Приобретённый инстинкт

Я одержим им. Одно только его присутствие рядом заставляет мою кровь быстрее бежать по венам, а сам я замираю, глядя на него с улыбкой влюблённого идиота. Каждая наша встреча привязывает меня к нему ещё сильнее цепями, которые я уже не в силах разорвать.
      — Ты же знаешь, что я с тобой сделаю, когда вся эта хуета закончится? — я даже не пытаюсь говорить тихо, во-первых, вокруг так шумно, что нас никто не услышит, а во-вторых, мне как-раз-таки надо чтобы меня наверняка понял тот, кому это предназначается. Сингто замирает в моих объятьях, а его рука, так, казалось бы, небрежно закинутая на мою шею, напрягается, притягивая меня чуть ближе. Он внимательно смотрит на мои губы, считывая на всякий случай то, что я говорю. — Не надо на меня так смотреть. Дай мне только добраться до гримёрки и я разложу тебя прямо там. А потом буду трахать всю ночь,— он поднимает на меня глаза и мои яйца поджимаются от его пошлого взгляда. У меня прямо сейчас встанет. Кто ещё кого оттрахает сегодня ночью. От предвкушения сглатываю и пытаюсь отвести взгляд. Но не тут-то было, он притягивает меня к себе, ещё и улыбается, скользя взглядом по моим губам. Да он только что этим взглядом при всех меня раздел и выебал. Спасибо ведущему, который, наконец-то, вспомнил, что у нас всё-таки шоу и прервал весь этот разврат, иначе бы я поднялся со стула с крепким стояком. Оставшееся действо проживаю кое-как, лишь бы побыстрее всё закончилось и началось то, что своим взглядом мне пообещал Сингто. По привычке беру его за руку и тяну за собой.
      — Крист... — он легонько дёргает меня на себя, заставляя затормозиться. — Подожди...
      — Ну что ещё? — оборачиваюсь, чувствуя, как начинаю раздражаться. Я хочу получить его рот прямо сейчас, какого хрена ему ещё непонятно.
      — Автографы... — напоминает он. — Нас фанаты ждут.
      — Ты хочешь, чтобы я к ним в таком виде вышел? — демонстративно поворачиваюсь к нему полностью и свободной рукой отвожу в сторону полу пиджака. Он опускает глаза на мою ширинку, и я знаю, что мой стояк ему виден прекрасно. Я, итак, ждал долго, когда закончится это долбанное шоу. Нехрен было на меня так смотреть, сам виноват. Притягиваю его к себе. — Чем быстрее ты решишь мою проблему, тем быстрее фанаты получат свои автографы, — он поднимает на меня глаза и от этого многообещающего взгляда мой член болезненно упирается в ткань. Я сжимаю зубы крепче и дёргаю его снова за собой. Влетаем в гримёрку, до которой добирались, по моим ощущениям, целую вечность. На вопль менеджера по поводу фанов, убеждаю его, что нам с Сингто надо кое-что выяснить до пресс-конференции и это не займёт много времени и, закрыв прямо перед носом Пи'Джейна дверь, поворачиваюсь к Прачае. Он впивается в мои губы поцелуем, размазывая меня по двери.
      — Я думал, что взорвусь, — выдыхаю ему в губы между поцелуями. — Всё из-за тебя. Всегда всё из-за тебя, — снова выдыхаю, видя, как он, не сводя с меня глаз, опускается передо мной на колени, привычным движением расстегнув ширинку, оттягивает ткань трусов и выпускает мой член на волю. Твою-то мать! Да от одного этого вида, который мне сейчас открывается, когда я смотрю вниз, можно кончить: Сингто, стоящий на коленях передо мной, держит мой член в руке и слизывает языком капли смазки с головки. — Ну же... — выстанываю, толкаясь ему в рот. Он приоткрывает губы и расслабляет горло, чтобы сразу взять глубоко. Так, как я люблю. Он знает, что от этого мне сносит крышу. С ним я всё равно не смогу первый раз продержаться долго. Никогда не мог. Сколько бы ни пытался. Я погружаюсь в его влажный горячий рот, и с моих губ срывается стон. Знаю, что тешу сейчас его самолюбие, каждый раз доказывая, что он лучший для меня и уже который год единственный. Я вообще перестал даже представлять себя с кем-либо ещё. Несколько движений бёдрами; слышу, как он втягивает ртом воздух, заглатывая глубже мой член. Содрогаясь всем телом, спускаю ему прямо в самое горло. Чувствую, что тело перестаёт меня слушаться, и мне уже наплевать и на автографы, и на фанатов. Для меня существует только один единственный человек, который сейчас стоит передо мной на коленях, сглатывая мою сперму и обсасывая мой, уже опавший, член. Я провожу тыльной стороной ладони по мокрому от испарины лбу, смазывая заодно и тональный крем. Блять... Опять надо будет поправлять этот грёбаный макияж.
