Пересечение параллелей

-2-

На субботнем завтраке как обычно было очень тихо. Не так шумно, и не так много сонных учеников, как в будние дни. Большая часть студентов еще сладко спала в своих кроватях, досматривая сны, когда Гарри зашёл в Большой зал. Где-то сзади с недовольным видом плёлся Блейз, что-то бурча себе под нос. Он тёр глаза и широко зевал.

За столом Слизерина среди тех немногих, кто смог подняться к завтраку, сидел Драко Малфой собственной персоной. Выглядел он немногим лучше остальных: те же мешки под глазами, будто бы он не спал всю ту неделю своего отсутствия, абсолютная апатия во взгляде и отсутствие желания жить.

Гарри плюхнулся на скамейку рядом с ним, подвинул к себе бокал с чаем правой рукой и уронил голову на предплечье левой.

— Ты выглядишь так, будто мешки с углём ночи напролет таскал, — отметил Блейз, садясь напротив них.

— И тебе доброе утро, Забини, — промычал Малфой сквозь сжатые зубы.

— Какое оно нахер доброе? — ответил ему Снейп, шевеля губами в локтевой сгиб. — Спать хочется сильнее, чем жить.

— Развлекался всю ночь? — Драко продолжал гипнотизировать взглядом яичницу. Гарри поднял взгляд, посмотрел на свою тарелку, скривился и снова уронил голову на руку.

— Ага, перебирал все возможные варианты быстрого и безболезненного самоубийства, — он отодвинул тарелку с жареными яйцами как можно дальше. — Господи, ненавижу это дерьмо.

Блейз последовал его примеру, заменив яичницу салатом.

— Что у вас тут произошло, пока меня не было? Кто-то умер? Родился? Или родил?

— Лучше бы сдох, — Забини хрустнул морковью. — Северус решил, что будет круто ввести нам тут маггловскую проектную деятельность, представляешь? И нам теперь по Нумерологию проводить «исследование», — он сделал пальцами кавычки в воздухе, не выпуская из правой руки вилки, — в компании с Грейнджер и Томасом.

— Невилл ещё, — напомнил Гарри.

— Его можно не считать. Он свой, — отмахнулся Блейз.

— Пизде-ец, — протянул Драко. — Они там всем учительским составом совсем ебу дали?

— Не, это еще не всё, — Забини усмехнулся. –Макгонагалл, Мерлин ее храни, сказала, что все это чушь собачья и нахуй нам не сдалось.

— Прям так и сказала? — усмехнулся Малфой.

— Не так, конечно, но Вектор передала нам именно так.

— И что теперь? Как планируете выкручиваться из этого?

Блейз пожал плечами. А Гарри не ответил, продолжая сидеть в той же позе и мечтая о быстрой смерти. Идея пустить себе в лоб Аваду с помощью зеркала не казалась такой уж абсурдной. А с каждой секундой обретала всю большую актуальность. Казалось, вот-вот и он сойдет с ума. Вот сейчас зайдёт в Большой Зал Грейнджер, выстукивая каблуками своей обуви только ей одной понятный ритм. Или наоборот, прошуршит подошвами кроссовок по мраморному полу. На ней будут джинсы и какой-нибудь свитер «оверсайз», которыми так любили пичкать полки магазинов молодёжной одежды. Она даже не посмотрит в его сторону, не фыркнет, не скажет какую-нибудь гадость о нём или его семье. Просто пройдёт мимо, задрав подбородок к самому потолку, задевая своим длинным носом заколдованные свечи.

Это будет точно она, ГермионаГрейнджер, которая так сильно ненавидит его с первого курса, что этим почти взаимным чувством можно наполнить целый котлован, заполнить Черное озеро до самых краёв и немного даже останется. Это будет та Гермиона Грейнджер, которая по подозрениям его отца и деда причастна к убийствам, совершавшимся «борцами».

И ему нужно как-то узнать — правда это или всего лишь
пустые домыслы.

А еще понять: какого результата ожидает он сам? Хочет ли он уличить Грейнджер во всех её тёмных делишках, поймать с поличным, за руку, так сказать. Или доказать её невиновность, непричастность. Обелить её. Хотя куда ещё белее — он не представлял.

— Эй, — Драко пощелкал перед его носом пальцами. — Заснул что ли?

— Если бы, — Гарри сел ровно, покрутил головой в разные стороны, пытаясь унять зарождающуюся в основании шеи боль, которая, как он знал, будет беспокоить его весь оставшийся день. — Задумался просто.

— О чём? — Блейз дожевывал капустный лист. Кажется, домовики поленились нарезать его мелко.

— О проекте. Не думаю, что Грейнджер согласится работать с нами. Томас ещё ладно, он вроде адекватный. А вот Грейнджер...

— Она ебанутая, — со всей ответственностью заявил Малфой. — Мне, когда я в прошлом году старостой факультета был, постоянно приходилось с ней контактировать. Расписание отдать, организационные вопросы и моменты с ней решать. А она либо орет, либо лицо в изюм корчит. Я, видите ли, слишком чистокровный, мать его. Боится испачкаться об меня.

Забини усмехнулся.

— У тебя с ней, по крайней мере, вечных словесных баталий нет, как у нашего друга, — кивок в сторону Гарри. Тот лишь грустно вздохнул.

— И слава Мерлину, — пробормотал Драко, снова принимаясь за яичницу, доесть которую у него никак не получалось. — Я бы убил её давно. Не представляю даже, как ты держишься.

— Самоконтроль и вера в себя, друг мой, — Гарри похлопал Малфоя по плечу.

Гермиона Грейнджер и моя зависимость от неё это, а не самоконтроль, подумал он. Хер там. Я давно хочу её убить. Да и просто хочу.

— Вспомнишь лучик... — Блейз смотрел куда-то за его спину, на кого-то, кто быстро двигался от огромных дверей к столу Когтеврана. На кого-то, кто опять забыл причесаться.

