По ту сторону света: Другая история Призрака оперы

Глава 1. Welcome to hell

Наши дни.
Район Бруклина.
Паб «Wild gorilla».

Посетителей было немного.
В самом темном углу сидело двое увешанных цепями качков в майках-боксерках, за стойкой, уронив голову на столешницу, а обеими руками обнимая пустой стакан, спал круглый, как яблоко человек. Засаленная бейсболка съехала на бок, обнажив тоненькую и коротенькую косичку, на плотно облепляющей тело майке красовалась выцветшая эмблема супермена.

Его вдруг толкнула чья-то рука.
- Эй, мистер Фишерман, подъем! – прямо над ухом раздался звенящий девичий голос. – Просыпаемся и топаем домой. Мамочка наверняка уже заждалась своего сынка.

Человек зашевелился, что-то забормотал себе под нос, разочарованно и тоскливо уставился в пустой стакан.
- Тэд, тут пусто, - икнул он. – Плесни еще каплю.
- Не сегодня, друг, - зевнув, ответил ему темнокожий здоровяк, вытирающий полотенцем стакан. – Третий час ночи. Мы закрываемся. Шел бы ты домой. Конфетка права, мамочка наверняка заждалась тебя, приготовила пижамку.
- Сукин ты сын, Тэд! – сплюнул тот.
- Спокойно ночи, Сэм, - улыбнулся хозяин, блеснув фиксой. – Жду тебя завтра, как всегда.

- Тэд, я ухожу, - девушка, которая только что растолкала уснувшего посетителя, смахнула со лба тяжелый кудрявый локон, развязала узелок на своем официантском переднике, бросила его куда-то в сторону, подмигнула хозяину, подцепила зубочисткой из мисочки оливку, отправила в рот. – С ног валюсь.
- Крис, - обратился тот к ней, - Конфетка! Будь другом, отнеси на дальний столик пиво.
И поставил на стойку две кружки, до краев наполненные пенящейся жидкостью.
Девушка шмыгнула носом.
- Мы же закрываемся!
- Знаю, - Тэд снова принялся натирать свой стакан, потом посмотрел его на свет.
Правда, свет был приглушенный.
Но результат его устроил, он взял другой.
- Им для полной кондиции не хватает еще кружки, иначе устроят что-нибудь. Оно мне надо? Просто отнеси, а я все равно еще немного побуду здесь, они как раз выпрутся. Сам все закрою.
- Ок, как скажешь. Снова полируешь до блеска? – беря кружки, спросила девушка.
Хозяин улыбнулся, поиграв густыми бровями.

- Эй, а что делает сегодня ночью такая симпатичная киска? – спросила груда перекаченных мышц, когда она принесла пиво.
Вдруг кружки звякнули, и часть пива вместе с пеной выплеснулась на стол - чьи-то пальцы щипнули Крис за зад.
Девушка отстранилась, подтолкнула одну из кружек вперед, так, что задавший вопрос едва успел поймать свое пиво, облокотилась на стол.

- Киска гуляет сегодня ночью сама по себе, - с тошнотворно приторной улыбкой сообщила официантка. – А вот страшный лысый жирдяй остаток сегодняшней ночи бегает в сортир после половины галлона пива. И ничего другое тебе не светит. – Улыбка сползла с ее лица, тон стал холодным и острым как лезвие. - Еще раз так сделаешь, пальцы сломаю и оторву, понял?
Она, развернувшись, пошла прочь, неприлично покачивая круглыми бедрами.
Сосед только и успел, что присвистнуть, схлебывая пенку.
- Идиот, - сказал он своему другу. - Ты даже обычную телку из заплеванного квартала закадрить не можешь. А такие обычно дают кому ни попадя.

Девушка сжала кулаки, но ничего не ответила, пошла дальше.
Крис Дэйн была девчонкой с улицы. И потому драться умела отменно. Она не пускала в ход ноготки, как это любят делать увешанные стразами папенькины дочки. Здесь были другие правила. Потому, она била сразу по морде. И если повезет, могла обидчику доставить неприятности в виде сломанного носа.
Но сейчас тратить время и силы на этих ублюдков, чей мозг давно перетек в бицепсы, совсем не было никакого желания.
Слишком хотелось спать.
Да и Тэд запретил бить посетителей...

- Все, Тэд, я ушла, - сказала она вяло.
- Слушай, Крис, - позвал хозяин. – Это правда, что ты отшила своего богатенького красавчика?
Крис распустила хвост, сунула заколку в задний карман джинсовой юбки, взъерошила густые длинные волосы, посмотрелась на себя в барное зеркало.
В нем отражалась мертвецки бледная с темными кругами под огромными карими глазами девушка.
- Да, Тэд, правда. Отшила. Уже как пару дней.
Тэд дыхнул на стакан, снова принялся тереть его полотенцем.
Владелец «Дикой гориллы» (почему бар назывался именно так? Может быть, потому что именно с ней хотел ассоциировать себя хозяин) был славный малый, несмотря на пугающую внешность. Но имел одну дурацкую особенность – он терпеть не мог стаканы в разводах, стаканы с отпечатками пальцев, чистые стаканы, но влажные стаканы с каплями воды. Поэтому он постоянно тер их полотенцем, и кажется, получал от этого занятия какой-то особенный кайф.
- Конфетка, - Тэд покачал головой. – Поверить не могу! Тебе улыбнулась удача, такой пижон из Brooklyn Heights, рубашки, наверное, за пятьсот баксов, Rolex, белый ламборджини... То, что его занесло сюда, что он запал на тебя – это просто сказка. Поверить не могу, что ты сама выпустила из рук такую серьезную птицу.
Крис хмыкнула.
- Прошу тебя, Тэд, какой шанс? Неужели ты, правда, считаешь, что у меня с ним есть какие-то шансы?
- А что? Только представь – жила бы на сотом этаже небоскреба в Манхеттене, ну там... туфли из кожи крокодила, манто из верблюда...
- Фу, какая гадость! – засмеялась девушка. – Брось, Тэд! Всем ведь понятно, что я не героиня его романа. И в первую очередь это понятно мне! Ну, посуди сам, зачем таким парням девчонки, как я? Ты прекрасно знаешь, зачем. Я ведь неудачница, Тэд! Неудачница с большой буквы. Потому, я посоветовала этому красавчику с голубыми кровями заказать в магазине на диване резиновую девчонку и послала, - она показала неприличный жест и подмигнула своему собеседнику.
- О! Перестань! – Тэд похлопал ее по плечу. – Выше нос, детка. Ты же красотка! А все остальное – твои загоны.
- Да! – она застегнула кофту на молнию. – Полагаешь, когда-нибудь прямо к моим ногам свалится прекрасный бескорыстный принц и мешок бабла в придачу? – и засмеялась. - Все, я смываюсь.

- Захвати пакет с мусором, Крис, все равно пойдешь через черный ход.
- Черт, Тэд, когда ты будешь мне доплачивать за переработку? – сказала она саркастическим тоном, но пакет, тем не менее, взяла.

На улице было тихо.
Ночной воздух, ударивший в ноздри после душного прокуренного помещения, вызвал легкое головокружение. Сразу смертельно захотелось спать.
Правда, наслаждение было недолгим. Его перебил острый запах выхлопных газов, где-то мерно капала вода из трубы, в мусорном баке, кажется, копошились крысы.
Но Крис уже столько раз ходила этой дорогой, столько раз бросала в мусорный облезлый бак черный полиэтиленовый пакет с отходами, что все это было для нее привычным.

Она проделала все это и в этот раз.
Швырнула на ходу пакет – раздался грохот (судя по всему, в нем было несколько бутылок), пожелала мусорным крысам приятной ночной трапезы и пошла дальше.
Сделала пару шагов и едва не вытянулась во весь рост, споткнувшись обо что-то огромное и мягкое.
- Гребанные уроды! – пытаясь удержать равновесие, выкрикнула она.
На улице было тихо, ее голос отозвался эхом. Где-то заорали кошки и дунули в разные стороны.
Что за дебил оставил прямо на дороге мешок с мусором? Лень было донести пару шагов до бака?
Пнула ногой мешок, но тот вдруг зашевелился и застонал.

Крис отшатнулась, еще раз выругавшись.
«Мешок с мусором» оказался живым или полуживым, или едва живым...
Одним словом, это был пока еще не совсем мусор.

Варианта вырисовывалось два – она споткнулась либо об оставшегося здесь на ночлег бездомного (что странно, обычно они ночевали за углом), либо об труп (то есть, почти труп, потому что, он пока еще шевелился).
Ну, первый вариант был еще вполне сносным, но второй... бедному Тэду не повезет, если завтра здесь будут ошиваться копы, вынюхивать, расспрашивать.
Кристина выдохнула и наклонилась, чтобы получше рассмотреть, чьи бренные останки развалились на асфальте.
«Не совсем труп» дышал. Но вот по морде, кажется, ему и правда, кто-то съездил.
На бездомного тоже не тянул, хоть и одет во что-то дурацкое.

