Рамай - любимец учителей, сын бизнесмена, капитан футбольной команды и возлюбленный хорошей девочки, готовой за ним и в огонь, и в воду.
Влад - совладелец крупной фирмы, мишень желтой прессы и своего парня. У него отличная семья, друг и бизнес.
Но н...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
— Эй! Я ем всякую дрянь и смотрю всякую чушь! Ну, где же вы? — кричит Кевин из фильма «Один дома».
Мы лежим с Никитой на его кровати. Только свет от телевизора и мерцание гирлянды, растянутой по стене, освещают нас. Почти месяц прошел с тех пор, как я не видел Влада. И легче не стало, как отец обещал.
Никита всегда рядом. Он помогает, он смешит, он обнимает, когда плохо. После первого поцелуя мы еще не раз целовались по пьяни, сбегая от всех в машину. Я надеялся забыть Влада, я так старался.
За окном кружили хлопья снега, мерцая в свете фонарей. Они оседали на высокие сугробы, крыши домов, магазинов, на козырек окна. Так красиво и успокаивающе.
Никита смеется над словами Кевина, а я пытаюсь прогнать из головы глупые мысли. Я готов кричать эти слова Владу, потому что чувствую себя таким же забытым ребенком.
Хватит! Качаю головой, чтобы прогнать мысли. Нельзя думать о нем, пора забыть. Он уже давно наплевал, у него уже по-любому кто-то есть.
Смотрю на Никиту блестящими от слез глазами. Грудную клетку разрывает на куски, когда думаю, что кто-то касается кожи Влада вместо меня.
— Что случилось? — Подольский не понимает, заглядывая в мои глаза.
Я сажусь к нему лицом, глубоко вдыхая, чтобы прогнать ком, вставший в горле от подступающих слез. Я понимал, что собираюсь делать и знал, что после буду ненавидеть себя, но я должен был попробовать.
Нависаю над Никитой и целую его, забираясь руками под футболку. Парень не сопротивляется, только в ответ тянет меня на себя, заставляя сесть верхом. Его горячая кожа обжигает пальцы и наше сбивчивое дыхание периодически заглушают стоны. Я не хочу нежности, Никита о ней ничего и не знает. Он грубо сжимает мои ягодицы, оставляя укусы на шее и снова возвращается к мои губам.
Никита перекатывается, укладывая меня на кровать. Он хочет быть сверху, я совсем не против.
— Я не хочу причинить тебе боль, — рвано шепчет парень в мои губы.
— Ты и не сможешь, это уже сделали за тебя, — торопливо отвечаю я, стягивая штаны.
Никита входит в меня медленно, но мгновенно увеличивает темп, а все что я могу — впиваться ногтями в его спину и жалобно скулить от удовольствия, смешанного с болью.
— Больно? — парень замедляется, когда я киваю. — Мне остановиться?
— Нет.
Нет, потому что мне нравится чувствовать власть над собой. Нравится быть послушным во время секса, только вот папочкой, увы, я смогу называть только Влада, который даже сейчас в моих мыслях.
Никита сжимает мой член в руке и продолжает двигаться, помогая и мне, а когда парень делает последний толчок, мы оба изливаемся, расслабляясь.
— Мне нужно в душ, — шепчу я, приглаживая волосы парня, который сейчас лежит на мне, восстанавливая дыхание.
Тороплюсь в ванную, включаю воду и сажусь, поджимая ноги в груди. Смеситель для воды смывает мои слезы, которые так яростно просятся наружу. Чувствую себя ничтожеством. Тошнит от самого себя, от того, что переспал еще с кем-то кроме Влада, повелся на свои глупые мысли о его измене. Мне кажется что я схожу с ума. Я отравлен им как ядом, я подсел на него как на наркотик и сейчас у меня самая тяжелая ломка, от которой я либо избавлюсь, либо умру.