Гарри обернулся, бросил взгляд на Грейнджер, спешащую к столу своего факультета, через плечо. Почувствовал, как где-то под сердцем закопошилось разочарование, когда она не обратила на него внимание. Пролетела мимо, словно его для неё не существовало. Как будто они не ругались с первого курса.

Гермиона села рядом с Чжоу Чанг, которая о чём-то болтала с Полумной. Гарри видел, что в компании Грейнджер Чанг не захотела продолжать говорить, захлопнула рот, уткнулась в свою тарелку. Лавгуд что-то спросила у Гермионы. Та ответила, хмуря лоб. И обернулась. Чтобы встретиться с ним взглядом, не скорчить рожу, не сморщить нос.

Снова этот взгляд мы не враждуем с тобой, а просто мило общаемся.

Гермиона встала из-за стола, почти что отшвырнув от себя тарелку с завтраком, и, не обращая внимания на непонимающие взгляды однокурсников, направилась к столу Слизерина.

— Грейнджер идёт сюда, или у меня галлюцинации? — Блейз перестал жевать и тупо уставился на приближающуюся когтевранку.

— Не у тебя одного, — ответил ему Малфой, тут же отвернувшись и почти залпом допив свой чай. Его напряженная спина, скрытая черной школьной мантией с зелёной факультетской нашивкой, полностью выдавала атмосферу, воцарившуюся за столом. Блейз звучно прочистил горло, не прекращая поглощать дцатую по счёту порцию салата. — Твою мать, Гарри, прекрати так на неё пялиться, — прошипел сквозь зубы Драко, пихнув Снейпа локтём в бок.

Но Гарри и не думал отворачиваться, продолжая смотреть на Гермиону, быстро приближающуюся к ним. Он успел отметить, что на ней был белый свитер и тёмные джинсы, а ноги бесшумно ступали по мрамору благодаря маггловским кедам, прежде чем она возникла прямо перед ним словно из-под земли, хоть он и видел, как она шла. Грейнджер возвышалась над ним, сидящим на лавке, смотрела свысока, но ничего не говорила.

— Ты что-то хотела? — Малфой повернулся к ней, вздёрнул бровь. — А то, понимаешь ли, мы завтракаем. А ты отбиваешь весь аппетит, грязнокровка.

Гарри чуть заметно дёрнулся на последнем слове, усилием воли подавил желание скривиться. Подумал о том, как хорошо, что этого никто не заметил. Гермиона заметила.
На них смотрели. Нет, не смотрели. Пялились. Потому что где такое видано, чтобы Грейнджер — сама Гермиона Грейнджер! — добровольно подошла к слизеринцам, чтобы о чём-то поговорить.

— Я не хочу провалить задание профессора Вектор из-за вас двоих, — она ткнула пальцем сначала в Забини, а потом в Снейпа. — К несчастью, я работаю с вами. Поэтому после одиннадцати встретимся в библиотеке, в третьем отделе. Дина Томаса я предупрежу, а вы позаботьтесь, чтобы Долгопупс не заблудился по дороге.

Развернулась на пятках и, задрав голову в своей обычной манере, покинула Большой зал.

— Офигеть, — сказал Малфой, глядя ей в след.

Не то слово, друг, подумал Гарри. Офигеть совсем не то слово, которым стоило бы описать ситуацию. Вот слово охуетьотлично подойдёт. Охуеть и не выхуеть.

— Как думаете, если я попрошу Вектор поменять тему, она пойдет мне навстречу? — Блейз поскрёб короткостриженый затылок.

— Она-то, может, и пойдет, — сказал Гарри. — Но ты не дойдешь до неё. Я тебя убью, если ты бросишь меня один на один с ней, — он кивнул в сторону, в которую совсем недавно ушла Грейнджер.

— Ну почему же сразу один на один? У тебя Невилл будет. И Дин Томас. Ребята они неплохие, не дадут вам убить друг друга в первый же день подготовки, — Забини пожал плечами и усмехнулся.

Гарри показал ему правую руку с оттопыренным средним пальцем. Жест, с которым ассоциировалась Гермиона. Именно она так часто использовала его, что он даже представить не мог Грейнджер, не раскидывающуюся факами налево и направо.

— А ты у нас где пропадал? — Гарри повернулся к Драко, надеясь сменить тему разговора. — Ни одного письма не написал. Даже открытки, блин, не слал.

Малфой вздохнул, немного помолчал, раздумывая — говорить или нет.

— Отец попросил решить кое-какие семейные дела за него, — Драко нахмурился, перебирая в голове, как казалось, неприятные для него воспоминания.

Блейз скептически посмотрел на друга, подняв бровь, давая всем своим видом понять, что он не поверил ни единому слову. Гарри поджал губы, также понимая, что Драко что-то умалчивает, не хочет говорить им, своим друзьям.

— Ладно, — Блейз хлопнул ладонями по поверхности стола, оперся на руки, встал. — У нас с тобой, — он повернулся к Снейпу, — если ты не забыл, еще увлекательная работа на пару с Грейнджер. Так что давай, пошли страдать в библиотеку, — развернулся на каблуках и быстро покинул Большой зал.

Гарри ещё несколько минут сидел и молча смотрел на Малфоя, то ли надеясь, что Драко скажет ещё что-то, то ли просто не желая оставлять его одного. Наверное, он выглядел настолько жалко, что это почувствовали и Блейз, почти что сбежавший от угнетающей атмосферы, окружавшей Малфоя, и Гарри, который обычно в упор не замечал изменений в настроении людей вокруг, пока ему буквально не тыкали в это пальцем. Он вдохнул и выдохнул, думая, какой вопрос задать, что сказать, что не задеть и развести на откровенную беседу. Потому что Драко не был тем человеком, который легко шел на контакт, если что-то случалось. Из него все нужно было вытаскивать клещами.