Кристина стояла, склонившись над ним и долго смотрела, упорно пытаясь понять пребывающем в состоянии сна мозгом - в какое историю она вляпалась на этот раз, черт возьми?
Если полутруп еще жив, по закону гуманности и человечности необходимо оказать ему помощь – позвонить в 911. Если дело пахнет мокрухой, то подтянутся и полицейские. А из этого следовало, что на горизонте маячила малопривлекательная перспектива просидеть до утра в полиции, давая показания и все такое...
Черт, черт!
Вернее всего было бы развернуться и пойти дальше, домой. Но ноги ее будто вросли в асфальт, сердце участило ритм, она смотрела на несостоявшегося покойника с такой необъяснимой жадностью и любопытством, будто это не человек, а ангел, свалившийся в облака.

И здесь произошло то, чего она не ожидала.
Растянувшийся посреди тротуара аккурат рядом с мусорным баком человек приоткрыл глаза, будто бы ощутил ее присутствие, часто-часто заморгал, сделал несколько неумелых вздохов, таких, будто его только что вытянули из воды на сушу, облизал сухие губы и забормотал что-то неразборчивое.
Веяло сырым ночным холодом.
- Эй?– вдруг проговорила Крис и толкнула его носком туфли куда-то в бок. – Ты жив? Вставай, самоубийца. Не лучшее время для ночного сна под открытым небом. Осень на дворе, ты решил отморозить себе все, что можно? Тогда я сочувствую твоей подружке.
- Кристина? – тот страдальчески изогнул брови. - Ты вернулась?
Лоб Крис озадаченно нахмурился.
- Я не вернулась. Я шла мимо.
Человек с трудом сел, дотронулся до головы. Но та, кажется, исключая шишку на затылке, была цела.
Он долго осматривался, потом спросил:
- Где я?
- Ну и нажрался же ты, парень! – развела руками девушка. – На луне! А я марсианская королева.
У того, кажется, перехватило дыхание, он тяжело и хрипло откашлялся.
- Правда? На луне? – и голос его сорвался.
- Ты идиот? – вышла из себя Крис.
- Это ад? – очень осторожно спросил он, рассматривая девушку. – А ты навеки приставлена ко мне, чтобы терзать мое разбитое сердце?
Кристина причмокнула губами, застучала каблуком.
Она только сейчас заметила, что у него какой-то совершенно особенный голос – приглушенный, тягучий, чуть с хрипотцой, вроде самый обычный, как у всех, но ты слушаешь затаив дыхание.
- Ты тоже придерживаешься этой теории?
Он смотрел на нее, как младенец глядит на мать из своей колыбели. С какой-то странной заинтересованностью, безграничным восхищением и доверием.
- Ну, о том, что наша планета, - пояснила она, - на самом деле, и есть ад, а среди нас бродят черти?
- Так это ад или луна? – уточнил странный незнакомец, продолжая пялиться на нее круглыми испуганными глазами.
- Какая луна, какой, к черту, ад? Это Бруклин.
- Бруклин?

Мужчина чуть аж не подпрыгнул на месте, попытался встать на ноги, но его качало, как новичка на корабле. Он присел на деревянный ящик, очень кстати оказавшийся под боком, прикрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов, так, как описывалось в одной книге, прочитанной во время подготовки к урокам с его маленькой ученицей.
На тот момент он собрал более десятка разных книг. Среди целой стопки нашлась и эта. В ней говорилось что-то о Патанджали, пранаяме, людях, способных замедлять частоту своего дыхания и биение сердца, но при этом, сохранять жизнедеятельность.
Книга, как и остальные, была досконально изучена.
А сейчас от нее, наверняка, остался лишь пепел...
Глубокое дыхание своего чудодейственного воздействия на него не оказало, мысли по-прежнему прыгали, будто саранча в поле. Зато, унялась дрожь в теле, окреп голос.
- Как Бруклин? Почему?
Да, это был не Париж.
Здесь пахло не как в Париже, стены домов были не как в Париже (даже в самых злачных местах Парижа на стенах домов не было странных разноцветных надписей, напоминающих больше наскальную живопись), казалось, тут даже небо было иное, ни как в Париже...
- Ага! – девушка подбоченилась. – Понятно. Значит, ты неместный. Ну, и как ты здесь оказался?
- Если бы я знал... Кристина, а что ты делаешь в Бруклине? Неужели он увез тебя? Но как же театр, карьера?
- Слушай, далась тебе эта Кристина! Кто тебе об этом сказал? – и мстительно зашипела, будто кобра, вставшая в стойку. Не хватало, разве что, расправленного капюшона. - И что за идиотский вопрос? Что я могу здесь делать? Я живу в этом унылом дерьме. И очень давно.
- Что за слова из уст юной мадмуазели, Кристина?
Она резко присела перед ним. Короткая юбка ей в этом совершенно не мешала.
- Ты совсем того, какая мадмуазель? Слушай, умник, еще раз назовешь меня «Кристина», дам под дых. Понял? Меня трясет от этого имени. Кто тебе сказал, как меня зовут?
- Ты. Ты сама сказала мне свое имя.
- Что ты мелешь? – покосилась на своего странного собеседника Кристина. – Я первый раз тебя вижу.

Она рассматривала его лицо.
От этого Эрику стало не по себе. Он вскинул руку, провел ладонью по шероховатой коже. Ну конечно, маски на нем не было! Откуда ей взяться? После того момента, как Кристина сняла с его лица маску, он больше ни разу не притрагивался к ней.
Он слегка отвернулся от нее, чтобы скрыть правую часть лица.
Все это было очень странно.
Но она, единственная бесконечно любимая Кристина была здесь, рядом, разговаривала с ним. Разве можно было желать большего?
Что это было, как ни чудо?
- Но, как же мне тогда называть тебя?
- Тот, кто сказал тебе мое имя, не уточнил? – сухим и едким тоном спросила Кристина.

Бедолага молчал.
Кристине стало его почему-то жалко.
Может, его накачали чем-то и бросили здесь?
- Крис, - ответила она, закусив губу. – Просто Крис.
- Но, Крис – это тоже Кристина, - искренне не понимая, развел он руками.
- Тоже, да не совсем!
Кристина обратила внимание на то, что он очень осторожно рассматривает ее круглые белеющие коленки. А она осторожно пыталась рассмотреть, что у него на лице. Хороши! Два идиота!
От этой мысли ей стало смешно, она не сдержалась, улыбнулась.
Он мгновенно ухватился за ее улыбку, как тонущий, кому на пути встретилось дрейфующее бревно.
Посмотрел на нее так, как на Кристину не смотрели уже много лет. По-отцовски, ласково, нежно...
- Ну, чего расселся? Вставай и вали домой. Где живешь, помнишь?
- Я не могу. У меня больше нет дома.

Эрик с мучительным усилием стал вспоминать, что случилось после того, как душа его погрузилась в тупое тяжелое безразличие.
Оказывается, память задержала в своей канве лишь крохи.
Он помнил удаляющуюся лодку, помнил языки пламени, брызги зеркала, темный сырой тоннель, вспомнил, как пересохло горло и внезапно окаменело сердце, вспомнил звезду над головою и гладкую трубу.
Но все воспоминания были рваными, бессвязными, понять что-либо было невозможно.
Как, например, объяснить его пребывание в совершенно другом городе, в другой стране и... Кристину рядом?
Он встрепенулся, поспешил приложить к груди ладонь. На секунду затаил дыхание.
Тук-тук, - послышались мерные удары. – Тук-тук.
Оно билось!

Так. Хорошо. По крайней мере, хотя бы на один вопрос найден ответ – он не мертв, это не ад и Кристина не превратится в Цербера.
Правда, она и без трех собачьих голов вела себя довольно агрессивно.
Чего хотя бы стоила ее манера изъясняться или внешний вид!
И почему она разговаривает с ним так, будто бы никогда не знала и не видела прежде, будто ничего не произошло?
- Мое имя Эрик, - доверительно сообщил он, ожидая реакции Кристины.
Пожалел, что в свое время не открыл своей ученице своего истинного имени. Все готовился и ждал, когда наступит сей торжественный важный момент.
Момент, можно сказать, наступил. После премьеры «Дон Жуана». Но разговора по душам не вышло.
Кристина отказывалась его слушать.
А потом появился он, этот мальчишка. Спутал все карты.
Ну а потом... потом он забрал ее. А она покорно пошла за ним.
Только почему сейчас она ничего этого не помнит? Может быть, с ней тоже произошло нечто странное, то же, что испытал и Эрик?

