Чонгук и Тэхен во многом не похожи. Чаще всего они спорят, но к удивлению, их взгляды на план во многом сходятся. Однако, конечно же, время спора все же настает.
— Ты должен хорошо об этом подумать, Чонгук. Ты не можешь просто прийти и поубивать там всех, ты должен убедиться, что все спят, иначе сам умрешь.
— Для этого я и тренировался, так что смогу осилить всех сразу, — возражает он. — Если я займусь ими ночью и убью до восхода солнца, я, скорее всего, смогу вернуться. В противном случае, я попадусь в ловушку до заката. И что прикажешь делать тогда?
— Почему ты просто не можешь придерживаться того, о чем мы говорили? — спрашивает Тэхен, повышая голос. — Мы сказали, что тебе нужно использовать эффект неожиданности в свою пользу. То, что ты улучшил свои навыки в рукопашном бою, не означает, что ты должен быть самоуверенным.
— Чонгук хмыкает. — Я не самоуверенный. Но, думаю, могу вырубить их всех, поджечь дом и сбежать до рассвета.
— Точно нет.
— Тэхен…
— Точно нет, Чонгук! — кричит Тэ. — Что, если одному удастся сбежать? Потому что, дай-ка скажу тебе, Чон, после твоей попытки убийства, их невозможно будет отследить, и у нас никогда больше не будет шанса сделать это. И знаешь, почему я это знаю? Потому то же случилось и со мной!
Вот это да. Он спорил с Тэхеном, и, кажется, видел его раздраженным, это до сих пор не прошло. Прямо сейчас вампир выглядит злым. Было время, когда он боялся Тэхена, особенно при первой встрече. Но сейчас? Сейчас же Чонгук хочет свернуться клубочком и спрятаться далеко от этого громового голоса и широких искрящихся зрачков.
Но он слишком горд для такого и достаточно взрослый, чтобы стоять гордо прямо, а не бежать. Поэтому он отвечает: — Ты сказал, что я могу справиться с заданием.
— Да, но я не позволял тебе рисковать шансом, который я берег два столетия, — возражает Тэхен. — Ты не понимаешь, как это важно для меня, Чонгук. Они убили мой клан — мою семью. И сейчас они заплатят большую цену за это, так что ты не имеешь права рисковать.
Гук кусает нижнюю губу, не зная, что сказать. — Я никогда не пытался ничего разрушить.
— Надеюсь, — он вздыхает с успокоением. — Я знаю, что ты ненавидишь меня, но мне нужно, чтобы ты сделал это для меня, и сделал хорошо.