— Слушай, — Снейп сдавил нижнюю губу зубами, тихо ругая себя последними словами за проявленную инициативу. Блейз, мразь, оставил меня здесь, подумал он. Надо было тоже валить. — Если ты хочешь поговорить о чем-то, рассказать нам что-то, поделиться чем-то... — Драко поднял взгляд, которым сверлил столешницу; и если бы взглядом можно было прожечь, стол давно обуглился бы. — Мы, Блейз и я, всегда готовы тебя поддержать, выслушать и помочь, чем можем. Мы всё-таки не чужие тебе люди, — и сам же поморщился от того, как прозвучала эта фраза. Он слышал эту фразу бесчисленное количество раз. Так говорил его дед, когда пытался в чём-то убедить Северуса. Не то чтобы Гарри подслушивал...

— Я знаю, — Малфой изобразил слабую улыбку на лице, его губы дернулись как будто бы от боли. — Просто сейчас я не уверен, что могу что-то рассказать. Не уверен: хочу ли.

Гарри кивнул. Сначала нерешительно, почти незаметно дернул головой. Затем чётко изобразил кивок. Он поднялся из-за стола, окинул взглядом Большой зал, в котором от утренней и так немногочисленной толпы учеников осталось всего несколько человек, вяло дожевывающих свои завтраки.

За столом Когтеврана сидела Луна Лавгуд и разговаривала с капустным листом, держа его наколотым на вилку прямо перед собой. Она рассказывала ему про мозгошмыгов, о том, как их много в Хогвартсе. Неожиданно девушка повернулась к Гарри, который не успел отвести от неё взгляд. Она улыбнулась и помахала ему вилкой, лист зелени слетел и приземлился на пол. Гарри неловко улыбнулся и помахал ей в ответ.

Затем развернулся в сторону выхода и подумал о том, как было бы забавно общаться в повседневной жизни с Лавгуд. Весело, наверное.

Блейз ждал его в библиотеке, расположившись в самой дальней нише, видимо, расчёт был на то, что Грейнджер их попросту не найдёт. Он сидел в кресле, закинув ноги на стол, на его коленях лежал учебник по Нумерологии, открытый на разделе «Магия чисел».

— Уже одиннадцать доходит, — сказал Забини, не отрываясь от чтения, когда к нему подошел Гарри. — Где Грейнджер, Снейп?

— Я ей не секретарь, — Гарри пожал плечами и рухнул в соседнее кресло. — Знать не могу, где она ходит.

— А тебе и не надо знать, — Блейз вздрогнул и резко обернулся, когда Гермиона возникла в их нише буквально из ниоткуда. Снейп успел подумать о том, что в Хогвартсе аппарировать нельзя. — Когда мне надо, я сама появляюсь.

— Еще бы ты появлялась тогда, когда нужно другим, — проворчал Забини, ежась от холода, проникавшего в библиотеку с улицы через старые оконные рамы, трещавшие при малейшем порыве сильного октябрьского ветра.

— Эгоизм, Блейз, — Грейнджер растянула гласную в его имени на французский манер, — залог успеха в нашем деле.

— В каком это? — Гарри насторожился.

— В этом, — Гермиона обвела рукой библиотечное пространство вокруг них, — научная работа по Нумерологии и всё такое.

Снейп нахмурился и мысленно отругал себя за поспешные выводы. Не думал же он в самом деле, что она вдруг возьмет и ни с того ни с сего выложит ему всю правду-матку.

Забини звучно прочистил горло.

— Мы начнем или так и будем херней страдать? И где Томас?

Грейнджер не ответила, лишь пожала плечами, не спросила, почему нет Невилла. А Гарри очень хотелось ей ответить, что у него дополнительные занятия с профессором Стебель. Но Гермиона не спросила. Она достала из своей сумки принесенные книги, разложила их на столе в порядке, известном только ей одной, и села на диван.

— Прошу, — она указала рукой на фолианты. — Здесь все, что может понадобиться для нашего...ммм... исследования.

— Напомните-ка мне, пожалуйста, что мы исследуем? — Блейз скрестил руки на груди.

— Матрица квадрата Пифагора, — Гермиона отзеркалила его действие, высокомерно подняла бровь. — Понял наконец-то, что не потянешь?

— Да нет, — он почесал указательным пальцем правой руки нос. — Думаю, как быстро сдашься ты.

Грейнджер фыркнула. Забини усмехнулся. Снейп смотрел на них, явно ощущая смесь безысходности и отчаяния. Он не имел ни малейшего представления о том, как они собирались начинать, а уж тем более заканчивать их работу.

— Значит, психосоматрица, — Гермиона взяла в руки одну из своих книг, открыла ее по закладке примерно посередине, ткнула пальцем куда-то в текст. — Берет свое начало у египетских жрецов, бла-бла-бла... Сопоставление личных качеств человека и его даты рождения... — она принялась бормотать себе под нос, ведя ногтем по строчкам. — Вот! — Грейнджер подняла указательный палец, привлекая к себе внимание. — Полная зависимость от чисел и гармонии квадрата.

— И что? — Блейз вскинул бровь. — Это можно использовать в теоритической части. Но никак не в практической. Найди формулу высчитывания.

Гарри видел, как Гермиона закусила нижнюю губу, сдержав какое-то острое словцо, рвущееся на свободу, и снова опустила взгляд в книгу.

— Это нужно сразу на примере рассматривать, — сказала она, перелистнув пару страниц. Грейнджер с помощью магии подозвала к себе чернильницу с пером и пергамент. — Я родилась девятнадцатого сентября одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года, — и вывела эту дату.

— Нам это было очень важно узнать, — фыркнул Забини. Гермиона шикнула на него.

— Первая строка у нас получается вот так, — она быстро написала числа, скрипя пером. — Во второй строке у нас будет три двойки, пять и восемь.

Она продолжала бормотать себе под нос числа, как будто взятые на бум. Блейз переглядывался с Гарри, иногда бросая ироничные взгляды на Гермиону, увлеченную расчетами.

