взглядов я проиграл, но ещё не сдаюсь.
— Чего смеётесь, малыши? Наверняка рады, что ваш дядя нашел того, кому посвятит себя целиком и полностью, ведь так? — боже, эти вампирские клычищи в подобной эмоции выглядят бесподобно! Так пугающе....
Рафаэль, вот он властный господин. В истории сохранились случаи, когда крепостные просили у своих баринов разрешения выйти замуж или же женится на том или ином другом крепостном, так вот, именно так я сейчас ощущал себя. Но тут послышались громкие хлопки омеги и тот, скрестив руки на груди, по-доброму, улыбнулся нашей паре. С его хлопками я слышал, как осколками внутри осыпается моё восприятие мира.
— Конечно, как мы можем быть не рады, если два идиота наконец нашли друг друга? Ну что, Мисао, теперь отшивать от него омег будешь ты, передаю тебе этот почетный орден — он всего лишь резко подошёл к нам, а моя душа уже попрощалась с телом. Он передал моему возлюбленному что-то и загадочно приставил пальчик к губам, по которым убивались наши с Гилбертом однокурсники.
— Тише, малыши, я вас не съем — он видит наш испуг, но его это веселит. Раф чувствует азарт — А ты, моя звёздочка, откроешь ладошки только тогда, когда будешь один. Ты же послушный мальчик?

После того как "ангел" с ошарашенным таким исходом братом ушел, мы ещё минут десять приходили в себя. Пару раз прохожие предлагали нам лекарства и скорую, так что я уже мысленно понимал как мы выглядим. Усевшись на лавочке, мы обнялись, смотря на то как ворона на ветке старается разбить найденный где-то орех. Она бросает его с высоты и скорлупа открывается, отдавая птице лакомство в виде своих внутренностей. Сегодня я мог с уверенностью заявить, что тот бывший ангел, стал прекрасным вороном, а мы — всего лишь орехи.