По стопам

Глава 20

Когда Нина проснулась, то не поняла, где она находится. Это я понял по ее напуганным глазам и по характерному вопросу: "Где я?" Но потом она, похоже, вспомнила.

- Вот ты и проснулась, - поприветствовал я ее с улыбкой на лице. - Ты не представляешь, как ты долго спала. Я даже проголодаться успел, - я потряс перед ней стаканчик с недопитым кофе. - Зато теперь это не имеет значения. Ты проснулась, а значит можно приступать к игре, - я сделал последний глоток кофе и, выкинув, стаканчик, подошёл поближе к ней. - Что будем делать сперва? Вырвем язык или повырываем ногти. А может лучше сразу пальцы? - я задумался. - Давай лучше ты мне сама скажешь.

Я взялся за край скотча, которым был заклеен ее рот.

- Ты что творишь? Тебя за это посадят, - начала сразу кричать она.

- Ууу, - я скривился. - Ты не это должна была сказать. Давай выбирай, - она молчала. - Ладно, так и быть. Сам выберу, - я повернулся к каталке с инструментами и взял большие щипцы.

- Что ты хочешь сделать? - в ее голосе слышался страх. Мне это очень нравилось.

- Ты же не выбрала, поэтому я решил начать с ногтей.

- Ты этого не сделаешь.

- Да? А не ты ли впереди всех кричала, что я убийца, со мной общаться нельзя... А, Нина? - я пристально посмотрел в ее глаза, подведя свое лицо к ее. Она как-то сразу сжалась. - Поздравляю, твои слова оправдались, - я обошел вокруг нее и встал за ее спиной.

Когда я взял один из ее аккуратно накрашенных ногтей в щипцы, она задергалась, но из-за того, что ее руки были крепко связаны, она толком ничего сделать не смогла. Резко дёрнув, я услышал пронзительный визг, а в щипцах оказался маленький ноготь.

- Больно? - с издевкой спросил я. - Мне тоже был больно, когда Шото сбила машина.

- Прошу, Хитоши, не надо. Я же ни в чем не виновата, - начала молить она о пощаде.

- Прости, но скажу тебе больше. Ты виновата во всем. Ты виновата в том, что я стал всеобщем изгоем. Ты виновата в том, что сейчас Шото лежит в коме, - вырывая очередной ноготь, сказал я. - Ты просто не заслуживаешь пощады.

***

На протяжении часа она все кричала и плакала. Ее крик стал музыкой для моих ушей. Но, когда я стал вырывать у нее пятый ноготь, она стала отключаться, видимо, от боли. Я знал, что если мозг будет чем-нибудь занят, то не отключиться. Тогда я ей сказал отнимать семь от тысячи и проговаривать вслух получившееся число.