Девушка несколько секунд молчала. Будто проговаривая его имя про себя, взгляд ее смягчился.
- Отлично, Эрик! - ответила она. - Кстати, красивое имя. Считай, что первый этап знакомства завершен. Но учти, если это попытка подкатить, то не выйдет.
И Призрак решил пойти ва-банк.
- Кристина, что вообще тут происходит? Почему Бруклин? Почему ты в таком виде и ведешь себя, как чужая? Я виноват перед тобою, прости. Но неужели ты не помнишь, 9-ое марта 1871 года, промозглый парижский вечер, премьера оперы...
Крис присвистнула.
- Ты серьезно?
- Серьезно.
- Парень, на дворе 21-й век!
- Какой век, ты сказала?
Нет, он, конечно, потерял сознание, отрубился на какое-то время, но провести в таком состоянии более ста лет – такое не под силу даже мастерам дыхание и остальных премудростей из той книжки...

Крис повела носом.
Алкоголем не пахло совсем, несмотря на всю несуразицу, льющуюся из уст этого парня.
- Да ты под кайфом! И что ты такого вкурил или нюхнул, что тебя швырнуло в 19-ый век? Сильная штука. Как называется?
- Нет, - сказал он упрямо с абсолютно чистым взглядом. – Похоже, что меня швырнуло не в 19-ый век, а из него. Вот только как, этого я понять никак не могу!
- Нехило тебя вставило.
Он же, кажется, ее уже совершенно не слушал, думая о чем-то своем, потирая шишку на затылке.
Что это, все-таки, было?
Предсмертная агония? Отравление дымом? Сон? Шутка?
Таких снов ему не снилось даже в моменты особо острых страданий.
Уж очень все было реалистично.
То ли это Бог подшутил над ним, то ли Дьявол, которого он последнее время так часто поминал...
- Не понимаю, не могу объяснить, - бормотал он.
- У меня только одно объяснение. Либо ты вконец укурен, либо ты сбежал из психушки. А я как дура, вместо того, чтобы идти домой, сижу здесь и разговариваю с тобой.
- Кажется, да, я сошел с ума. Но, может, так оно и лучше? – он с надеждой посмотрел ей в глаза. – Скажи, на каком языке я говорю?
- На английском, разумеется.
Он сцепил пальцы в замок.
- До этого момента я говорил на французском. Нет, я, конечно, знал помимо него еще пару языков, но не настолько хорошо, чтобы свободно разговаривать на них и даже думать.
- Так не бывает! – осматривая его с особенной тщательностью, проговорила Кристина. Похоже, этим аргументом она желала убедить не столько Эрика, сколько саму себя. - Ты не из 19-ого века, а я не идиотка!
- Так не бывает, - послушно повторил он. – Но я именно оттуда. Из Парижа 19-ого века, до последнего считавший себя негласным хозяином оперы Популер и звавшийся Призраком этой оперы.
- У-у-у! – протянула девушка. – Даже если ты действительно оттуда, с головой у тебя все равно нелады.
- Там есть ты, Кристина. И в день премьеры моей оперы, которую я написал для тебя, ты ушла с другим.
Крис усмехнулась.
- А я, оказывается, еще и лживая сука!
Этот разговор, явно, уже надоедал ей. Она собиралась уходить, Эрик чувствовал это и начинал беспокоиться.
Потерять ее еще раз?

- Подожди! Прошу, дай мне несколько минут, – он сжал ее руку. – Давай рассуждать логически. Я уже почти верю, что очутился где-то далеко от места своего прежнего обитания, через большой промежуток времени. Меня окружают какие-то странные незнакомые предметы, ты странно одета для девушки, - он окинул ее скептическим взглядом.
- Ну, знаешь ли, на тебе тоже странные шмотки!
- У меня нет никаких аргументов, чтобы тебя убедить. Но я клянусь тебе, я впервые вижу этот мир. После того, как она, то есть ты, оставила меня, я закружился в водовороте безумства. Мне казалось, я умираю. Но не так, как я хотел, а как-то гнусно, жалко, по крысиному, преданный, раздавленный. И когда надо мною сомкнулась мгла, страшно произнести вслух, но я вдруг понял, что не могу и не хочу умирать! Я готов на что угодно, только чтобы вернуться, чтобы услышать твой голос, увидеть твои глаза. Скажи, может оказаться так, что я каким-то непостижимым образом оказался в другом времени, но в нем существуешь ты?
- Не знаю. Я ничего не смыслю в паранормальных явлениях.
- Теоретически, наверное, такое можно допустить. Это, к примеру, как поставить спектакль уже существующий на подмостках одного театра в другом. В другой стране. Сюжет остается примерно тем же, но режиссер вносит свои поправки, корректировки, другие декорации, другие костюмы...
Кристина закатила глаза.
- Началось! Театральные штучки. Умерь фонтан!

Он помолчал несколько секунд, размышляя, потом продолжил:
- Подожди. У меня есть аргументы! Если не поверишь мне, я не буду настаивать, ты можешь оставить меня здесь, развернуться и снова уйти. Но для начала выслушай. Я расскажу тебе историю «моей» Кристины, переложу ее на тебя. Если миры сопрягаются, что-то должно пересечься. – Кристина подперла кулачком подбородок, показывая тем самым, что она все внимание. - Тебя зовут Кристина, ты сирота. Родителей потеряла в детстве, у тебя есть подруга, - он подумал. Если Кристина предпочитает, чтобы ее звали несколько иначе, может ли случиться, что и остальных из ее окружения будут звать иначе? Для перестраховки решил оставить лишь начальные буквы имен. Для верности. – Имя, по идее, начинается на М. Еще, должен быть поклонник, - раздраженно выделил он это слово, - на Р. Знатный человек. Ты поешь и занимаешься танцами... Что еще?
- Довольно, - мертвецки-бледная Кристина сделала ему жест, чтобы он остановился. – Да, в чем-то ты прав. Я сирота. Почти сирота. Подруга есть, мы живем вместе. Даже про пение относительно отгадал. Но это можно узнать и без всяких сверхъестественных способностей. Я вижу тебя впервые, почему я должна тебе верить?
Эрик потер подбородок.
- Ну, ты же веришь в историю об Ангеле музыки? – вкрадчиво произнес он.
Это был последний аргумент.
Больше карт в рукавах не оставалось.
Сейчас она либо развернется и снова оставит его, либо...

Кристина долго молчала, кусала губы.
- Уже не верю! Он не пришел.
- Но, ты знаешь о нем, так ведь? – он слегка улыбнулся.
Кажется, в конце этого окутанного чернотой коридора забрезжил пусть и слабый, но свет.
Она – Кристина! Чтобы там ни было, она – его Кристина! Кристина, которая ждала своего Ангела музыки!
- Ладно. – Крис поднялась, протянула ему руку. – Вставай. Пошли.
- Куда?
- Ты ведь сам сказал, тебе некуда идти. Не будешь же ты ночевать на улице. Идем ко мне. Продолжим разговор по дороге. Учти, у меня много вопросов, человек из прошлого! И ты, кажется, ранен. – Она с любопытством заглянула ему в лицо, пытаясь рассмотреть изуродованную часть. – Надо приложить лед и посмотреть, что можно сделать.
- Ничего, - он с благодарностью принял ее руку, поднялся на ноги. – Лед не поможет.
- В смысле? – не поняла Кристина.
- Послушай, Крист... Крис, - поправился Эрик, уж очень не хотелось получать под дых, - спасибо. Я приятно поражен твоего желанию помочь такому жалкому существу, как я, но с этим ты ничего не сделаешь. Это не рана. Это... я такой, я ношу это на лице всю жизнь и это не исправить.
Они вышли из переулка, и пошли по освещенной фонарями улице.
Кристина шла, спрятав руки в карманы кофты, выстукивала каблуками по асфальту.
А Эрик размышлял.
Верно, все это: будущее, странные предметы, удивительная Кристина - плод его измученной фантазии.
Ничего этого нет и быть может. Он, как здравомыслящий человек, должен это понимать.
Иначе, он и, правда, сошел с ума от пережитого горя.
Скорее всего, когда он очнется, то его снова будут окружать сырые стены подземных коридоров оперы, звенящая тьма и одиночество.
Не будет рядом улыбающейся ему Кристины, не будет странного ощущения заходящегося в груди сердца, приторного паточного вкуса нереальности.
Это обязательно произойдет. Но потом...
А пока он спит и видит сон, и в этом сне Кристина без страха и укора смотрит ему в глаза, разговаривает с ним. Она, будто бы, позабыла все обвинения, которые предъявляла ему, позабыла свой трепет, а он дождался того, о чем так долго мечтал и к чему стремился.
Случай и фантазия посылают ему такой шанс насладиться всем этим!
Во сне можно все – он столько раз совершал во сне самые невероятные поступки – делал Кристине предложение, открывал перед ней - его супругой, дверь их общего дома...
Здесь можно чувствовать себя нормальным человеком.
И пусть это необычный сон, пусть Кристина грубовата и уже не похожа на его кроткую ученицу, но это Кристина. Просто, здесь у нее такая роль.
Кроме того, как знать, являлись же великим во снах гениальные мысли, побуждающие к сенсационным открытиям.
Почему бы и ему не воспользоваться этим шансом?
Нужно побольше узнать о том, чем наполнен этот сон.