А Гарри сидел и думал, что тонет, вязнет в ней больше и больше. Каждый его день, проведенный в большом замке с Гермионой Грейнджер, был похож на один сплошной Стокгольм. И ему это нравилось с каждый разом все больше и больше. До боли в голове, до нервных импульсов где-то в глазах. До синяков на собственных ладонях, так сильно он сжимал кулаки.

И хотелось убрать прядь, упавшую на ее лицо, и поправить сбившийся свитер, и положить ладонь на щеку.

И чтобы она наорала, скинула его руки, гневно сверкая глазами. Потому что как он смеет даже думать о таком. Чтобы он, наследник великого рода, прикоснулся к ней, к грязнокровке, к выскочке, к кудрявой зазнайке, которая и понятия не имеет о существовании расчески.

— Готово! — Гермиона победно улыбнулась и подвинула пергамент с вычислениями поближе к ним, чтобы они увидели результаты ее трудов.

Блейз преувеличенно громко вздохнул, бросил ленивый и усталый взгляд на часы и недовольно поджал губы. А Гарри вовсе и не заметил, сколько прошло времени.

— Отлично. Всего пара часов на один единственный расчет. А нам нужно еще три таких. И сколько времени уйдет на анализ...

— Анализом займусь я, — неожиданно для самого себя сказал Гарри. Забини удивленно посмотрел на него. — А ты, Блэз*, — Снейп прекрасно знал, как его друг не любит такое прозвище, но тем не менее очень любил его так называть, — потом перепроверишь то, что получится у меня.

— А чем займется Томас, который не почтил сегодня нас своим присутствием? — еще Блейз очень любил делать всю работу за кого-то. Он считал, что каждый член группы обязательно должен быть чем-то занят. И Гарри полностью был с ним согласен.

— Он напишет нам теоритички вместе с Долгопупсом, который считает, что Травология важнее Нумерологии, — Гермиона сделала какие-то пометки карандашом в учебнике, который лежал у нее на коленях. — Анализ будет очень объемным, для него придется искать очень много информации в других источниках. Ты уверен, что хочешь этим заняться?

Если Блейз и удивился, то умело скрыл это. А вот Гарри не удержался и удивленно посмотрел на девушку. С каких это пор она заботится о нем? Для нее же было бы огромной удачей, если бы он не справился.

Грейнджер, словно прочитав на его лице все мысли, закатила глаза и сказала:

— Я не о тебе забочусь, Снейп, — и даже не забыла презрительно скривиться, произнеся его фамилию. Моя забота — конечный результат. И если ты не справишься, то по пизде пойдут оценки всех.

— Я справлюсь, — ответил Гарри, подумав, что теперь будет прокручивать это выражение, сказанное ее голосом, до бесконечности, пока оно не будет заменено чем-то более ярким и экспрессивным.

Гермиона кивнула, встала, сгребла свои книги в сумку, вжикнула замком.

— Это, — она кивнула в сторону листка с расчетами, лежавшего под ладонью Блейза, — нужно перепроверить. Я сегодня еще раз пересчитаю и, если получится, отдам вечером тебе. Дин напишет теорию, можете не беспокоиться.

И ушла. Тихо. Неслышно. Даже не шурша подошвами своих кроссовок по каменным плитам.

Блейз посмотрел на Гарри.

— Это перестало казаться мне хорошей идеей еще до того, как нас распределили в одну группу.

Снейп кивнул.

— Нужно просто закончить это дерьмо как можно скорее.

— А ты помнишь, про задание отца?

Гарри кивнул. Еще бы он забыл! Такое не забудешь, даже если очень сильно захочешь.

Они чуть не пропустили обед. Это стало ясно, когда они попали в толпу студентов, покидающих Большой зал. Забини чертыхнулся, отошел к стене и пошел вдоль нее прямо к дверям. Гарри старался не отставать от него ни на шаг, иначе поток людей просто снес его и унес за собой — в гостиную какого-нибудь факультета.

— Не хотелось бы остаться голодным, — сказал Блейз, садясь за стол. Снейп сел рядом, ничего не ответив. Перед ним тут же появилась тарелка с овощным рагу. Которого он терпеть не мог.

— Отвратительно, — зашипел Гарри, отодвигая блюдо. — Если на ужин будет тушеная капуста, то я сяду на вынужденную диету.

— А чем тебе не нравится капуста? — сидевший напротив Гойл запихивал в рот ложку с рагу, тут же закусывая это хлебом. Кусочки еды во время разговора вылетали изо рта, оседая на столе. Блейз скривился и тоже отодвинул от себя тарелку. Аппетит был отбит напрочь.

— Тем, что это капуста да еще и тушеная, — ответил ему Гарри, оглядывая зал в поисках одной единственной безумно кудрявой головы.

Грейнджер на обеде не было. Как и обоих оставшихся на учебе Уизли, как и Томаса, как и Финнигана. В сердце начало закрадываться подозрение, которое Гарри изо всех сил пытался унять, аргументируя их отсутствие тем, что они на одном Факультете, у них просто есть какие-то общие дела.

Да, например, учинение социальных беспорядков, сказал внутренний голос, в который Снейп с удовольствием швырнул бы Аваду, будь тот человеком.

Обед в отсутствие Гермионы прошел более чем хорошо. Не нужно было никого выискивать взглядом, постоянно озираться и бояться, что тебя поймают на горячем.

— Как думаешь, где она? — прошептал ему на ухо Блейз, сразу понявший, чьего появления ждет друг.

Гарри пожал плечами. Предположений было много. От библиотеки и гостиной Когтеврана до очередного приюта с горой трупов и какой-нибудь штаб-квартиры.

— Я не думаю, что такие дураки, чтобы выходить на дело днем, — так же шепотом ответил ему Снейп. — Больше шансов быть пойманными.

