Эй, рыжая 2: Мир катится к чертям

Глава 5

Audio:
Jason Derulo — Tip Toe
ЛСП — Номера
Макс Барских — Сделай громче

Немного здравого смысла, немного терпимости, немного чувства юмора, и можно очень уютно устроиться на этой планете...
«Малый уголок»
Сомерсет Моэм

POV Фэш

Я падаю вниз и приземляюсь, сильно ударившись головой.

— Черт, — прямо на мою спину падает Сара, заставив меня стиснуть зубы, чтобы не закричать.

— Сара, мне больно, — шиплю я, и Хэндельс все-таки слазит. — Ты даже не чувствуешь меня, — я закатываю глаза. Она не исправима. — Ты тяжёлая, — я поднимаюсь следом. Эфлара ничем не отличается от Осталы практически ничем. Лес, в котором мы приземлились, был таким же, как и тот, что находился рядом со Змиуланом.

— Слушай, Фэш. А мы точно на Эфларе? — Сара задает глупые вопросы, но, пожалуй, этим мне она и нравится.

— Дядя никогда не ошибается, — отрезаю я, делая недовольное лицо, но она слишком хорошо меня знает. Слышится крик, и прямо рядом со мной приземляется Захарра, при этом не упав, а мягко «привстав» на ноги, вытянув руки. Как акробатка. Я совсем про нее забыл.

— Слушай, Захарра, как у тебя получилось не упасть? — Сара слишком возбуждена сейчас. Волнение присутствует, однако, не только у нее.

— Годы тренировок, — просто говорит она, пожимая плечами. Мы с Сарой переглядываемся. Сейчас она невероятно красивая.

— Эй, ребята! Потом друг на друга пялиться будете, — щелкает пальцами Захарра. Я закатываю глаза, а Хэндельс смешно краснеет. Что ж, по крайней мере, это мило.

— Тише, — вдруг шепчет она. Теперь я переглядываюсь с Захаррой, но уже обеспокоенно. Кусты рядом трещат.

— Ай, Ник! Чертов белобрысый! Ты нахрен нас здесь потащил, — раздается шипение.

— Сам ты белобрысый! Это ты между прочим выбрал дорогу в этот лес, а не я! — и тут из кустов выходят три мальчика и одна девочка. Смотря на неё, я чувствую, что сердце сейчас выпрыгнет из груди, и всё, что я могу сделать — это судорожно вцепиться в руку Захарры.

POV Василиса

— Давайте не пойдем через кусты, — стону я. Волосы уже в хлам, потому что я то и дело цеплялась за сучки.

— Васька, не ной, — шипит Ник. — Идем тут, — просто, блять, прекрасно. Теперь мы должны лезть в кусты.

Один Никита ничего не говорит, и просто молча следует за нами.

— Ай, Ник! Чертов белобрысый! Ты нахрен нас здесь потащил, — шипит Маар, наклоняясь.

— Сам ты белобрысый! Это ты между прочим выбрал дорогу в этот лес, а не я! — я закатываю глаза и уже собираюсь сказать, что они оба идиоты, как вдруг кусты заканчиваются. Мальчики останавливаются так резко, что я врезаюсь в спину Маара.

— Что за...

— Кто вы? — я выглядываю из-за спины и вижу впереди двух девочек и одного мальчика. Сердце пропускает один удар, потому что лицо того парня мне кажется до боли знакомым. Мы смотрим друг другу в глаза, что я даже не замечаю направленные на нас две стрелы. Такие же, как сейчас у меня на руке. Я вижу, как мальчик хватает за руку одну девочку и сжимает её с такой силой, что костяшки белеют.

— Мы пришли с миром! — Маар поднимает руки. Не понимаю сейчас, говорит он это с сарказмом, или же нет.

— Отпусти! — вдруг шипит та девочка с двумя хвостиками, чья рука находилась в тисках того парня. Теперь все смотрят на неё.

Мальчик расцепляет руку, но наш зрительный контакт не распадается.

— Вы часовщики? — спрашивает другая девочка. У неё светлые волосы.

— Часо... кто? — Никита подает признаки жизни и чешет затылок.

— Не притворяйтесь, — вдруг говорит хриплым голосом тот мальчик. — У вас часовые стрелы, значит, вы — определенно часовщики.

— Слушай, парень, а я тебя знаю? — вдруг спрашивает Ник, прищурив глаза.

— Тебя зовут Ник? — девочка с хвостиками смотрит на нас.

Ник раскрывает рот и кивает.

— Просто когда я тебя увидела, первое имя на ум пришло, — поясняет она.

— Я Сара, — вдруг ко мне подходит та светловолосая, протягивая руку.

Только я протягиваю в ответ, собираясь сказать имя, как она тут же перебрасывает меня в воздухе, и я падаю на землю, ударившись спиной.

— Сучка, — шипит Маар, а я стону от дикой боли. За что? — Нахрен ты это сделала? — Ник и он собираются подбежать ко мне, но эта Сара не дает. Она ставит одну ногу на меня, чуть надавливая на грудь, а стрелу направляет прямо мне на лицо.

— Ещё один шаг, и я зачасую её! — шипит она, смотря прямо на мальчиков. Я не могу пошевелиться от боли, но нахожу силы схватить её за голень и рвануть на себя. Она не удерживается и падает на спину. — Тварь!

Я успеваю встать, и только разжимаю руку, как стрела послушно сползает вниз по руке, словно змейка. Не знаю, что с ней надо делать, но я направляю её на Сару. та уже направляется на меня.

— Стой! — кричу я, и она тут же останавливается. Девочка и мальчик охают. Сара будто заледенела.

— Ты что сделала, идиотка?! — шипит парень.

— За идиотку сейчас ответишь, — наступает на него Маар. — Только давай по мужски, а не с этими вашими стрелами, — саркастично ухмыляется он, закатывая рукава рубашки, а я, даже чувствуя боль в спине, закатываю не рукава, а глаза.

— Если вы оба скажите ещё одно слово, я вас нахрен зачасую, — спокойно говорит девочка с двумя хвостиками.

— Захарра!

— Что Захарра?! Вы ведете себя как дети малые! — срывается она на того парня. Так ему и надо.

— Это твоё имя? — вдруг вырывается у меня. Как, впрочем, и всегда.

— Да, а что? — Захарра хмурится.

— Красивое, — я улыбаюсь, после чего улыбается и она.

— Спасибо. А ты...

— Я Василиса, — я протягиваю ей руку, краем глаза видя, как напрягается мальчик. — Не волнуйся, я не буду делать так, как твоя подружка, — усмехаюсь я.

— Ты прости её, — говорит она, пожимая мою руку, на что я киваю.

— Девчонки, — закатывает глаза Никита.

— Что с это девочкой? — вдруг спрашивает Ник.

— Василиса зачасовала её, — парень подходит ко мне. — Расчасуй.

— Я откуда знаю, как? — я кривлюсь. Его тон меня бесит.

— Ты зачасовала её как-то! Вот теперь и расчасуй.

— А что, не проживешь без своей подружки и минуту? — усмехаюсь я, а в груди что-то щемит. Совершенно не понимаю это чувство, потому что я знаю этого парня от силы минут пять.

— Не надо о ней так говорить, — шипит он.

— А то что? — вот тут я признаю. Нарываюсь.

— Хуй с тобой, — только и говорит он.

— Слабак, — я выдыхаю это ему в спину, и тут же чувствую, как мои ноги подкашиваются. Темнота заполняет всё, но я успеваю увидеть, что этот мальчик оказался проворнее, чем я ожидала, поэтому и не поцеловалась с землей второй раз за день.