- Расскажи про свое время. Что здесь за люди?
Они шли вдоль высоких домов из темно-красного кирпича, окутанных паутинами наружных лестниц.
Эрик высоко задирал голову, пытаясь рассмотреть все в доскональности.
Надо сказать, вид у домов был унылый. Что за горе-архитектор над ними работал?
- Люди, как люди. Есть хорошие, есть полные уроды. В одном могу тебя уверить, что-то мне подсказывает, - Крис развернулась к нему лицом и пошла задом. – Нравы у нас не сравнятся с вашими. Долой всякие расшаркивания, книксены и прочее. Ну, хватит уже пялиться по сторонам, пошли быстрее. Иначе мы придем домой к утру, а у меня еще дел по горло.
- Подожди, у меня глаза разбегаются. А что у вас с прогрессом?
- О-о, - Крис демонстративно закатила глаза, - он шагнул далеко вперед. Клонирование, атомная бомба, войны за нефть, виртуальный секс... В общем, это дерьмовый мир, Эрик, зря ты выбрал это время, - засмеялась девушка. - Ты еще захочешь отсюда сбежать. Куда-нибудь, где нет толп людей, верениц машин, безразличия и нервозности.
- Это не я выбрал это время, - обиделся он.

Мимо неспешно проехал желтый автомобиль со светящейся рекламой на крыше.
Внимание Эрика вмиг отвлеклось на давно ставшее привычной обыденностью чудо техники.
- Какая необычная, - восхищенно произнес он и снова встал, как вкопанный, ласково глядя вслед удаляющемуся такси.
Крис решила взять ситуацию в свои руки, и поэтому взяла за руку Эрика, потянув за собою.
Тот щебетал у нее за спиной, как малыш, впервые попавший в отдел игрушек.
- Ездит без лошадей? Двигатель паровой? Или изобрели все-таки более удобную модель? Прочная? Вы передвигаетесь по городу на них? А дилижансы?

Ты еще в лимузине не катался, с баром, кондиционером и телевизором внутри, – подумала Крис, но озвучивать свои мысли не стала.
Хватит с бедняги пока и того, что он увидел. А-то еще кондрашка хватит.
Да уж, Крис Дэйн, судя по всему, ты крупно вляпалась!
Очень похоже, что он и, правда, неместный.
«Неместный» - в смысле, из далекого темного (ну, хорошо, пусть не очень темного, но и не сильно светлого) прошлого.
Так пялиться на машину, будто это не тачка, а женщина с тремя грудями, может либо только умалишенный, либо человек из глухого... позапрошлого века.

Крис стала припоминать, что она знает об автомобилях. На ту тему, которая интересовала Эрика, оказалось, что почти ничего стоящего.
Единственное, что она отчетливо помнила, так это то, что в начале двадцатого века Генри Форд основал свою компанию по производству автомобилей. Но вряд ли это удовлетворит информационный голод ее собеседника.
- Лошади – это прошлый век. В общем, они давно, очень давно, - подчеркнула она,- вышли из употребления. Паровой двигатель – это так, цветочки. Эта ездит на бензине.
- На бензине? – Эрик скептически приподнял бровь.
Крис тянула его куда-то, он не сопротивлялся. Послушно шагал за ней, умоляя только об одном, чтоб она не молчала.
Кажется, ему доставлял радость лишь один тот факт, что она говорит с ним и держит его за руку.
- Если мне не изменяет память, подождать тебе чуть больше десятка лет в твоем мире, и ты бы тоже мог стать свидетелем бензинового чуда!
- А можно будет на ней прокатиться? – задал вдруг Эрик удивительный по своей глупости вопрос, да еще улыбнулся как-то неприлично.
Кристина аж передернула плечами.
- Все в твоих руках, - засмеялась она. – Теперь ты мне ответь на мой вопрос: почему ты прячешь лицо? Когда я пыталась присмотреться получше, у тебя такая мина была, будто я тебя в сортире с порножурналом застала.
Он нахмурился, несколько минут медлил с ответом.
- Ты же все сама видела, - несмело начал он. – Я не люблю, когда рассматривают мое лицо, в нем мало привлекательного. Люди всегда меня опасались, лицо их пугало, я носил маску. Ты и этого не помнишь?
- Стоп! – Крис остановилась, подняла руки, ладонями наружу. – Давай договоримся, не путай меня со «своей» Крис. Нет знака равно между нею и мной. Усек?
Его выражение лица, будто бы у ребенка, которого втолкнули в темную комнату, отражало чувства лучше любых слов.
- Я постараюсь, - сказал он тихо. – Просто, мне нелегко. Считать тебя не Кристиной, когда передо мною ты, Кристина. Точно так же, как звать тебя Крис.
- Привыкай. Люди адаптируются. Ладно, так о чем ты говорил?
- О том, что я урод.
Крис хмыкнула.
- Урод – это Билли Нипл. У него татуировка по всему бритому черепу, в котором заключен мозг с грецкий орех и ко всему прочему физиономия маньяка. Поэтому он работает вышибалой в одном из местных клубов. В сравнении с ним ты просто душка! Ну да, чуть подпорченное лицо, но с осиновым колом на тебя вряд ли кто-то будет кидаться. Тем более, здесь.

Он остановился, посмотрел на нее с недоверием.
- Ты, правда, так считаешь?
Кажется, ему очень хотелось поверить этим простым словам, но что-то внутри прочной преградой не пускало его.
- Я говорю, что думаю.
- То есть, - он прищурился, - ты могла бы стоять со мною рядом где-нибудь на людной площади?
Крис повела плечом.
- Могла бы, наверное. Почему же нет?
- Могла бы выйти со мною в свет? - он с жадностью ловил ее взгляд.
Кристина засмеялась.
- Думаю, что это ты бы не захотел меня туда выводить. Я под это не заточена!
- Ответь, пожалуйста! – требовательно попросил он и остановился.
- Да. – Коротко произнесла Крис и тоже замедлила шаг.
Она, почему-то, сейчас отчетливо увидела большой зал, освещенный сотнями свечей, дамы в длинных пышных платьях обмахиваются веерами, мужчины с подкрученными усами, и все вертится, кружится, меняется...
- А... - продолжил он, затаив дыхание, – прикоснуться ко мне без отвращения могла бы?
Они стояли напротив друг друга. Одни на большой улице, под фонарем, который не горел.
Окна возвышающихся домов сверкали темными пустыми глазницами. Машин мимо больше не проезжало.
Где-то гудела сирена, но это было очень далеко отсюда.

Кристина вскинула руку и вдруг провела кончиками пальцев по его лицу. Все произошло так стремительно, что он даже не успел отстраниться, а когда почувствовал скользящие по его щеке прохладные пальцы, было уже поздно.
И он остолбенел.
Впрочем, вокруг все равно было темно и это предавало ему стойкости.
- Не больно? – шепотом спросила Крис, задержавшись подушечками пальцев на неровностях кожи.
- Нет... - ответил он, придя в себя. – Да если бы и было... ты можешь втыкать в меня спицы, я буду терпеть. Только касайся!
Крис шутливо сморщилась.
- Ты что, по части садо-мазо? Ошейники, цепи, плети, наручники? Нет, парень, я пока к этому не готова!
- Плети? – изумился он и нервно замотал головой. – Я? Нет!
Но Кристина уже пошла вперед. Снова застучали высокие тонкие каблуки по асфальту.
Задор ее теперь куда-то улетучился, Кристина шла, опустив голову.
Он поспешно догнал ее, взял за руку, развернул к себе.
- Спасибо за твой ответ...

Кристину же беспокоило совсем другое – это пугает, когда понимаешь, что человек, которого знаешь от силы пятнадцать минут, смотрит на тебя, как на божество, всматривается с такой нежностью и любовью, будто любит тебя уже целые столетия. Парни, которые хотят подцепить девчонку на одну ночь – так не смотрят.
Черт подери, откуда он свалился?
С опорной точки под названием «19-й век?».
С таким же успехом он мог бы сказать ей, что прилетел с Альфы Центавра, а обломки его звездолета валяются в мусорном баке (уж лучше бы так). В жизнь на других планетах поверить проще...
Но она все равно сочла бы его ненормальным.
А так, сейчас больше хотелось поверить в то, что ненормальной стала она. Потому что, кажется... она верила ему.