— Они этого не бояться, судя по всему, — покачал головой Забини. — Им нужно всеобщее внимание. Общественные места, наполненные в дневное время людьми, для этого как раз подходят.

— Думаешь, они действительно решатся на такое? — Гарри удивленно посмотрел на него. — Днем?

— А не все ли равно, когда людей убивать? — Блейз понизил голос еще на тон, чтобы его не услышал чавкающий рядом Гойл, прошедшая мимо Полумна или подошедшая к ним Дафна. — Спорим, завтра первые полосы газет будут кричать о том, что произошло сегодня?

Снейп покачал головой. Спорить с Блейзом было занятием бессмысленным: он всегда выигрывал.

— Что обсуждаете, мальчики? — старшая Гринграсс села рядом с Гойлом, прямо напротив Блейза, поставила локти на стол, подперла ладонями голову.

Забини одарил ее тяжелым взглядом, от которого обычно убегали все, но не Дафна. Она ответила ему поднятой бровью, однобоко усмехнулась и сказала:

— Понятно-понятно. Ваши серьёзные мальчишечьи секреты.

— Именно, — Блейз поджал губы.

— Как продвигается ваша работа? Ну, которая «исследование по нумерологии с Гермионой Грейнджер», — она изобразила кавычки в воздухе указательным и средним пальцем.

— А еще с Дином Томасом и Невиллом, — добавил Гарри.

— Не важно, — Дафна махнула рукой в воздухе. — Так как продвигается исследование?

— Нормально, — ответил Блейз. — Уже сегодня начали работу, распределили обязанности.

— Вау, — Гринграсс притворно удивилась. — Какие вы молодцы! А мы вот никак не решим с Ноттом, где бы выловить китаянку, Бута и юного подрывника. Их как будто по разным концам Хогвартса разбросало — вместе не соберешь.

В Большой зал вошел Невилл, быстро приблизившийся к столу Слизерина. Правый рукав его мантии был испачкан в земле, на щеке красовался след от удара плетью, вокруг которого кожа была испачкана зеленым соком. Запыхавшийся, с взъерошенными волосами он тяжело приземлился на лавку, схватил стакан Гарри с тыквенным соком и залпом его осушил. Пораженный его способностями поглощать все подряд Гойл присвистнул. Блейз протянул лишь многозначительно: «Мда-а». Дафна усмехнулась, без зазрения совести осматривая однокурсника.

— Ты с Дьявольскими силками что ли один на один боролся? — спросил Невилла Гарри, недовольно глядя на свой пустой стакан.

— Цапень, — простонал Долгопупс, уронив голову на сложенные на столе руки. — Стебель, Мерлин её за ногу, попросила пересадить. Но посчитала ненужным сообщить мне, что она не усыпила его.

В этот раз нападению подвергся стакан сока Дафны. Но девушка на возражала.

— Как ты выжил? — Блейз подвинул свой сок к себе поближе, чтобы не остаться без него совсем.

— Стебель вспомнила, что забыла какой-то корень в теплице, — Невилл скривился, видимо вспоминая свою борьбу с растением. — Чтоб я еще раз согласился ей помочь... Да ни за что!

— Ну, раз ты все-таки жив и относительно здоров, то спешу тебя обрадовать — ты будешь писать вместе с Дином Томасом теоритическую часть нашей работы по Нумерологии, — Забини широко улыбнулся. — Круто, правда?

— Подожди, — Долгопупс все еще тяжело дышал. — Вы уже решили всё?

— Да, — кивнул Гарри. — Ты был занят, а мы сидели с Грейнджер в библиотеке и думали, что делать.

— И что же?

— Она будет делать расчеты, Гарри проведет анализ, а мне все это перепроверять. А ты у нас пишешь хорошую, основательную теоретическую базу вместе с Томасом. Иначе Грейнжер четвертует нас всех, потому что она «не хочет провалить работу», — Блейз передразнил ее голос.

— Она говорила не так, — подметил Гарри.

— Да насрать.

Дафна бросила на него укоризненный взгляд.

— Так что сам вылавливаешь Томаса из потока Гриффиндорцев, уединяешься с ним и пишешь, — Забини подвигал бровями вверх-вниз. Невилл обреченно вздохнул и поднялся из-за стола.

— Пойду одежду поменяю, а то пока шел сюда, с меня земли ссыпалась целая куча.

Гринграсс помахала ему в след ручкой. Рядом с ней Гойл доедал третью порцию рагу, не стесняясь жевать с открытым ртом. Блейз скривился и фукнул. Гарри закатил глаза и постарался не обращать на них внимания.

Сова отца нашла его в гостиной Слизерина, где он лежал на диване, перекинув ноги через подлокотник и положив голову на подушку. Она залетела через открытую дверь, звучно ухнула и села на полку над камином. Нотт, сидевший за столом и что-то писавший в тетради, поднял голову на звук и уставился на птицу.

— Снейп, твоя живность прилетела, — сказал он и вернулся к прерванному занятию.

Гарри повернул голову на бок. Черная сова смотрела на него своими большими желтыми глазами, не моргая. Гарри подумал, что если бы они играли в гляделки, то птица однозначно победила бы.

К ее лапе был привязан конверт, на сургучовой печати которого виднелся герб Хогвартса. Отец мог бы и без этого пафоса все сделать, подумал Снейп. Все и так знают, чья это сова.

Ему пришлось подняться с удобного дивана, подойти к птице и взять письмо. На вложенном в нем листе значились всего несколько слов: «Зайди ко мне». И подпись такая, словно он не сыну писал, а старому знакомому, которого не видел много лет. Северус.

«Он никогда не научится обращаться ко мне, как к сыну», — думал Гарри, идя по холодным коридорам. На втором этаже было даже холоднее, чем в подземельях, где отопления не было вовсе. Ветер как будто бы желал выбить оконные рамы, разбить стекло, расколотить все в щепки. Замок стонал то ли от холода, то ли от усталости, которая с каждым годом чувствовалась все сильнее. Гарри был удивлен, осознав однажды, что и это гигантское здание может устать.

