Король и пешка

Ауттейк. Круг замыкается: ЧАСТЬ 2

Просто день Сурка какой-то. Опять моё утро было таким же энергичным, каким могло бы быть, положим, в Зомбилэнде. Опять мне не удалось догнать автобус. Опять я влетела в аудиторию, когда все уже были в сборе. Опять мистер «я-плохо-получаюсь-на-фото-но-в-жизни-еще-хуже» Маккарти шутил свои не смешные шуточки. И опять их находили очень даже развеселыми некоторые из присутствующих, не будем показывать пальцем, кто именно, но, будьте уверены, когда я получу заветную лицензию на убийства, вы о них еще услышите. Да, пожалуй, кое-что в этой жизни остается неизменным.

Наверное, в Боге все-таки есть капля человечности, он смилостивился и рассмотрел мои вчерашние жалобы по поводу его необъективности. Славно, а то я уже собиралась швырнуть в его священный лик перчатку и героически погибнуть на дуэли. В общем, тест на остаточные знания по концепции современного естествознания я сдала. Удивительно, учитывая то, что меня вводит в ступор только название предмета, не говоря уже о том, что под ним скрывается. Иногда я испытываю настойчивые позывы отыскать человека, который ответственен за составление моей учебной программы, и спросить у него, каким образом математические теории Аристотеля, Платона и Евклида о космосе помогут мне не умереть от голода. Несколько лет назад, когда мама еще не потеряла интерес к своей рок-звезде чикагского масштаба и не исчезла из моей жизни в очередной раз, я задавала ей этот самый вопрос. Мама сказала, что некоторые знания, которые мы получаем в течение всего курса обучения, предназначены для общего развития, чтобы, так сказать, суметь поддержать любой разговор. В теории звучит убедительно. Но на практике... вряд ли я когда-нибудь окажусь в обществе, в котором принято вести беседы о культуре и науке античности.

Единственным, кто завалил тест и во второй раз, оказался Джеймс Малек. Наверное, он был самым взрослым в нашей группе, кроме того, если бы вы увидели мистера Малека, то ни за что бы не поверили, что ему улыбается посвятить свою жизнь английской литературе. Я неизменно встречалась с ним каждые полгода во время зимних и летних сессий, и каждый раз он выглядел абсолютно одинаково. Все те же сальные светлые волосы, собранные в хвост, множество потрепанных фенечек на руке, черная майка с треугольным вырезом, джинсы с дырами и тяжелые башмаки. О, когда я говорила, что он выглядит абсолютно одинаково, я не была полностью откровенной, некая разница все-таки присутствовала: зимой он приходил в потертой коричневой куртке, а летом без нее. Услышав о своих достижениях, то есть об отсутствии оных, Малек процедил завораживающую порцию ругательств сквозь стиснутые зубы. Я не на шутку восхитилась. Даже отмороженный мистер Маккарти не остался равнодушным. Раньше я предпочитала держаться от Малека на расстоянии, не то что бы очень большом, но достаточном, чтобы мой нос оставался в безопасности. Наверное, Малек не знал, что когда носишь одну и ту же одежду, людям может чуточку не понравиться твой запах. Но сегодня я прониклась к нему небывалым сочувствием и готова была подышать через рот минуты две или даже три. Возможно, мне хотелось поддержать его, потому что обычно именно мне фартило оказываться в передрягах, подобной этой. Больше того, я чувствовала себя немного виноватой: вроде как улизнула от родного капкана, с которым успела срастись душой, а он вместо меня сцапал кого-то другого. Так или иначе, Малек не предоставил мне возможности выудить на свободу свое заспавшееся великодушие, он выскочил вон, продолжая злобно ругаться. Не люблю людей, которые не умеют достойно проигрывать. Если вы не умеете красиво проигрывать, можете обращаться ко мне - я-то настоящий магистр в этой области.