      Пока я прихожу в себя, слышу внизу его стон. Он тоже кончил и теперь вытирает руки о салфетки, которые, к счастью, в гримёрке в большом количестве. Я долбанный эгоист: Сингто позаботился и обо мне, и о себе. Сам. Пока я застёгиваю брюки, он поднимается и поправляет свою одежду. Я лезу к нему целоваться, пытаясь мало-мальски показать насколько благодарен ему. А он в это время, умудряется поправить и мой костюм, легонько отпихивая меня от себя. Улыбаюсь ему, заглядывая в глаза. Пора. Мы, окинув ещё раз друг друга взглядом, вытряхиваемся из гримёрки, чтобы встретиться с недовольным менеджером и заждавшимися поклонниками. Чувствую, что я плыву. Мне хорошо, а как вокруг мне по барабану. Фривольно откидываюсь на спинку стула, лениво отвечая на никак не заканчивающиеся вопросы и только через несколько минут осознаю, что отвечаю фанатам, залипнув взглядом на шее Сингто, прямо на пульсирующей венке, и поглаживаю при этом его по бедру. Он держит лицо и видно, что использует уже выработанную за годы технику, когда мы на людях и я так себя веду. Он просто отключается. Как будто тело ему сейчас не принадлежит. Он вообще из нас двоих единственный ответственный и всегда собран. На очередной вопрос какого-то журналиста, нехотя убираю руку с ноги Сингто и облокачиваюсь на стол, чтобы хоть как-то прийти в себя. Да, я могу это себе позволять. Знаменитым прощают многое, даже откровенный трах на сцене. Тем более, что я уже давно совмещаю приятное с очень приятным, да ещё мне за это и платят.
      В конце концов, пресс-конференция заканчивается.
      — Сегодня я сам отвезу домой своего ненаглядного! — громко сообщаю всем вокруг капризным тоном, персонал посмеивается, воспринимая это как очередную «шутку от Перавата». Это то, что предназначается всем. — Мы, ведь, ещё не закончили... — тихо шепчу единственному, кому предназначается последняя фраза. Сингто заглядывает мне в глаза, и я чувствую, что, если сейчас не отведу взгляд, поцелую его прямо здесь и прямо при всех, сходя с ума от такой желанной близости. И плевать на то, что будет потом и как мы будем выкручиваться из этой ситуации, ведь, наверняка, это всё кто-нибудь особо ушлый тут же сольёт в сеть, как уже не раз было. Взяв себя в руки, подхватываю сумку и направляюсь к машине. Сажусь за руль и, чувствуя себя школьником, ожидающим подружку, жду его. Минут через пятнадцать начинаю нервничать, постукивая пальцами по рулю. Ну, где его носит? Сколько можно собираться? Я же его жду! Достаю телефон и набираю сообщение «Ты где? Долго ещё?». Через секунду открывается пассажирская дверь и Сингто садится в авто, закидывает назад сумку и заглядывает в телефон: ему только что пришло очередное смс. Пока он, уткнувшись в телефон, читает его, я расплываюсь в улыбке и он, оторвавшись от экрана, поднимает глаза и видит мою улыбающуюся физиономию.
      — Я соскучился уже тут без тебя, — говорю ласково.
      — Ну, извини. Меня задержали, — он улыбается мне тоже, потом наклоняется ближе и глубоким голосом шепчет мне на ухо. — Поехали, — я вздрагиваю, отстраняюсь, пока он, не отрывая от меня глаз, откидывается на сиденье, застёгивая не глядя ремень безопасности, а я, пытаясь сконцентрироваться на дороге, включаю зажигание и выезжаю с парковки. Резко стартую, стараясь быстрее добраться до дома.
      Но пробки имели в виду мои планы. Ночной Бангкок подмигивает нам в окна огнями вывесок и всевозможных заведений, зазывающих посетителей. Я разглядываю через стекло улицу, стараясь не смотреть на сидящего рядом со мной человека, а то может статься, что мы доедем не до дома, а до ближайшей тихой улочки, где нет фонарей. У меня автомат, поэтому одна рука лежит на руле, а вторая на моём колене. Сингто берёт мою руку, я перевожу на него взгляд, пока не понимая, что он хочет. Он расстёгивает пуговицу и ширинку на своих джинсах и засовывает мою ладонь под джинсовую ткань, укладывая её на свой пах. Я отворачиваюсь обратно к окну, начиная ласкать его. Если я ещё на это буду смотреть, мы точно никуда не доедем. Чувствую, как от ласки он возбуждается и вскоре мои пальцы оглаживают его крепкий ствол. А что до меня? У меня опять стоит. Мне кажется, что у меня скоро начнёт стоять не падая, если он будет в пределах досягаемости или видимости. Что уж говорить о том, что я дрочу на его фотки и видео. Дорога не даёт никуда свернуть, вырваться из капкана стоящих в пробке машин невозможно, можно двигаться только вперёд: ни вправо, ни влево. Слышу, как Сингто тихо стонет, когда я забираюсь, не контролируя себя, под ткань его нижнего белья и крепко пальцами обхватываю его член. Большим пальцем провожу по нижней части ствола, до уздечки, обвожу уже чуть влажную головку. Всё это я чувствую, как будто делаю сам себе. Мой член, уже давно упирающийся в ширинку, подрагивает и пульсирует, прося выпустить его на свободу. Прачая протягивает руку, и дрожащими пальцами проводит по ткани моих джинсов прямо рядом с молнией ширинки. Надавливает, и мне кажется, что на моём члене даже через джинсы остался след от его прикосновения. Ударяю рукой по рулю.