Он встал рядом с горгульей и произнес выученный наизусть пароль. Статуя заскрипела и поехала вверх. Гарри через несколько секунд оказался перед дверью, ведущей в кабинет директора. Он только поднял руку, чтобы постучаться, как она сама открылась перед ним. Он смог увидеть Северуса, сидящего за своим большим письменным столом и читающего письмо.

— Проходи.

И Гарри подчинился. Он перешагнул порог, гадая, что могло случиться, если отец так срочно вызвал его к себе.

— Садись.

Он сел на диван.

— Знаешь, что случилось сегодня днём? — не поднимая головы, спросил Северус.

— Нет, — честно ответил ему Гарри.

— Было совершено нападение на кафе в центре магического Лондона. Несколько человек в чёрных мантиях и серебряных масках напали на прохожих и отдыхающих. Пятнадцать убито, восемь тяжело ранено и отправлено в Мунго. Никто из «борцов» схвачен не был. Авроры прибыли на место происшествия слишком поздно.

Гарри замер, не веря своим ушам. Все случилось так, как предсказал Блейз. Нападение. Средь бела дня. В центре города.

Не всё ли равно, когда убивать?

— Я так понимаю, ты в своем расследовании не продвинулся ни на шаг? — Северус наконец посмотрел прямо ему в глаза.

— У меня не было возможности выпытать у Грейнджер всё, что интересует тебя, — Гарри поджал губы.

— А знаешь ли ты, что среди пятнадцати убитых трое — дети?

Не всё ли равно, кого убивать?

— Откуда я мог знать это?

Северус вздохнул и положил письмо, которое он крепко сжимал пальцами до этого, на стол.

— Вы не можете их поймать, а виноват почему-то остаюсь я.

— Ты не виноват. Но ты должен помочь. Потому что об этом тебя прошу я.

Ты не просишь, подумал Гарри. Ты приказываешь. Приказываешь так, что у меня нет ни малейшей возможности пойти против тебя, отец.

— Я постараюсь сделать всё, что в моих силах. Но мгновенных результатов обещать не могу, сам понимаешь.

— Я всё понимаю. Просто узнай, что нужно.

— Да, отец.

Сова Грейнджер застала его лежащим на кровати лицом в подушку. Он зашел в спальню и упал на кровать, не собираясь двигаться в ближайший час как минимум. Гарри уже чувствовал, как медленно отдаляется от собственного сознания, погружаясь в сон. Разговор с отцом выжал из него последние соки.

Как же он не любил субботы за то, что под конец дня не хочется совершать никаких телодвижений, а сделано ровно нихрена. И ломит как будто бы каждый сустав.

Послышался легкий стук в стекло, привычный, по которому можно было сразу определить почтовую птицу. Снейп застонал в покрывало, махнул рукой куда-то назад, в душе надеясь, что птица сама откроет окно. Но стук повторился, Гарри выругался, понимая, что надежда была абсурдом, перекатился сначала на бок, потом подвинулся, собрав рукой покрывало, затем на спину. Посмотрел на потолок, отливавший в свете ночника жутковатым изумрудом. Вся его спальня была маленьким жутким Изумрудным городом.

Сова, сидящая за окном на карнизе, нетерпеливо взмахнула крыльями и тут же нахохлилась от холода. Сильный ветер разворошил ее перья.

Гарри потянул оконную раму за ручку, открывая створку. Порыв ветра тут же ворвался в комнату, сдул бумаги со стола, колыхнул штору, добрался до балдахина кровати.

Птица шагнула с карниза на подоконник, неловко перешагнув через раму. Протянула ему лапу с тугим конвертом. Гарри отвязал его, птица, не дожидаясь никакого угощения, тут же выпорхнула наружу, недовольно ухнув.

На сургуче значился герб Когтеврана, значит, послан он был кем-то из Хогвартса.

Необходимость гадать, кем именно, отпала, как только Гарри сломал печать и вытряхнул содержимое конверта на письменный стол.

На лакированную деревянную поверхность высыпались пергаменты, испещрённые ровным напористым почерком Грейнджер. От цифр тут же зарябило в глазах. Гарри стало плохо от одной только мысли, как он будет это все анализировать. Но потом он вспомнил, что Блейзу это все перепроверять, и ему стало легче.

Среди бумаг с расчетами нашелся небольшой листок, на котором было написано: «Не смогла отдать их лично. Надеюсь, Забини не наделает ошибок, пока проверяет». И подпись: Г.Г. Почти как его отец. Северус. А тут всего две буквы.

Гарри аккуратно сложил все пергаменты, постучал краем о стол, выровнял листы и положил их стопкой. Подумал: Блейз вернется, и я ему отдам, а сейчас спать.

Он снова повалился на кровать, даже не потрудившись разобрать кровать или раздеться. Гарри чувствовал только немыслимую усталость, которая делала силу притяжения между ним и кроватью в несколько десятков раз сильнее. Правой рукой он все-таки дотянулся до подушки, сунул ее себе под щеку и шумно выдохнул через рот.

Сон свалился на него совершенно неожиданно и незаметно. Но даже несмотря на свою усталость Гарри спал беспокойно, сквозь липкую, неприятную дрему он слышал, как открылась дверь спальни, затем легко узнаваемые шаги Блейза по ковру. Забини сначала подошел к шкафу — переоделся, стараясь как можно меньше шуметь, затем к столу — взял в руки расчеты Гермионы, пошуршал листами, что-то пробормотал себе под нос, положил бумаги на стол, подошел к своей кровати — свернул покрывало, положил его на стул, затем откинул одеяло, взбил подушки. Блейз сел на кровать, скрипнув матрасом, но ложиться не торопился. Он просто сидел, может, думал о чем-то. Затем встал, взял свое покрывало со стула и подошел к кровати Гарри. Снейп хотел что-то ему сказать, наверное, пожелать спокойной ночи или попросить, чтобы отвалил. Но не смог даже промычать, такую сильную власть сон имел над ним. Покрывало Блейза легло ему на плечи, Гарри почувствовал его тяжесть сквозь рубашку. Которая к утру будет мятая, словно из задницы, подумал он. Но мятость рубашки была в конце списка важных мыслей на сегодня.

