Я пытаюсь поймать за рукав юношу в клетчатом пиджаке, полосатом шарфе и берете в горошек. Но осторожно, чтоб не спугнуть. Все эфемерны, пугливы и сердиты, если вмешиваться.
– Как зовут этот город? – спрашиваю я его; в голове всплывает голос солиста группы «Несчастный случай», который поет трубно, ангельски: «"Как назвать этот ветреный край?" – нам вослед крикнет Он, мы ответим: "Давай, назови его "Армагеддон"!"...» Но юноша поворачивается ко мне, хмурится, разглядывая меня прозрачными оранжевыми глазами. И отвечает просто, совсем не по-ангельски:
– Сумеречный, конечно, – он улыбается, и я осматриваюсь.
Где я оказался сегодня? Пока я понимаю, что это снова давешний бульвар, который ведет к лестнице, которая ведет к обрыву, который над морем, полосато-клетчато-горошковый юноша уходит. Или его уносит ветер.
– Сумеречный, – выдыхаю я. Сумерки бывают утренними и вечерними. Я не понимаю, какие сейчас. Кажется, вечерние.
Я иду по бульвару, я уже знаю, что посередине широкой аллеи, усаженной платанами, есть фонтан. Он украшен красивой скульптурной композицией. Два юноши и две девушки, похожие на греческих богов и богинь, танцуют, изгибаясь в прихотливых, но гармоничных позах.
Этому фонтану чего-то не хватает. Не воды. Вода струится из-под их ног, стекает с рук. Четыре фигурки, кажется, пытаются ускользнуть от чего-то или что-то поймать. И я не могу понять, что не так. Стою, безнадежно ищу монетку, чтоб бросить в фонтан.
– Чего же тебе не хватает... – гляжу я в лицо девушке, которая вскинула руки к сумеречному небу.
– Грозы, конечно.
Я моргаю. Это она ответила? Слышу звонкий смех, оглядываюсь и вижу тоненькую девчушку лет двенадцати. Где я ее видел? Где? Она почему-то похожа на девочку из какой-то детской книжки. Но какой?
– Я не она, – показывает девочка на мраморную богиньку, – я Элли.
Опускаю взгляд. И правда. Башмачки. Серебряные. Но это не Элли из сказки Волкова. Она слишком реальна. Джинсовый сарафан с Тотошкой на стилизованном передничке еще ни о чем не говорит. Так где я мог видеть Элли – эту странную Элли?
– Где я тебя видел? – сердито спрашиваю я. Даже если это такой странный сон, тот, в котором золотистый туман катится по улицам Сумеречного города, а четыре мраморных танцора играют с чем-то невидимым. Даже если это сон, я могу узнать, правда?