Пытаясь найти ответы на эти вопросы, Крис совсем потеряла ощущение реальности.
Очнулась от какого-то внутреннего толчка, будто бы что-то в ней всколыхнулось, обдало жаркой волной.
...И поняла, что они снова стоят посреди тротуара, он наклонился над ней, и опять этот странный взгляд – две жгучие пронзающие точки, а рука его очень осторожно гладит ее волосы, перебирает завитки.
Кристине стало не по себе, по спине пробежала струйка холодного пота, и она резко отстранилась от него.
Тот надсадно вздохнул, и руки его бессильно упали по бокам.
- Тебе все-таки страшно? Ты боишься меня?
- Страшно ли мне? – вмиг ощетинилась Кристина. – Нет, просто не люблю, когда мне пялятся прямо в глаза. Боюсь ли я? Пожалуй, да. Если учесть, что кругом никого, а я тут наедине с огромным мужиком, выше меня на голову, и у которого разворот плеч примерно, как мой шкаф, а еще не надо упускать из виду тот факт, что у него явно съехала крыша.
- Куда съехала?
- Куда-то в Париж! – съязвила Крис.
- Я имел в виду другое. И ты знаешь, о чем я.
- Слушай, да у тебя мания величия! Хватит, пожалуйста. Что за странная привычка у вас, мужиков, всегда винить в своих промахах кого-то другого или свои несовершенства, которые вы придумываете? Так легче жить? – Кристина сменила тон на еще более издевательский. – Меня бросили, я не получил престижную работу, я по уши в дерьме. Ну, прости меня, это все аура неудачника виновата, я лучше сдохну! Или: о нет, девчонка выбрала другого, о господи, в этом виновато мое лицо! Теперь я на веки мученик!
- Я этого не говорил.
- Но ты так думал!
- Почему ты злишься?
- Просто терпеть не могу, когда пускают сопли! Либо ты перестаешь ныть, убеждая меня, что ты хэллуинское пугало воплоти, либо я бросаю тебя прямо здесь и мне плевать из какого ты века.

Остаток дороги они шли молча.

- Почти пришли, - наконец подала голос Крис. - Предупреждаю, это не сказочное место, поэтому, если ты привык к апартаментам Людовика XIV, вы ошиблись адресом, мистер.
Они встали у ряда двух этажных домов, таких же буро-красных, как те многоэтажки, которые они миновали.
Домики стояли плотно примыкая друг к другу, отделенные небольшими квадратными клумбами – подобием садиков.
К двери каждого дома вела лестница с чугунными перилами.
Уют был сомнительный, но конструкция любопытная.

Кристина поднялась по лестнице, некоторое время возилась с замком, поворачивая его то вправо, то влево, налегая всем телом на дверь.
Когда дверь поддалась и открылась, Кристина дала отмашку Эрику.
- Что встал на дороге? Заходи. Мэг сегодня не будет, она говорила, что заночует у какого-то очередного парня. Так что... - она обернулась на замершего на пороге гостя, с недоумением оглядывающего помещение. – И зачем я тебе это сказала? – задумчиво проговорила Крис. – Надеюсь, ты не воспользуешься моментом и не прирежешь меня? Предупреждаю сразу, красть здесь нечего! Уйди с порога и закрой дверь. Холодно, - Кристина обо что-то споткнулась, выругалась.
Щелкнул выключатель, в комнате зажегся свет.
- О! – послышался вздох изумления у нее за спиной.
И она ощутила сладкий вкус гордости.
Мало кого можно удивить (в хорошем смысле слова) их жильем.

Прямо с порога начиналась гостиная.
Небольшой диванчик в серо-синюю полоску, перед ним низкий заваленный журналами и уставленный чашками и пустыми бутылками столик. На стопке газет, потеснивших журналы, восседала ярко желтная резиновая утка. Рядом с диваном на полу сиротливо стояла стеклянная миска с крошками на дне.
В углу комнаты стоял фикус, рядом с ним пианино, почему-то накрытое кружевной салфеткой и заставленное какой-то мелочевкой, будто им никто не пользуется, в другом углу немного покосившийся абажуром торшер. Окна завешаны синими шторами. Несколько фотографий на стене. Перед диваном странный ящик с двумя тонкими рожками.

Крис, глядя на то, как внимательно Эрик изучает обстановку, быстро сняла с подлокотника дивана кружевной бюстгалтер, скомкала, затолкала под подушку.
- Ну что ты еще такого увидел? – устало спросила она.
Эрик восхищенно смотрел вверх, на захудалую люстру.
- Я не могу понять, в ней свечи? Они зажигаются все сразу? Что-то новаторское? В эти колбы подается воздух или огонь не гаснет как-то иначе?
- Это лампочки, - Крис усмехнулась. - Свечи тоже иногда бывают, когда свет отключают.
- Они газовые?
- Ты смеешься? Электрические.
- Неужели, они все-таки работают? То есть, многочисленные опыты принесли свои плоды? Можно посмотреть поближе?
- Смотри, трогай, - Кристина махнула на него рукой, как на безнадежно больного. – Только об одном умоляю, в рот лампочки не бери и не суй пальцы в розетку! Так, жди здесь, я сейчас вернусь.
Она побежала по лестнице, ведущей наверх. Когда спустилась, Эрик стоял в углу комнаты, держа в руках цилиндрический абажур, и пристально рассматривал ввинченную в патрон лампочку.
Услышав шаги, поднял на нее глаза и едва не свалил торшер, качнувшись в сторону.
Кристина несла на руках щекастого белобрысого малыша, обильно пускающего слюни себе на зеленую майку.
- Привет! Помаши дяде ручкой, Ноэль, - сказала Кристина, будто ни в чем не бывало.
- Кристина?! То есть, Крис, - быстро поправился Эрик, - Господи Боже! У тебя есть ребенок?
Карапуз намотал на пухлую ручку прядь ее волос и мстительно дернул. Крис тряхнула маленького сорванца, тот сразу же притих.
- Как бы тебе сказать, - отправляясь с ребенком на кухню, начала свой рассказ Кристина. – Не совсем у меня. Это ребенок Мэг.
Эрик шумно вздохнул.
С кухни послышался какой-то звон, хлопанье дверок, журчание воды.
- У Мэг есть ребенок? – Эрик осторожно водрузил абажур на место, сделал шаг назад.
Запутался ногами в чем-то длинном бежевом, очень напоминавшем чулок, снял его со своей ноги, осторожно повесил на ручку стоявшей рядом тумбочки.
- Ну да, как видишь, - из дверного проема выглянула Крис с бутылочкой. – Что, у твоей Мэг, – Крис снова исчезла, - в смысле, у Мэг из твоего мира нет детей?
- Нет, - рассеянно ответил он. – Пока нет. Она еще даже не замужем.
- Ну, это не оправдание. Моя тоже не замужем, - засмеялась Кристина, будто в этом не было ничего предосудительного.
О боже, бедняжка Мэг? И как это Антуанетта не доглядела? – вздохнул про себя Эрик. – Впрочем, у Мэг всегда был неукротимый норов. Вот и расплата...
- А где его отец?
- Это известно одному богу! Не спрашивай. Я понятия не имею. Наверное, где-то в Австралии, ухлестывает за кенгуру и коалами.

Кристина дала сидящему на детском стульчике малышу бутылочку и вышла в гостиную, вытирая руки о кофту.
- Сейчас он поест, и я его снова уложу.
- Ты сидишь с ребенком Мэг?
- Просто присматриваю.
- Почему ты?
- Потому что, Мэг моя подруга, а ее сейчас нет дома. Я сижу с ним по возможности.
- А кто за ним ухаживает, когда вас обеих нет?
- Никто. Я прихожу через пару часов, как Мэг уходит на работу, Ноэль в это время спит. Иногда за ним приглядывают соседи. А вообще, он тихий.
- У него нет няньки?
Крис присвистнула.
- Нянька – это очень дорого. Мы не можем этого себе позволить.
- Значит, ты помогаешь Мэг?
- Да.
- Ты потрясающая!
Крис усмехнулась на его слова.
- Совсем нет. Если бы ты знал всю правду обо мне, ты вряд ли бы так говорил, - опустила глаза девушка.
- А какая ты?
Крис молчала, из-под густых загнутых кверху ресниц украдкой смотрела на своего собеседника.
Эрик ждал...

