Любви Все Почасти Покорны

3

Матросин резко выехал со двора, и выехав на трассу, он повернул голову на заднее сиденье, где лежал бледный как лист Паша. Ларионов заметил на себе обеспокоенный взгляд друга, сказал:
— Куда мы едем? — за окном он завидел, что они едут точно не домой. — Ты хочешь сказать, что я должен вести тебя домой, когда ты истекаешь кровью? — нервно сказал Слава, заворачивая к большому зданию. Припарковав машину, Матросин собирался выйти, как его одернул друг. — Я не туда, вези меня домой, — строго сказал он, но друг уже не слышал его, начал вытаскивать Павла с заднего сиденья машины. — Ты че, не понял меня? Я сказал, что не туда, — Павел оттолкнул от себя друга, и сам чуть не упал. — Хватит вести себя как будто ты сам со всем справишься, и вспомни другие случаи, как ты не хотел идти в больницу, а на утро тебя еле оттуда вытаскивали, — рыкнул Слава, и резко дернул Павла на себя. Ларионов и вправду задумался над словами друга, как он отказывался от помощи врачей заранее, а на утро его увозили в больницу. И в голове сразу всплывает тот день, когда он чуть не лишился жизни. Родители Паши часто уезжали на конференции по работе, и он оставался один, и в свои 16 лет он позвал всех своих друзей домой, где устроил чуть ли не притон. Крепкий алкоголь, сигары и первая травка. Тогда еще подростковый организм не мог сразу выдержать все прелести этой ночи. Он опрокидывал рюмку за рюмкой, скуривал дорогие сигары, косяк и наслаждался в тот момент. Слава наблюдал за этим, пытался его остановить, чуть ли не крича другу, что вторая бутылка коньяка — не есть хорошо. И когда Паша осушил очередную бутылку коньяка, он понял, что сейчас его организм сыграет злую шутку. Пролежав всю ночь в уборной, обнимаясь с фарфоровым другом, Слава был единственным другом, который остался с ним до конца. И на уговоры, что сейчас он вызовет скорую, он отмахивался, твердя, что так и должно быть, все хорошо. Но ошибся, очень сильно ошибся. Его лихорадило до самого утра, лицо было бледным, сердце билось настолько сильно, будто оно сейчас выскочит. И из последних сил, он позвал друга, сказав, что ему пиздец как хуево, и отключился. Это была алкогольная интоксикация, да, и ему было только 16. Эти дни он даже не хочет вспоминать, да и толком он ничего и не помнил. Ему было противно смотреть на алкоголь, но к университету это улетучилось, и он снова пустился во все тяжкие. Из своих мыслей его вырвал грозный голос Славы, который пытался дотащить его до кабинета врача. Рана была не слишком глубокая, врач быстро продезинфицировал рану, наложил бинт и отправил домой. Выйдя из больницы, они поехали домой, за рулем так же сидел Матросин, и рядом лениво развалился Ларионов. Они в тишине ехали и эту тишину первым нарушил Паша:
— Что там делала Захарова? — произнес он, глядя то на дорогу, то на своего друга. 
— Она сказала, что домой шла, и увидела, что ты валяешься, вот и подошла, — спокойно произнес Слава, выезжая в загородный поселок. 
— Этот ублюдок видел ее?
— Скорее всего да, а чего?

Паша сжал кулаки, и нахмурился, если этот урод притронется к ней, то тут он точно огребет.
— Паш?
— Да просто спросил, че такого-то, — рыкнул Павел и отвернулся к окну. Доехав до дома, они завалились спать. Матросин уже провалился в сон, как его прервал тихий голос друга: — Нам завтра к какой паре?
— Ты на пары собрался? Я тебя не узнаю в последнее время, — Слава удивился, ведь Паша почти не ходил в университет, изредка заходя туда на основные пары. 
— Новый курс, новая жизнь, — Павел сам рассмеялся со своих слов, и провалился в сон, напоследок заглянув в расписание.

***

Ранним утром во всю светило солнце, погода радовала. Вика проснулась в тот момент, когда от вибрации, телефон упал на пол. Утро как утро, ничего нового. И ее настроение ухудшилось от мысли, что сегодня первой парой у нее математика, но вспомнила, что сегодня у нее первая пара по английскому языку, это хоть чуточку расслабляло. Вика и Мила вышли из дома, и она увидела вчерашнюю машину около дома, задумавшись, она не придала этому значения. Дойдя до университета, она завидела машину Ларионова и даже удивилась, что он в обычный день редко приходит, а тут с травмой пришел. Но ее резко дернули на себя вместе с Милой, и затащили в машину. Кричать не было смысла, рот закрыли рукой, а от мычания смысла не будет. В машине сидели три человека: вчерашний мужчина и походу два телохранителя. 
— Ну что, дорогая. Не хочешь чтобы тебе и твоей подруге было больно? — ухмыльнувшись, сказал мужчина, покручивая перстень, и кидая взгляды в сторону университета. Вика отрицательно замотала головой. — Я знал, что ты именно так ответишь. Давай мы договоримся, ты не скажешь ни слова о том, что ты видела, и то, что сидела в этой машине, иначе я буду разговаривать по другому и тебе будет больно. Открой ей рот. Мужчина убрал руку от лица Вики, и та громко вздохнула спасительного воздуха.
— Я…я не скажу, — дрожащим голосом сказала Захарова, смотря на свою испуганную подругу.
— Умница, я надеюсь на тебя, и напоследок, не связывайся с Павлом Алексеевичем, не наживай себе проблем, — улыбнувшись сказал он, — Выпусти их. — И девушек выкинули из машины, и та с ревом скрылась со двора. И с третьего этажа за этим наблюдало двое парней, которые то и дело переглядывались друг с другом.
— Кажись, не только нам пиздец будет, — из данной ситуации, изрек Матросин. И ведь не ошибся.