dusk till dawn

i alone

Для кого-то жизнь оканчивается падением. Свободный прыжок с верхушки здания, когда перед глазами вспышкой отражается жизнь, а земля становится все ближе. Быстро. Для других это выстрел - в голову, в сердце, в артерию. Если повезет, вы мгновенно умрете; если нет - это может занять несколько часов, и вы почувствуете, как жизнь медленно покидает тело с каждым вздохом. Вы истекаете кровью.

Но для Чонгука жизнь закончилась укусом.

Родившийся и выращенный в семье охотников, Чонгук никогда не сомневался в своей будущей профессии. Конечно, это совсем не то, что он мог бы рассказать своему учителю при вопросе, кем они хотят стать, когда вырастут. Позже, в старшей школе, психолог спросила его, знает ли он, что хочет делать в следующем году, когда выпустится, и Чонгук ответил, что хотел бы поступить в юридическую академию.

К тому времени Чонгук уже убил трех вампиров. И он только начинал.

Работа была легкой. Он исследовал, следил, убивал. И он никогда не хоронил их, потому что это было бы знаком сострадания - и Чонгуку говорили ни в коем случае, никогда не быть сострадательным с вампирами.

Чонгука всегда предупреждали об опасности быть укушенным, потому что тогда он будет уязвим к превращению. Но ему никогда не говорили, что делать, если вампир укусил его и напоил кровью.

Впервые за всю свою жизнь, он один. Перестал быть охотником ради того, чтобы стать тем, что было его добычей с того момента, сколько он себя помнит, и теперь ему некуда идти. Чонгук никогда не сомневался в любви своих родителей, но сейчас, когда он лежит в пещере, до которой ему с трудом удалось доползти, то понимает, что они, не колеблясь, убьют его, поняв, что его сердце больше не отбивает ритм. И Чонгук знает, что им потребуется много времени для осознания этого.

Ненависть к себе. Это все, что он способен испытывать, глядя на запястье с меткой укуса, которая багровеет и отекает. Его тело болит, переживает трансформацию, и Чон знает достаточно о вампирах, чтобы догадаться, что это не займет много времени. Затаскивание себя в пещеру было больше основным инстинктом его паниковавшего «я», но сейчас его озарило - он должен был остаться там, на открытом воздухе, ожидая кого-то, кто найдет и прикончит его.

Ничего страшного, - думает он, как вдруг начинает проваливаться в пучины сна, веки ощущаются слишком тяжелыми. - Я могу убить себя завтра.