На кухне что-то громыхнуло.
Кристина встрепенулась, кинулась туда.
- Ты снова ее выбросил, Ноэль, противный мальчишка, - беззлобно ругалась Кристина.
И сразу же вынесла мальчугана в гостиную.
- Побудь еще пару минут здесь, хорошо? Я быстро его уложу.
Кристина спустилась вниз через минут десять.
- Прости, - сказала она. – Ему понадобилось сменить подгузник.
- Из тебя получится прекрасная мать.
- О, - Крис махнула на него рукой. – Не смеши! Из меня получится ужасная мать.
- Почему ты так думаешь?
- Что я смогу дать своему ребенку? Я так ничего и не добилась, могу научить только плохому. Пошли на кухню, я сделаю кофе.
Он покорно последовал за ней.

Войдя на кухню, Эрик резко остановился, прямо у кромки мутной лужи, вопросительно поглядел на Крис, которая деловито громыхала банками, что-то искала на полке.
- Не обращай внимания, - успокоила она его. – Это Ноэль разлил. Потом уберу.
Эрик подошел к ней, оперся на столешницу, стал внимательно наблюдать, как Кристина насыпает коричневый порошок в чашку из банки.
- Ты, наверное, голоден, пришелец? Тебя надо покормить.
Кристина залила кипятком зашипевшее запенившееся кофе, оставила чашки на столе.
- Ты предлагаешь мне разделить с тобою трапезу?
- Нет! – отмахнулась Кристина. – Я предлагаю тебе чипсы.
Она открыла один из верхних ящиков, достала оттуда большой яркий пакет, разорвала его, высыпала содержимое в миску и сунула ее в руки Эрику.
- Что это? – принюхался он к сухим пластинкам.
- Кукурузные чипсы. С... сейчас посмотрим с чем. – Она снова развернула скомканный пакет. – С чили и помидорами.
Крис кинула пакет из под чипсов в мусорку, взяла свою чашку, отхлебнула кофе.

Заинтригованный Эрик взял одну пластинку, повертел и так, и эдак, после чего отправил в рот.
- Ну?
- Любопытно! – сообщил он, прожевав, но больше есть не стал, поставил миску позади себя.
Кристина в этот момент сняла с холодильника липкий листок кислотно-розового цвета. «Ти, полей цветок!» - гласила запись на бумаге.
- Черт, - выругалась она, приклеивая листок обратно. – Вы только посмотрите на нее! Ее ребенок, ее цветок. А я все должна делать за нее?
Эрик смотрел на Кристину и недоумевал. Голос она повышала, но злобы в ее словах не было.
Кристина вышла в комнату, устало выплеснула содержимое своей чашки в горшок, вернулась.
- Ты уверена, что это его не убьет? – осторожно поинтересовался Эрик.
- О, умоляю, - Кристина сделала себе новую порцию кофе. – Он даже ерш пережил, кажется, даже стал после этого лучше расти.
Эрик, наконец, поднес к лицу кружку, которую все это время держал в руках, опять понюхал.
- Странный запах у кофе.
- Правда? – Кристина понюхала свой. – Обычный кофе. Быстрорастворимый.
- Получается, его даже не надо варить? Кофе из отборных зерен пах иначе.
- Ну, извини, мне не по карману молотый кофе. Привыкай, это век фаст-фуда и полуфабрикатов. - Крис взмахнула свободной рукой, поскользнулась на луже, чуть не упала, кофе плеснулся ей на кофту. – Черт! Черт возьми!

Эрик, раскинув руки, кинулся к ней, готовый спасать свою возлюбленную от падения.
- Не надо, не надо! Я в порядке. – Успокоила его она.
- Ты не обожглась?
- Нет. Все нормально.
Крис расстегнула кофту, сняла, кинула на стул, оставшись в одной майке на тонких бретельках.
Эрик, сделавшись цветом, как клюквенный морс, некоторое время заворожено смотрел куда-то, ниже ее шеи.
- Хватит на нее пялиться, - сказала Кристина, поправив бретельки. – Вы во все времена одинаковые! Ладно, давай подумаем, чем можно тебя накормить по-настоящему, - и открыла холодильник. – Вот черт, ничего практически не осталось. Есть яйца, немного молока, фасоль... - она достала коричневый бумажный пакет, потрясла его. – Гамбургеров не осталось. В общем, я могу приготовить яичницу. Будешь?
- Спасибо. Не стоит, я правда, не очень голоден.
Кристина обернулась на него, пожала плечами.
- Ок. Как хочешь.
Ее гость в это время заинтересовался тостером, рассмотрел его со всех сторон, понажимал на рычаг. Но так как тот был сломан, то не ответил ему взаимностью.
- Эрик, - он, наконец, оторвался от тостера, поглотившего все его внимание, и обескуражено вскинул бровь. - Ладно, все здорово, но, все-таки... скажи правду, из какой психушки ты сбежал? Тебя, наверняка, будут искать. Нужно вернуться.
- Кристина, - Эрик потупил взгляд. – Я ниоткуда не сбегал! Клянусь.
- Тебя выпустили, с такими-то фантазиями? – Крис усмехнулась. - Вряд ли.
Он вздохнул поглубже.
- Крис, все так необыкновенно и замечательно. – Он прикрыл веки. – Это, ведь, просто сон. Я сплю. Это скоро кончится. Давай не будем портить этот момент? Позволь мне...
- Сон?
Крис подошла к нему и больно ущипнула за руку.
- А-у-у! – Эрик потер больное место.
- С добрым утром! – подбоченилась девушка. – Ну что, убедился, что ты не спишь или ущипнуть еще раз?
Секунду они смотрели друг на друга грозно и вызывающе.

- Но, что же это, если не сон?
- Это ты должен мне объяснить.
- Все, что я мог, я объяснил тебе, - беспомощно развел он руками. - Я всегда старался сохранять рациональное зерно в направлении своих мыслей. Даже, несмотря на то, что представал перед тобой... в смысле, перед девушкой, которая была мне очень дорога, бесплотным ангелом. Все гадалки, провидцы, колдуны, представлялись мне лишь шарлатанами, а люди, верующие в то, что воду можно превратить в вино или воскреснуть, умерев, безумцами и фанатиками. Понимаешь? И в жизнь после смерти я тоже не верил. Я так устал при жизни, что одна лишь мысль о том, что все продолжится и после смерти, повергала в ужас. И что ты мне сейчас предлагаешь объяснить? Как я оказался здесь на сто с лишнем лет вперед?
- Возможно, нам бы помог Эйнштейн. Вот только жалость, он давно умер. Ты там нигде его с собою по пути не прихватил?
- Кто такой Эйнштейн? – не понял Эрик.
- Не важно, забудь! А знаешь, - глухо проговорила Кристина, - если бы путешествия во времени были действительно возможными, я бы тоже хотела попутешествовать. Только чтобы отправиться не в будущее, а в прошлое... и попыталась убедить родителей не совершать ту ошибку, которая произошла двадцать лет назад.
- Какую?
Кристина опомнилась, зябко передернула плечами.
- Никакую. Это я так, болтаю всякую чушь. У тебя, наверное, заразилась. Ну, посмотри на меня, разве я похожа на барышню из 19-го века?
Он сделал несколько шагов к Кристине, подошел вплотную, нагнулся к ней, Крис подняла голову, чтобы видеть его глаза.
Сердце замедлило ход.
А что, если она лишь призрак? Призрак женщины, в которой была заключена вся его жизнь?
Нет! Он бы мог узнать ее и отличить среди тысячи.
Кристина!
Она единственная! Другой во всем свете нет, и никогда не будет!
И она была из плоти и крови.
- Похожа! Каждая черточка лица, каждый изгиб, каждый завиток волос, каждая ресничка...
Крис прерывисто вздохнула.
- Почему я верю тебе? – она запустила руки в густые волосы, начала массировать голову, будто пытаясь избавиться от мигрени. - Знаешь, когда я была маленькой девочкой, я часто видела сны, очень яркие, красочные. Потом я повзрослела и перестала их видеть. А до этого мне часто снился один человек... - во взгляде у нее плескалась такая беззащитность, такая доверчивость, будто она отчаянно искала у своего собеседника поддержки и одобрения, чтобы он успокоил ее, убедил, что она не сошла с ума. – Мне снился принц! Я была ребенком, а он был сильным, взрослым и умным. А главное, он мог меня защитить. Защитить от всех невзгод, разочарований и боли. Я с такой самоотверженностью каждый вечер рвалась скорее в кровать, чтобы уснуть и снова увидеть его... Я никогда не видела, как он выглядит, не видела его лица, но я отчетливо помнила его голос. Мы просто разговаривали, и я чувствовала, что нужна, что я в безопасности. Я верила, что когда вырасту, мой принц из сна найдет меня в реальной жизни и заберет туда, где не будет боли и разочарований. А иногда мне хотелось верить, что это тот самый ангел, о котором говорил отец.
Глаза ее подернулись влагой, и Кристина прикусила губу.
- Твой голос... почему у меня чувство, что я слышала его прежде?

