Эй, рыжая 2: Мир катится к чертям

Глава 17

«Это было», — сказала Память. «Этого не могло быть», — сказала Гордость. И Память сдалась.

Ф.Ницше

В гостиной воцарилось гробовое молчание. Все будто проглотили языки. Слышно было лишь громкое сглатывание и прерывистые вздохи.

— Но... как? — Диана прикрыла глаза своей миниатюрной ладошкой. — Это повторяется, Василиса.

— Что именно повторяется? — Ник удивленно смотрит на меня. Я пожимаю плечами. Откуда знаю? Ведь сама, как и он — жила в забытье.

— К тебе приходят воспоминания о маме, — вдруг говорит Захарра, смотря в одну точку, не отрывая взгляда. Табун холодных мурашек катится по моей спине.

— Ты помнишь? — Фэш хмурится, скрепляя ладошки за коленями, так приобнимая их.

Господи, он идеален...

— Да, — она кивает, всё ещё смотря куда-то в сторону. — Я помню это, словно всё было даже не то, чтобы вчера, а будто бы сегодня. Час, а может и два, назад.

— Это был странный день, — усмехается Диана. — Очень странный.

— Так... о чем тебе сказала мама? — спрашивает Сара, убирая волосы со лба.

— В общем... это были не воспоминания. Она приходила ко мне из Змиулана.

— Невозможно, — мотает головой Фэш. — Это невозможно.

— Он прав, — соглашается с ним Захарра. — Никто не сможет обойти охранную магию Змиулана. Это раз. К тому же, что твоя мама там забыла?

— Ну, вообще то, можно, — Сара хмурится. — Только если находишься в пределах замка.

— Но мы же не в его пределах... — Маар прикусывает губу. — И... серьезно, что там забыла твоя мама?

— Она сказала... — я запнулась. Прямо рядом со мной сидят Фэш, Захарра и Сара — те, кто живут в Змиулане и к тому же родня тому самому Астрогору. Сказать им — предоставить опасность маме и папе.

— Так что? Что она сказала? — я посмотрела на Данилу, который напирающе осматривал меня.

— Я не могу вам этого сказать, — я выдыхаю, качая головой. Я в западне.

— Ты и не должна, — Никита тепло улыбается, кладя свою ладонь на мою.

— Спасибо, — шепчу я.

— Но... тогда зачем ты начала весь этот разговор? — злится Данила, и все смотрят на него удивленно. — Нет, в смысле...

— Ты странно себя ведешь, чувак, — качает головой Фэш. — Но ты прав. Тебе не стоило заводить эту тему. У всех было нормальное настроение, а ты его испортила, Огнева!

Я резко выдыхаю от той боли, что нарастает в груди. Я... я просто разочарована в том, что он меня так обвиняет. Хотя скорее всего, это так.

— Эй, Фэш, не надо так о ней говорить, — Ник встает с дивана, хмурясь. Черт. Драгоций встает следом за ним.

— Так, парни, сядьте, успокойтесь. Фэш, ты серьезно не должен так говорить, — Маар скрещивает руки на груди, с беспокойством поглядывая на моё белое лицо. Я чувствую, как рука Никиты сжимается, и сама сжимаю кулаки.

— Ещё как должен, — рычит Фэш. — У нас была конкретная миссия, найти то, то и то, а ты, твою мать, свалилась как будто с неба, и помешала всем нашим планам.

— Иди к черту, Драгоций! — я соскакиваю с дивана, опаляя его убивающим взглядом. — Я хочу всем помочь, помочь в конечном счете тебе, а ты просто не идешь мне навстречу. Хочу сказать, кудрявый, что я вспомнила практически всё то, что происходило между нами два года назад. И знаешь что? — я не замечаю, как кричу. — Я очень расстроена тем, что что-то вообще было!

Я глубоко вздыхаю, поворачиваясь на пятках, и выхожу из гостиной с гордо поднятой головой. Так то.

Ну что, Эфлара. Моё время настало.

***

Я запихиваю в свой старенький, но такой родной рюкзак всё, что считаю необходимым. Две пары носков, две футболки, одни шорты и спортивные штаны, — всё то, что нахожу в шкафу подруги Данилы. Не хотят мне помочь — не надо. Я не могу сидеть, сложа руки, когда где-то в Змиулане мои родители ждут помощи.

Когда я впихиваю пять шоколадок, одну бутылку воды, три пакетика кофе и две целые упаковки жвачек странных форм и марок, найденных в коробке под кроватью, ко мне в дверь стучат.

— Что еще? — сквозь зубы шиплю я, но открываю дверь, видя перед собой растерянного Никиту. — Зачем пришел?

— Я... ты куда? — всё-таки спрашивает он.

— Я ухожу. Если мне никто не поможет спасти родителей, я сделаю это сама, — я, видя, как он нахмурился, хочу уже закрыть дверь, чтобы не слышать его ругательства.

— И ты думала, что я останусь здесь один? Когда из всех присутствующих в этом доме, только ты относишься ко мне нормально? Ну ты и эгоистка, Огнева, — ухмыляется он, а я бью его в плечо, вызывая короткий слабый смех. — Я иду с тобой, и это не обсуждается.

— Хорошо, — я качаю головой, слегка улыбаясь. — Около этой двери через три минуты.

— Будет сделано, капитан, — он салютует мне, уходя из комнаты, но так тихо, словно его нет.

Пока я ищу нужную кофту и кроссовки на плотной и толстой подошве, проходит минуты две. В конечном итоге я надеваю на ту зеленую футболку темно-синюю в белую полосочку по бокам рук олимпийку и черные кроссовки.

Однако стоит мне открыть дверь, как я врезаюсь носом в грудь. И я могу даже сказать, кому она принадлежит по сильному, ярко выраженному запаху ландышей. Прямо за спиной Драгоция маячит рюкзак.

— Нет, — стону я.

— Я тоже не особо люблю Захарру, — жалуется он с каменным видом лица, а я не выдерживаю и закатываю глаза. Отодвигаю его одной рукой в бок, и прямо за его спиной вижу Захарру, Сару, Диану, Ника, Маара и улыбающегося во все зубы Никиту. — Серьезно? — спрашиваю я его, хотя, скорее всего, это относится и ко всем.

— Мы вместе начинали, вместе и закончим. Поверь, не ты одна хочешь свалить с этой гребанной планеты, — усмехается Сара, поправляя рюкзак. — Ну что встали, идем навстречу приключениям. Мне надоело сидеть на месте!

Я улыбаюсь ей, и мы все решительным шагом спускаемся по лестнице вниз.

Однако дорогу нам на первом этаже преграждает Данила с холодной усмешкой на губах.

— Куда это вы собрались, ребята? — безумным голосом спрашивает он. — Вы же не думали, что так просто уйдете из такого чудесного дома, — теперь Данила не говорит. Он рычит.

И что-то мне подсказывает, что мы оказались в полнейшем дерьме.