$Брак по расчету$

13-глава (Бека)

Такой приятный запах леса и лосьона для тела окутывает меня. Такой приятный и до боли знакомый аромат. Его не спутаешь ни с чем. Так пахнет только Адам.

Его запах окружал меня повсюду с того момента как я переехала сюда. Куда бы ни пошла везде он. Но сейчас... сейчас он сильней. Насыщенней.

Я чувствую легкое, совсем невесомое касание по спине. По телу сразу пробегает табун мурашек.

-Бека, - этот голос. – Ангелок, пора вставать.

Ангелок. Как же я скучала по этому прозвищу. Как я скучала по Адаму. Я потянулась рукой, как мне казалось к эпицентру звука, в попытке заставить замолкнуть. Я не хотела просыпаться. Не хотела возвращаться в реальность. Здесь в мире грез я могла хоть на миг представить, что он был рядом.

Я мимолетно коснулась нечто колючего. Подозрительно напоминающее мужскую щетину. В подсознании сразу стали всплывать фрагменты вчерашнего дня. Помолвка, родители, телефонный разговор, Адам...

Я так резко подпрыгнула на кровати, что на миг потеряла координацию. Ноги запутались в одеяле, волосы лезли в рот, глаза. Страшно представить, как я сейчас выглядела.

Я могла чувствовать взволнованный и обеспокоенный взгляд Адама кончиками пальцев. Что происходит? Или лучше будет задавать вопрос, что произошло?

Когда голова перестала кружиться, я удобнее уселась на кровати и уткнулась носом в колени.

Мне всё снится, мне все снится, мне все снится...

Теплые и немного шершавые руки накрыли мои плечи. На автомате я дернулась, скидывая его руку с себя. Необходима дистанция. Срочно!

-Доброе утро?

Доброе? Фраза звучала больше похоже на вопрос.

-Я говорила, что мне лучше лечь на полу.

Адам такой крепкой хваткой вцепился в моё плечо, что мне пришлось сжать зубы от боли. Я знала, что ещё немного, и он взорвется от ярости, поэтому попыталась выкарабкаться из пододеяльника. Но он не позволил мне. Его руки спустились с плеч на талию, притягивая меня обратно на подушку.

Я не успела возразить, как он уже навис надо мной, прижимая своим массивным телом к кровати. Его малахитовые глаза полные ярости и боли впились в мои.