76 Голодные Игры

15. "Я не хочу умирать"

  Ногу резко начало саднить — штаны продырявились.

Дерьмо.

Я вдыхаю через нос и закрываю голову руками, пока качусь кубарем по земле.

Я ненавижу Игры всем своим телом.

— Хэй, Василиса, — я слышу голос, когда останавливаюсь, а потом подпрыгиваю на месте, при этом быстро поднявшись.

Я оборачиваюсь и вижу Марка, который крутит в руках нож. — Как жизнь?

— Прекрасно, — шиплю я. Нога ужасно болит, я даже не знаю, смогу ли ходить из-за такого жесткого падения.

— О, это хорошо. Последнее воспоминание должно быть хорошим, — он ухмыляется, и я чувствую, как страх подкрадывается ко мне все ближе и ближе.

Черт, я не хочу умирать.

— Прекрасно, — бормочу я.

— Ты только это слово знаешь? — издевается Марк.

— Тупица.

— Прости, что?!

— Тупица. Ты тупица. Стоит мне крикнуть, как тебя уже тут не будет.

— Да ну, — он ухмыляется. — Ты все равно сдохнешь, тупая рыжая, — его ноздри раздуваются. — Хотя... Мне пора.

Он тут же разворачивается, убегая в другую сторону от меня.

Что?!

Но.

Я слышу в кустах какое-то шебурчание, а потом медленно поворачиваю голову в ту сторону.

Дерьмо.

Прямо передо мной взрывается земля, в радиусе метр на метр.

У меня перехватывает дыхание от того, что языки пламени слегка опаляют мне лицо.

А потом становится страшно.

Я не успеваю ничего поделать, как этот столб гаснет, и вспыхивает другой — у меня за спиной.

Я взвизгиваю, потому что чувствую, что в области икр становится ужасно горячо.

— Блять! — ругаюсь я, делая движение в сторону нашего штаба, и через три метра от меня, снова вспыхивает огонь, сжигая всю траву в том месте.

Пиздец какой-то.

Я тяжело дышу, находясь в ловушке, держа глаза широко раскрытыми из-за ужаса.

Я не хочу умирать. По крайней мере, не так.

Я чувствую, что под ногами что-то шипит, а потом меня кто-то тянет за руку.

Я падаю, не удерживая равновесие, приземляясь на задницу, только вот прямо на том месте, на котором я стояла, вспыхнул столб пламени.

— Василиса, вставай! — Захарра тянет меня за рукав. Я соскакиваю, боясь быть пожаренной как сосиска.

— Что... Но как.

— Какая разница?! Уходим! — она тянет меня за руку, а потом отпускает, чтобы побежать вперед, но резко останавливается.

— Захарра, что.

Она поворачивается ко мне, находясь полностью белой. Ее лицо похоже на мел, которым мы писали на школьных досках.

Она плотно сжимает губы, показывая на свою ногу.

Я ахаю, а потом чувствую в груди ужасное жжение.

Прямо из ноги Захарры торчит конец от стрелы. Ее глаза широко раскрываются, и рот делает то же самое.

— Мне больно, — хрипит она.

— Подожди, надо достать ее! — мои руки трясутся, а голос обрывается.

— Нет, — она останавливает мою руку. — Это займет наше время. Нужно бежать, все будет окей.

У меня в глазах все плывет, и они начинают слезиться.

— Хорошо. Давай. идем, — я делаю шаг к ней, но она отталкивает меня слабыми руками.

— Скажи ему, что я люблю его, — хрипит она, а потом земля взрывается.

Блять, блять, блять, блять.

Слышится крик боли, но я даже не понимаю, чей он — Захарры, или мой.

В груди завязывается узел, но я просто тупо смотрю на черный круг, оставшийся от огня.

— Захарра, — тихо зову я, надеясь на то, что это шутка. Простая детская шутка, и сейчас она вылезет из какого-нибудь люка, чтобы рассмеяться над моим лицом.

Но ничего такого не происходит.

Я съеживаюсь, и дыра в груди растет. Невольно изо рта вырывается всхлип, а потом я сглатываю ком.

Черт, это слишком больно...

Но как же Фэш?

Твою мать.

— Захарра, ну и зачем ты меня бросила? — я очень сильно сжимаю ладони в кулак, чтобы не зареветь и не опозориться на весь Панем. — Твою мать! — ору я на весь лес, отчего даже птицы взлетают с деревьев.

Это стало последней каплей.

Ноги подкосились, и я села на землю, рядом с местом, где испепелили одного из лучших людей на земле, и прижала руки к лицу.

Я лично убью создателя Игр.