Listen To You Heart

Глава 9.

  «Как теперь это понимать?» – растерянно думал господин директор, быстрым шагом покидая мёртвый корпус замка. Как мужчину, его не смущало то, что едва не случилось между ним и Мией, поэтому несчастный жнец не понимал, почему девица так неожиданно от него сбежала, да и куда. Честно говоря, ему краткосрочное владение хрупким телом безумно нравилось, и он был не против продолжения на более углублённых и ярких ощущениях. Однако здравый рассудок твердил директору, что так нельзя и это совсем не по правилам, нужно остановиться, и он, твёрдый в своих решениях и рассудительный, ясно понимал всю опасность его азартной игры с ученицей своего лагеря. Понимал и злился. Злился на самого себя и на свои ещё бунтующие с весны гормоны. Злился на строжайшую дисциплину в собственном лагере. Но так надо, говорит рассудок ему. Весь этот лагерь – ради неё одной, ради того, чтобы она все вспомнила и снова была с ним. Уже целую вечность. Поэтому субординацию  соблюдать надо в любом случае. От этого зависит вся хрупкая репутация учебно-развивающего заведения.

  Но как же сильно хочется ему вновь обнять Цепешь, прижать к своей груди и ласково прошептать на ушко как он скучал! Это было непреодолимое, безудержное желание Легендарного. Кроме этого ему вообще больше ничего не хотелось.

  Господин директор пытался оставаться хладнокровным, тем же рассудительным и бесстрастным в глазах своих подопечных даже в такой неловкой ситуации, но выходит сейчас у него это с трудом. Он до сих пор чётко ощущал сладкий привкус мягких губ возлюбленной на своих, и жнеца в буквальном смысле это сводило с ума. Нельзя забывать и о вновь разыгравшихся гормонах. С каждой секундой, все чаще облизывая свои губы, Адриан становился диким зверем, упустивший свою желанную жертву. Его одежда хранила тепло Мии и сладкий аромат её парфюма, пальцы ощущали изгибы талии, словно Адриан до сих пор держал её в своих руках. Но все мы  знаем, что её с ним уже минут десять как нет, ведь Цепешь, сгорая со стыда, куда-то пулей убежала, скрываясь ото всех, и мужчину это раздражало и бесило. Адриану оставалось лишь злобно и отчаянно шипеть от досады и винить себя, что несомненно поторопил события.
На руку жнецу было и то, что в коридорах практически никого не было, а если и были, то на него, как объекта всеобщего обожания, никто не обращал внимания. У них были свои, нерешенные житейские проблемы, требующие срочного устранения.