I'll find you, Kim Taehyung

Part 2.

- Мама, а когда я вырасту, я стану хорошим солдатом?  - мечтательно спрашивает шестилетний малыш, болтая ножками.
Женщина, что до этого полола грядку с  пепельными бататами, удивлённо посмотрела на маленького сына, который сидел на небольшом пне - всё, что осталось от недавно срубленного дерева. Хоть и плохо было уничтожать многовековую ель у дома, которая дарила хоть какую-то тень, выбора у них не было. Совершенно нечем было разводить очаг в доме, а маленький Чонгукки мёрз по ночам без одеяла, на которого тоже не хватало золотых монет. У них, конечно, нечасто дули ледяные ветра, как, например, в северной части острова, однако ночи были весьма холодными, а их дом со временем сильно обветшал.
- Что, малыш? - переспрашивает она, хватаясь за маленькие ладошки своими, перепачканными в земле и пепле. - Ты хочешь пойти в солдаты? Это очень рискованное дело. Лучше... не хочешь, чтобы папа научил тебя работать в кузне? Или ты мог бы пойти пасти скот. Да и на ферме много работы найдётся! В крайнем случае, в таверне не хватает...
- Ну мам, я же не буду жить в этой деревне до старости, - ноет мальчишка. - Все мои знакомые говорят, что, как только повзрослеют, уедут далеко отсюда, где есть красивые реки и леса! 

Чонгука всегда тянуло на приключения. Например как тогда, когда он полез на высокое дерево, чтобы получше разглядеть деревню, после чего упал и сломал руку. Странно, что даже тогда Чонгук почти не плакал. Его мама навсегда запомнит тот день, когда сынишка с иссиня-фиолетовой рукой пытался перетащить капусту в подвал, кусая от боли губы и шмыгая носиком. Хотел помочь мамочке, даже не рассказав о своём падении. В тот день Чонгук впервые попал в дом к колдунье. Ведьме, как ту называли все местные с нескрываемым недовольством.

Маленький Чон запомнил только её чёрные длинные волосы, которые волнились, и аккуратный ровный нос, совсем не такой, как в сказках про ведьм. От неё пахло яблоками, которые Чону никогда не доводилось пробовать. Так сладко. А ещё за её спиной всё время что-то мелькало. Что-то маленькое и ловкое. Чонгук не помнит что именно, но помнит, какие красивые у того были глазки. Яркие голубые глаза. Будто нечеловеческие. Но такие же прекрасные, как и чистое летнее небо, которое очень редко, но можно было увидеть, пока снова не начинались пепельные бури.

- Ты должен беречь себя, -  Чонгук помнит, как корит его мама, отвлекая от прекрасных голубых глаз, которые Чонгук больше в тот день не увидит. - Больше не рискуй так. Ясно?
- Но, мам, почему я не могу? Другие мальчишки так ловко лазают по деревьям, а надо мной смеются, ведь я не умею!
- Они глупы, Чонгукки. Не слушай их.
- Но Субин тоже хочет пойти в солдаты и я... - Чонгук дует губы, вспоминая, каким восхищённым выглядел его единственный хороший знакомый, рассказывая о своём отце, который служил где-то на юго-востоке.
- Чонгук, - впервые тон матери звучал строго. - Нет. Твоя жизнь слишком ценна для всех нас. Ты особенный мальчик. Вот увидишь, когда-нибудь ты изменишь весь мир! 
- Но у меня для этого слишком маленькие руки, - удивленно восклицает мальчик, заставляя маму рассмеяться.
- Ты изменишь его не руками, малыш. Ты изменишь его благодаря своему сердцу. А оно у тебя большое. В нём хватит любви и храбрости на весь мир!