Конная полиция [Как приручить дракона]

Глава 13

POV Инглинг
Я внимательно смотрел в глаза морской волны, которые сейчас в противовес стихии метали в меня молнии, но сама девушка пока молчала, внимательно слушая мою маму — громкий динамик и привычка мамы в экстренных ситуациях, когда что-то выходило из-под её контроля, говорить на повышенных тонах сделали своё дело, поэтому я прекрасно слышал весь разговор — скорее монолог, — и периодически закатывал глаза. Мысли заставили меня немного отвлечься от Астрид, поэтому я пропустил момент, когда она закончила разговор, а её немного посеревший — скорее всего от серьёзности, — взгляд был направлен на меня, приправляясь ещё и сведёнными к переносице светлыми бровками. Смотря на любимую девушку, я никак не мог понять, откуда в этом, без сомнения, очаровательном и до невозможности милом создании столько неведомой мне злости, которую я ощущал буквально физически, но заговорить с ней сейчас я всё же не решался — прекрасно видел, что будет достаточно слова с моей стороны, как милая Астрид превратится в самый настоящий вулкан, пышущий в мою сторону не самыми лучшими и приятными эмоциями и словами.

И пускай, что в таком пылу мы не контролируем эмоции, а это значит, что блондинка скажет только правду, ничем не прикрытую — совершенно голую, — но вот только я не до конца был уверен в себе — смогу ли я выдержать ещё один всплеск с одной стороны приятных для меня эмоций — пускай обзовёт не самими лестными словами, но всё же скажет, что любит и переживает, — но с другой они были не такими уж и прекрасными — в очередной раз выслушивать, какой я козёл, я не собирался. Именно поэтому я сейчас молча стоял напротив дышащей жаром Хофферсон, которая, судя по её немного маниакальной улыбке, которая появилась на её личике, стоило ей только закончить разговор с моей мамой, уже мысленно и в красках представляла, как медленно убивает меня, перебирая тысячу и один вариант, как это можно сделать.

— Инглинг, — чуть зазывающе протянула Астрид, но потом замолчала, явно детально продумывая, что скажет дальше, поэтому я молчал, только смотрел ей в глаза, давая понять, что внимательно слушаю и весь прямо-таки превратился в слух. — Почему ты никому не сказал, что уже неделю как ходишь на своих двоих? Почему я узнала об этом сейчас, так ещё и совершенно неожиданно? А если бы я не нашла тебя здесь, а ты потом бы сам вернулся в департамент? Ты бы так же молчал, делая вид, что так и останешься в кресле до конца дней своих? Зачем ты так с теми, кто искренне желает тебе скорейшего выздоровления, кто хочет, чтобы ты поскорее встал на ноги, кто хочет, чтобы ты жил здоровым человеком, у которого нет никаких проблем хотя бы с передвижением? Почему, Инглинг, почему? Объясни мне, чёрт тебя возьми.