      — Блять... Да когда же мы уже приедем-то? — начинаю психовать, ёрзая на сиденье. — Как же они заебали стоять!! — Сингто усмехается и убирает от меня руку.
      — Всё, я тебя не трогаю. Веди спокойно, а то в кого-нибудь влетим, — он под мой протестующий вопль, вынимает мою руку из своих трусов, и застёгивает джинсы, удобнее размещая возбуждённый член.
      Наконец, ебучий трафик выпускает нас из своих стальных объятий. Я мчу домой. Залетаем на подземный паркинг. Сингто посмеивается, видя моё нетерпение. Я же за своими реакциями перестал следить, как только оказался с ним один на один в машине. К херам! Я не собираюсь быть рядом с ним «застёгнутым на все пуговицы», я хочу быть самим собой. И его хочу. Нетерпеливо топчусь на месте, в ожидании, когда он, наконец...: выйдет из машины, вынет из машины вещи, закроет дверь этой грёбаной машины...
      — Долго ещё? — спрашиваю, а он снова веселится, глядя на меня. Но как бы он на меня иногда холодно ни смотрел, каким бы отстранённым порой ни был, я прекрасно знаю, что в спальне всё меняется. Он становится горячим и тягучим в моих руках как расплавленное олово, считывая все мои реакции и отдавая себя полностью.
      Как только дверь машины встраивается в её корпус тут же жму кнопку сигнализации, уже успев отойти от неё на приличное расстояние. Оглядываюсь. Сингто всё ещё стоит рядом с авто. Он что? Дразнит меня? Я раздражённо развожу в стороны руки и сумка, висящая до этого на моём плече, сползает к запястью и падает. Он смеётся и, наконец, оторвавшись от автомобиля, приближается ко мне. Подхватывает с пола мою сумку и даёт мне её в руки. Заходим в лифт, который доставит нас с паркинга на этаж. Он стоит посередине кабины, а я, несмотря на то что полным полно места, стою сзади него, вжимаясь пахом в его задницу, обдавая горячим дыханием его шею. Если бы не камеры, я бы прямо тут его нагнул. Какого хрена я купил квартиру так высоко? Пока едем в лифте, задумываюсь, что ни одна баба меня так никогда не заводила. Встряхиваю головой, пытаясь отогнать эти мысли. Сингто стоит как ледяная статуя, как будто он в лифте один. Всегда поражался его выдержке. Может, это меня и заводит? Нет. И это ТОЖЕ меня заводит. Сигнал лифта оповещает нас, что нужного этажа мы достигли. Делаю лёгкое поступательное движение бёдрами, дразня его и подталкивая к выходу из лифта.
      — Выходи уже. Сколько можно кататься? — Сингто поворачивает голову на мой голос и, улыбнувшись, покидает кабину. Деловито подхожу к двери в квартиру: здесь моя территория. Открываю дверь, и мы заходим внутрь. Щёлкает замок и я, не давая ему опомниться, вжимаю его в стену, терзая его губы. Слышу, как падает к ногам его сумка, свою я уже давно закинул в неизвестном направлении, пока он заходил в квартиру.
      — Крист... — выдыхает он мне в губы. — Крист! — нехотя отрываюсь от него, вглядываясь осоловевшим взглядом в его лицо.
      — Что опять?
      — Я хочу ополоснуться после съёмок, — его рациональность меня всегда впечатляла. Вот только хрен ему, а не душ. Потом сходит. Я, итак, слишком долго терпел.
      — Ага, щас... — тяну его за собой в спальню. Он вздыхает, понимая, что достучаться сейчас до меня, когда у меня уровень тестостерона зашкаливает, также как достучаться до стены. Он единственный кто меня понимает на ТАКОМ уровне. На уровне инстинктов. Зайдя в спальню, поворачиваюсь к нему лицом и беру в свои обе его руки, спиной подходя к кровати. Этот путь я могу пройти не глядя, поэтому не собираюсь отвлекаться от красивого парня, который следует за мной, не отрывая от меня глаз. Упираясь в кровать, притягиваю его к себе и нежно целую в губы. Пытаюсь контролировать себя, но лучше бы и не начинал. Я всё равно проиграю в этой битве.