На несколько секунд Эрик позабыл, как дышать.
Горло захлестнуло, он закашлялся.
- А может быть... - он осторожно взял ее за руку. К его огромному удивлению Кристина руки не отняла. - Ангел музыки, которого ты так ждала, должен был придти, но опоздал? Ну, что-то перепутали в небесной канцелярии.
Кристина улыбнулась, хлюпнула носом.
- Ты уже улыбаешься. – Он крепче сжал ее руку.
Удивительно, но... не известно, хватило бы сил у него прежнего вот так смотреть Кристине в глаза и держать ее за руку?
А сейчас будто бы какой-то внутренний насос наполнял его решительностью. Отступить от нее второй раз было бы непростительной ошибкой. Сердце подсказывало, что ей нужна защита и поддержка. Если и стоило для чего-то жить, то только ради нее!
Что, если кто-то, кто управляет этим огромным театром, позволил ему переиграть пьесу с плохим концом?
То была репетиция. Сейчас основные сцены переделали, декорации и костюмы сменили, тексты переписали, но актеры остались прежними.
- Не знаю, как во все это поверить.
- Ты только представь, каково мне во все это поверить?
- Значит, Париж 19-го века?
Он ответил ей кивком.
- Длинные платья, тюрнюры, жеманные дамы, коляски, запряженные лошадьми?
Еще кивок.
- Ладно, пусть будет так. А теперь давай займемся более важными вещами. У нас на это остаток ночи!
- Чем?
- Надо привести тебя в нормальный вид, - положила руки на бедра Кристина, - чтобы на человека был похож, а не на манекен из театрального магазина. Да, и ночевать ты останешься здесь. Надо подумать, где будешь спать.
- Здесь?
- Ну, не выгонять же мне тебя на улицу, балбес! Пошли наверх.
Пока они пересекали комнату, Эрик успел наткнуться взглядом на пару фотографий в деревянных рамках. Фотографии были удивительно яркие, цветные. На одной из них был младенец в голубой шапочке, скорее всего Ноэль. На другой фотокарточке, красующейся в рамке - Кристина. Она корчила потешную рожицу, показывая язык, а рядом, привалившись щекой к ее плечу, закатывала глаза под лоб густо накрашенная блондинка.

- Пойдем же, - подогнала его Крис, поднимаясь по ступенькам.

Ночь выдалась какая-то абсолютно сумасшедшая и бесконечная.
Время шло медленно, как густой мед, стекающий с ложки.
Выспаться сегодня, определенно будет не судьба!

Они поднялись на второй этаж, Крис толкнула одну из дверей, завела туда Эрика.
Комната была небольшой, у окна стояла кровать, в углу которой сидел плюшевый медведь, вместо одного из ушей у него торчал клок ваты. У стены стоял местами потертый комод. На нем чашка, маленькая фарфоровая фигурка ангела, ночник, в самом дальнем углу стояла еще одна фотокарточка в рамке. На ней была запечатлена маленькая Кристина с огромной шапкой темных кудрей на голове, она обнимала знакомого плюшевого медведя, а ее обнимал мужчина в сером свитере. Глаза у него были какие-то невероятно грустные, а улыбка едва читаемая, длинные волосы собраны в хвост, на лице легкая небритость, цвет лица бледный до синевы.

Кристина критически окинула взглядом своего нового знакомого, и тоном человека, сведущего в том, о чем она говорит, произнесла:
- Ну и прикид у тебя! Нужно срочно менять ситуацию.
На нем, действительно, было одето что-то невообразимо глупое.
Белая рубашка с глубоким вырезом и широкими рукавами, вместо воротника рюши. Внизу он был одет в бордовые рейтузы с высоким поясом. Сидели они чудовищно – настолько в обтяжку, что это даже Кристине казалось неприличным. На ногах сапоги почти до колен.
- Так даже геи не одеваются! – фыркнула Крис, сложив руки на груди. – Просто ходячая потеха!
- Это сценический костюм, - оскорбился Эрик и расправил плечи.
Чувство его собственного достоинства, задетое острым лезвием упрека, сжалось в жалкий комочек и забилось в дальний угол.
- Я сам участвовал в создании его эскиза...
- Оно и видно, - Крис скорчила издевательскую гримасу. – Нет, так дело не пойдет. Раздевайся!
Эрик опешил, встал как вкопанный, вытянул руки по швам, вылупился на нее, но снимать свою одежду не спешил.
- Да снимай же это! – без доли смущения повторила Кристина. – Давай, давай. Выйдешь так на улицу – засмеют. А-то и что-нибудь похуже сделают. Надо тебя привести в приличный вид. Давай-ка, скидывай свой сценический костюм, будешь любоваться им в отрыве от себя. Я сейчас.
И легко развернувшись, Крис исчезла в дверном проеме, упорхнула куда-то, оставив Эрика наедине со своими мыслями.

М-да.

Он несколько секунд постоял, раздумывая над словами Кристины.
Большого зеркала поблизости не было. Так что, возможности оценить весь ужас своего костюма он быль лишен.
Но подчинился.
Снял рубашку, стянул сначала один сапог, потом второй. Сунул руку в карман рейтуз.
Там было пусто.
Хотя... нет.
Пальцы нащупали что-то маленькое, выпуклое.
Кольцо!
То самое кольцо, которое отдала ему Кристина перед уходом.
Значит, оно – это единственное, что оказалось с ним... как память, как вечное напоминание, как тонкая ниточка, связующая его с жизнью, в которую уже так сложно было поверить?
Он достал его, покрутил в руках, вздохнул.
Может, показать его Кристине? Вдруг, она, наконец, вспомнит?
Впрочем, зачем?
Снова убрал. Начал стягивать рейтузы.

Перед глазами возникло Кристинино лицо, спутанные кудри, влажный лоб, подернутые соленой влагой огромные глаза. Она сделала шаг к нему, сняла с тонкого пальчика это кольцо и с виноватым видом протянула ему. Кажется, губы ее беззвучно прошептали «прости».
А потом...
- Твою же мать! Что это за хрень, черт возьми? – издала громогласный вопль Кристина, и Эрика, больно резанув по сердцу, толчком выбросило из воспоминаний.
Он очнулся.
На самом деле, этот вопль принадлежал не «той» Кристине. А «этой»...

Она стояла в дверном проеме, прижимая к груди стопку вещей, согнувшись пополам. Плечи ее тряслись.
- Что? Что случилось? – испугался Эрик, не понимая, что с ней такое.
- Что на тебе за хрень? – отсмеявшись, спросила Кристина, и распрямилась.
И тут к нему вернулось чувство реальности.
И оно было чудовищным!
Он стоял посредине комнаты босиком, голый, в одних подштанниках, держа в руках рейтузы.
На него без доли смущения взирала девушка, которую он боготворил, да еще хохотала, из глаз ее лились слезы.
Кажется, такого ужасного унижения он не испытывал даже в моменты аншлага в аттракционе «Дитя Дьявола».

Он дрожащими руками скомкал рейтузы и прикрылся, насколько это было возможно.
- Нет, нет, подожди! – Крис зажала свободной рукой рот, давясь смехом, снова скрючилась и отвернулась.
- Ты не постучала!
- Ну, извини! – она сделала шаг ему навстречу. Но Эрик опасливо отступил назад, едва не плача. – О боже, теперь я тебе точно верю! Верю! Доволен? Зачем ты там распинался столько времени? Лучше бы просто снял штаны! Ни один нормальный человек в наше время не наденет такое. Ну... если он не извращенец, конечно!
Кристина снова хихикнула, икнула от обилия положительных эмоций.
Ее очень занимало зрелище, открывшееся ее взгляду.