Забини вернулся к своей кровати и лег на нее. Матрас протяжно заскрипел. Свет в спальне погас. Блейз несколько раз перевернулся на кровати, поправил подушки и, наконец, спокойно засопел. Гарри подумал, что ему повезло с соседом. Крэбба или Гойла он давно убил бы за протяжный, громкий и крайне немелодичный храп. А Блейз даже не говорил во сне, сопел чуть слышно, скрипел матрасом, но не более.

Утро ударило его по глазам солнечным лучом. Голова болела, тело неприятно ломило от сна в неудобной позе. Из-за целых суток, проведенных в одной и той же одежде, срочно хотелось в душ.

Снейп перевернулся на бок, запутавшись в покрывале. Забини, кажется, еще спал, иначе точно разбудил бы его. Гарри скинул одеяло на пол, сел на кровати, провел рукой по лицу. Один раз. Второй. Третий. Неприятное ощущение сна никак не проходило. Нужно было принять душ.

Он встал, сцепил руки за спиной, с удовольствием услышал, как щелкнули суставы, покрутил головой в разные стороны. В затылке снова зарождалась боль. Та самая, противная и долгая, от которой не поможет даже сильнодействующее Обезболивающее зелье. Эта боль игнорировала всё, что могло бы ее прекратить.

Гарри взял висящее на спинке его стула полотенце, перешагнул через покрывало на полу и прошел к двери, надеясь, что душевая будет свободна.

В гостиной было пусто. Снейп подумал, что забыл посмотреть на часы. Видимо, час был ранний, раз все еще спали. И в душевой было пусто. Кафель неприятно холодил босые ноги, но это создавало отрезвляющий эффект, значит, можно и потерпеть.

Гарри повесил полотенце на крючок, расстегнул рубашку и кинул ее в стоящую в углу корзину. Туда же полетели брюки и белье.

Эльфы в конце каждого дня забирали грязную одежду, которую оставляли в душевых ученики, стирали и возвращали ее, выглаженную и сложенную. Курсе на пятом, когда Грейнджер на каждом углу кричала про своё ГАВНЭ, он действительно задумался о том, как тяжело приходится домовикам. Но ведь без магии хозяев они не смогут прожить. Следовательно, идеи Гермионы были абсурдом.

Гарри подскочил, когда ему на голову хлынула ледяная вода. Он выругался, пожелав тому, кто забыл отрегулировать после себя воду, долгой и мучительной смерти. Выкрутил вентиль горячей воды до максимума и встал под больно бьющие по спине струи. Вода быстро стала кипятком, но его это как будто не волновало. Пульсирующая боль в затылке, успевшая усилиться, пока он спускался по лестнице, пересекал по гостиную и шел несколько десятков метров по коридору, стала стихать. Гарри откинул голову назад, подставив под струи лицо. Волосы намокли быстро, челка прилипла ко лбу. Снейп подумал, что сейчас похож на Малфоя на первом курсе, когда тот каждое утро выливал себе на голову по банке геля и зачесывал волосы аля-Сальвадор Дали.

Бутыль с шампунем-слеш-гелем для душа звучно щелкнул крышкой, и Гарри почувствовал запах, который производители именовали запахом морских минералов. Ловкий маркетинговый ход, подумал он, минералы не пахнут.

Он понял, что с водными процедурами пора заканчивать, когда кожа потеряла чувствительность. Гарри обернул бедра полотенцем и подошел к запотевшему зеркалу, провел по нему рукой и взглянул на себя.

Почему Грейнджер не смогла вчера принести ему расчеты сама?

Вопрос возник в его голове неожиданно. Сам Гарри абсолютно не был к нему готов.

Какие-то важные, неотложные дела вдруг появились? В субботу-то вечером?

В плане учебы Гермиона была даже дотошней Макгонагалл, она всегда делала все сама, убеждалась в том, что всё точно идет как надо. А тут прислала материал для проекта совой. Когда можно было спуститься на несколько этажей, пройти несколько коридоров и постучаться в дверь гостиной Слизерина.

Не захотела контактировать со слизеринцами? А Когтевран славиться своей непредвзятостью, тактичностью и терпимостью. Но не Грейнджер, конечно.

Нужно будет найти ее на завтраке, сказать, что получил всё, что нужно, и как бы невзначай спросить о причине того, что она не принесла это сама.

Гарри хлопнул руками по краям раковины. Так и сделаю, подумал он. Это внезапное решение несколько приободрило его. И даже вечно обитающая в его голове мысль о задании отца уже не так портила настроение.

Он накинул халат и вышел из душевой. Быстро прошел по коридору, вернулся в гостиную. Все по-прежнему спали, в гостиной ничего не изменилось за время его отсутствия. Часы над камином сообщили, что до завтрака еще три часа.

То, что он проснулся в такую рань без будильника его даже удивило. Гарри считал себя совой (Блейз говорил, что нет никаких жаворонков и сов, есть только сбитый режим), всегда вставал по утрам с трудом, продирая глаза ото сна. Ложился тоже поздно, несмотря на необходимость раннего подъема. Но, видимо, после всех вчерашних переживаний его сморило так рано, что сегодня он подорвался ни свет ни заря.

В спальне тоже все оставалось по-прежнему. Блейз спал на левом боку, так, что Гарри мог наблюдать его голую, ничем не прикрытую спину. Забини любил спать без маек, в одних только трусах. Поначалу это немного смущало, но курсу этак к третьему Гарри привык.