- Кристина, - Эрик, перетаптываясь с ноги на ногу, прокашлялся, – умоляю, отвернись.
- Я такое впервые на живом человеке вижу! – утирая слезы, говорила Крис. - Страшно представить, что могло быть с девчонками, если бы парни снимали штаны, а там такое... все свидание к черту, либидо на нуле.
Она посмотрела на несчастное лицо Эрика, и вмиг стала серьезной.
- Ладно, прости. Извини! Эм-м... в общем, вот одежда. – Она отдала ему сверток.
Эрик протянул одну руку, второй он прижимал к себе рейтузы, цапнул одежду, закрылся и ею тоже.
- Надеюсь, ты разберешься, что и как одевать. Вот только, прости, нижнего белья у меня нет, - Кристина подавила новую волну смеха. - А девчачье, боюсь, тебе не подойдет. Хотя, после такого... все, что угодно будет смотреться лучше. Выкинь это. А вообще, лучше отдай мне!
- Зачем?
- Я постираю, - соврала Крис, твердо решив избавиться от такого «привета» из прошлого.
- Нет! – воспротивился Эрик. – Ты не должна стирать мои вещи!
- Я не руками, я закину в стиралку.
- Куда?
- Потом покажу, сам увидишь.
- Хорошо. Кристина, и все же, не могла бы ты выйти? Очень прошу. Ты и так...
- Увидела больше нужного? – закончила за него она. – Хорошо. Переодевайся! Обещаю, подглядывать не буду. Но если что, зови.
И захлопнула дверь.

С одеждой Эрик возился дольше положенного.
Хотя, по идее, там делов было минуты на две. Шмотки были незамысловатыми. Обычные джинсы, футболка и рубашка. Лежали уже года два с половиной на антресолях, как память об одном дружке Мег. Вроде, размер должен был подойти.
Но Эрик что-то уж очень долго тянул. То ли никак не мог расстаться со своими панталонами, то ли досконально изучал каждую пуговку и ниточку.
Все это время Крис стояла, привалившись спиной к двери, сложив руки на груди. Спать, конечно, хотелось. Но пока было не время.
- Эй! – она постучала ногой в дверь. – Ты все? Может, помочь?
Дверь щелкнула и отворилась, Кристина едва не кувыркнулась в комнату.
Она посмотрела на него и, к своему собственному удивлению, одобрила.
Надо же! Все верно одел. Джинсы не задом наперед, а как положено, футболку под рубашку, рукава которой закатал. Смотрелось неплохо.
- Довольно странная одежда, - сказал встревожено Эрик.
- Намного лучше твоей! Давай покажу.
Кристина открыла один из шкафчиков, на дверце которого висело зеркало.
Первые несколько секунд Эрик не решался к нему подойти, но потом пересилил себя, долго разглядывал свое отражение.
Повернулся спиной, потом снова лицом, наклонил голову вправо, потом влево, заглянул себе за плечо, одернул футболку, аккуратно (чтобы Кристина не видела) заправил ее в джинсы, потом снова выпустил. Но баланса так и не нашел.
- Я выгляжу по-идиотски, - с тоской в глазах, заключил он. – Как какой-то Петрушка. В этом нет ни вкуса, ни эстетики.
- На первое время сойдет. По крайней мере, ты стал похож на парня из нашего века, а не на сумасшедшего в костюме тореадора.
- В вашем веке все мужчины носят такое?
- Большинство.
- Я им сочувствую. И дамам тоже, - добавил он, подумав.
- Привыкай! Надо будет купить тебе что-то на смену. Но не сейчас. Еще сделаем что-нибудь с волосами, и будет не отличить в толпе. Ты ведь этого всегда хотел? Так, постой, надо что-то придумать с обувью.
Крис привстала на цыпочки, порылась на верхней полке, извлекла из вороха какого-то тряпья и коробок поношенные кеды.
- Вот, - протянула она их Эрику. – Надеюсь, размер будет впору.
Те подошли.
Крис облегченно вздохнула.
- Ура! Первая часть нашего действа окончена, теперь антракт.
На этом слове Эрик оживился, посмотрел на нее загоревшемся взглядом.
Кристина ему улыбнулась.
- Ты не обиделся, что я смеялась?
Тот промычал что-то невнятное, густо покраснев.

- Ладно, это еще не все. Тебе многое предстоит уяснить, если ты не хочешь выглядеть свалившимся с луны и вызывать подозрения.
- Если поможешь мне... Я, вроде, неплохо все схватывал.
- Куда же я денусь? Во-первых, перестань делать круглые глаза, когда видишь что-то необычное. Пойми, что здесь оно уже старо, как мир. И забудь про то, что ты из 19-го века. Вообще! Иначе угодишь тут в настоящую психушку. А я постараюсь разъяснить тебе значения вещей, которые будут встречаться, это может понадобиться со временем. Но это потом, уже поздно, у меня глаза слипаются. Сейчас самое необходимое. Ок?
Он восхищенно посмотрел на нее.
Когда-то он был ее учителем, сейчас все происходит наоборот.
И надо сказать, в этом было что-то... удивительно приятное.
- Итак, - Крис открыла еще одну дверь, завела его внутрь очередной комнаты.
Но назначение оной было предельно ясно без всяких разъяснений.
По общим очертаниям можно было догадаться, что это отхожее место.

- Здесь ванна. Можно принять душ. Только обязательно задергивать шторку. Это струя воды оттуда, - ткнула она пальцем куда-то вверх.
Ее ученик понимающе кивнул.
- А можно принять ванну без всяких премудростей?
- Ты ванну собираешься принимать? Как девчонка? Ну и нравы, - Крис покачала головой. – Лучше не надо, иначе кого-то из нас оставишь без душа. У нас слабый насос и старый нагреватель.
- А если починить?
- Дорого. Что еще? Зубная паста. – Она покрутила у него перед носом тюбиком.
- Зубной порошок! – догадался Эрик.
Кристине в голову пришла дурацкая мысль – такое ощущение, будто перед ней малый ребенок, а она объясняет ему, что и как делать.
Забавно, особенно в связке с картинкой перед глазами – ребенок смотрелся лет на тридцать.
- Не совсем. Порошок сейчас в ходу далеко не зубной. Тут густая масса со вкусом мяты, но лучше не ешь ее.
- М-м, а зачем бы я стал ее есть?
- Ну, вдруг. Вот только лишней зубной щетки у нас нет. Но, можно пока воспользоваться пальцем. Умеешь чистить зубы пальцем? Так, надеюсь, про толчок тебе рассказывать не надо? – Крис демонстративно нажала кнопку слива на бачке. – Ах да, поднимай сиденье, хорошо?

Потом Крис заглянула в комнату Мэг, проверила Ноэля. Тот мирно сопел, посасывая свой палец.
Исследовав все наверху, они снова спустились вниз.
Крис хлопнула ладонью по огромному шкафу, увешенному яркими картинками и фигурками.
- Это холодильник.
- Боже, это чудо! – Эрик погладил гладкую поверхность. - Да здесь полно чудес.
- О да, просто магический шатер. Вообще-то, это чтобы еда не портилась.
- Я знаю. Удобная вещь, а главное, занимает совсем немного места, да она крошечная. Поразительно! Мне, определенно, нравится ваш прогресс. Это значит, что человечество неимоверно продвинулось вперед за эти сто с лишним лет!
Кристина соглашаясь, кивнула. Открыла дверцу.
- Сейчас здесь особо нечего есть. Зато, есть пиво! С этим, - Крис указала на тостер, - ты уже знаком.
- Прости, Кристина, но что именно делает эта коробка?
- Жарит хлеб.
- Тосты? – воскликнул Эрик.
- Браво! Угадал.
- Дай угадаю снова, - глаза его засветились. – Внутрь кладется хлеб, а потом коробку ставят на разогретую плиту?
- И тогда ты спалишь дом... хватит и того, что у него перегорела вилка.

Крис зевнула.
- Ты хочешь спать, у тебя усталый вид.
Эрик положил ладонь ей на плечо.
- Ложись, Кристина. У нас ведь еще будет время, чтобы ты мне все рассказала?
Удивительно, но она уже даже не сопротивлялась против своего полного имени.
- Да, я засыпаю на ходу. Тебе тоже надо поспать. Вот только куда тебя положить? В комнату Мэг? Плохая идея. Если она вернется и обнаружит у себя незнакомого мужика... в общем, ей это не понравится и она надерет нам задницу.
- Там есть диван.
- В гостиной? Он маленький.
- Ничего. Я как-нибудь приноровлюсь.
Крис кивнула.
- Хорошо. Пойдем, я дам тебе подушку и одеяло.

Когда они расставались – Крис шла к себе, а он оставался в гостиной, Эрик смотрел на нее с какой-то особой глубокой тоской.
Было такое ощущение, что она стоит на пристани, а он на корабле, который уходит в опасное плаванье, и нет гарантии, что он когда-нибудь вернется назад.
- Спасибо тебе за все, Крис. Кристина.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи!

Он еще долго смотрел ей в след.
Потом подошел к дивану, прилег, накрылся пледом.
Но глаза отказывались закрываться, хоть веки давно уже отяжелели.
Засыпать было страшно.
Ему казалось, что если он закроет глаза, то, возможно, больше никогда уже не в силах будет их открыть...
А вдруг утром окажется, что это, все-таки сон?
Интересно, как долго можно продержаться без сна, чтобы подольше удержать это видение, это чудо?