Он поднял с пола покрывало, встряхнул его и сложил. Надо же все-таки было проявить хоть какую-то благодарность к Блейзу, «не бросившему друга в беде». Он положил ткань на стул. Поправил свою кровать, немного смятую.

Мокрые волосы упали на лоб, капли воды стекли по бровям, упали на ресницы. Гарри пальцами зачесал челку назад, потер глаза. Вчера он планировал посвятить воскресенье тренировке, через пару недель собирались проводить отбор в команду. В этом году он снова метил на должность капитана команды, как в позапрошлом. На пятом курсе его потеснил Нотт, неожиданно открывший в себе талант к игре.

Но судя по всему, придется потратить целый день на проект. На то, что прислала ему Грейнджер. Почти что на саму Грейнджер.

Он вздохнул, подошел к шкафу, открыл дверцу, и на него тут же вывалились вещи Блейза, которые он вчера так усердно туда запихивал. Вообще, Гарри давно ему говорил, что надо бы разобрать одежду, но тот только отмахивался. Вот и результат.

Снейп отпихнул чужие брюки ногой, перешагнул через рубашку, взял со своей полки аккуратно сложенный свитер, выудил джинсы, закрыл дверцу. Времени на переодевание ушло немного, он высушил волосы простеньким заклинанием, зашнуровал ботинки и вышел из спальни.

Северус столько раз говорил, что перед завтраком нужно выйти погулять, подышать свежим воздухом. Правда, это традиции в доме никто не следовал. Отец садился работать сразу же после пробуждения, мать спала до полудня, вставала вялая, словно и не спала вовсе. Гарри даже подозревал, что она что-то принимала. Возможно, даже не по своей воле, ни о чем не зная.

Пустые коридоры эхом разносили стук его каблуков. Гарри шел и надеялся, что не наткнется вдруг на Филча, а Филч не наткнется на него. Пусть время уже и не позднее, но вопросы к нему всё равно будут.

Он вышел на крыльцо, окинул взглядом внутренний двор замка, непривычно тихий и безлюдный. Через несколько часов он будет заполнен голосами учеников, решивших провести время на воздухе. Гарри спустился по ступенькам, прошел к одном из лавочек, мокрой от ночной росы, осевшей на граните, подумал и сел, наплевав на сохранность брюк.

Утренняя прохлада отрезвляла мысли, позволяя думать яснее.

Ему нужно было каким-то образом подобраться к Грейнджер, которая никого не собиралась подпускать к себе ближе, чем на расстояние школьного задания. Она иногда пропадала куда-то, не приходила на завтраки, обеды или ужины в Большой зал, пропускала уроки, не приносила сама выполненные работы, а присылала либо кого-то из своих друзей, либо сову. Можно было бы спросить у Северуса, он, как директор, должен был знать, куда исчезают ученики. Не могут же они испаряться без ведома его всевидящего ока. Большой Брат следит за тобой, подумал Гарри и даже оглянулся на открытый проход на втором этаже, спиной к которому он сидел. Он по себе знал, как легко там было спрятаться, чтобы никто не нашел, никто не заметил, даже со двора. Особенно зимой, когда там было слишком холодно даже для простых прогулок, что уж говорить о внеурочных занятиях и любом другом времяпрепровождении.

Он никогда не замечал за собой мнительности и паранойи. Но в последнее время, когда на него свалилось столько всего, помимо ужасных новостей о преступлениях борцов, Гарри готов был видеть опасность абсолютно во всем, в каждом, кто находился рядом.

Он провел рукой по лицу, облизнул пересохшие губы. Холод, исходивший от каменной скамейки, неприятно морозил бедра и ягодицы. Но это только помогало не уснуть, не отключиться и не выпасть из реальности прямо тут, в месте, где его могли увидеть.

Стоит только узнать, как часто Грейнджер отлучается из школы по официальным причинам, ставя в известность администрацию школы, потом сопоставить это с ее действительными пропусками, и можно делать уже хоть какие-то выводы.

Если она и исчезает из школы, никем не замеченная, то однозначно в этом чертовом замке есть какой-то проход, потому что просто так покинуть территорию у нее не получилось бы.

Если есть проход, значит, его можно найти. А если удастся его найти, можно отследить ее перемещения. Если бы еще был какой-то способ сделать это как можно не заметнее. На этот счет можно посоветоваться с Северусом, Гарри был почти что уверен, что он что-нибудь придумает.

Снейп встал с лавочки, поморщился, когда холодная, мокрая ткань отлипла от кожи. Нужно было сменить брюки и зайти к отцу. Желательно до завтрака, чтобы после него начать воплощать свою идею в реальность. Он глубоко вдохнул, ощущая, как приятно болят легкие от большого количества кислорода, подставил лицо неяркому осеннему солнцу, которое обещало превратить землю к полудню в одну большую сковородку, и быстрым шагом зашел обратно в школу, совершенно не заметив человека, наблюдавшего за ним из окна открытого коридора на втором этаже.

Девушка только плотнее закуталась в шарф, провожая его фигуру взглядом. Нужно же было вызвать ее из школы поздно вечером, чтобы она успела вернуться засветло. В такое холодное осеннее утро, когда одежда успевает промокнуть от одного только влажного воздуха, который держал в своих крепких тисках окружающее пространство.
Все, чего на тот момент хотелось, так это просто вернуться в свою спальню, упасть на кровать и проспать до обеда. Но по пути в крыло Когтеврана её мог поймать Филч, неустанно снующий тут и там.

Гермиона Грейнджер тряхнула головой, скосила глаза на свисающие у самого лица кудрявые пряди волос, которые от повышенной влажности вились еще сильнее. О, как же она ненавидеть осень. И этот замок. И леса, которые его окружали. И всю магию в целом.

И Гарри Снейпа, будь он не ладен.

Девушка посмотрела на лес, скрывавший горизонт и восходящее где-то там солнце. Высокие зелёные ели.

А ей их, наверное, будет не хватать.