Потерявшийся цирк синьора Бертольдо

Барт, пропавший проказник

Предисловие. Где-то к западу от Ведьминого хребта

Рокус долго не мог уснуть, он пытался удобнее устроиться в гамаке, но тот был слишком непривычным после жесткой койки в сиротском приюте. Фургон раскачивался и подпрыгивая на ухабах - северным трактом редко пользовались последние годы. Напрасно мальчик пытался представить себя отважным матросом, который пустился в кругосветное путешествие - его укачивало, и беспокойные образы неясного будущего мелькали в голове. Завтрашний день вставал перед закрытыми веками, как злой великан, и ухмылялся щербатым ртом. Забылся Рокус перед рассветом, когда караван пересек границу Великой западной равнины и горький запах степных трав ворвался в сон.

... Рокус проваливался все глубже. Страха не было, будто чьи-то невидимые ладони увлекали его вниз, на илистое дно сновидения. Он лежал на шерстяной подстилке и видел первые звезды за откинутым пологом юрты. Пахло козьим сыром, сушеным молочаем и терпким женским потом. Рокус глубоко вдохнул, ожидая, что где-то в глубине сознания загорится тревожный огонь, но этого не произошло. Впервые мальчик чувствовал себя дома. Можно было вечность лежать и смотреть на слезы Эрхо в высоком небосводе. Где-то в темноте пастбища послышалось конское ржание и в этот момент теплая рука погладила его по щеке:

- Хасса, хой, карен. Ху шандор, ла вой. Хасса, гор кун, - услышал Рокус хрипловатый женский голос.

Слова чужого языка успокаивали, с ними приходило понимание. Мальчик знал, что их племя ведет неравную войну с захватчики из Харольда. Но боги Степи милостливы, а дети народа Йени выносливые и ловкие, они тысячу лет называют Западную пустошь домом. Они выстоят, иначе не может быть. Трещал огонь, на котором стоял медный чан с мясной похлебкой. Рокус шестым чувством знал, что где находится. На ветру раскачивался и звенел Бабуй - амулет от злых духов.

- Хэйя, Хайла дор нарра. Хору кади даг, - сказала женщина. Её ловкие пальцы заплетали отросшие волосы мальчика в маленькие косички.

Рокусу захотелось увидеть её лицо, но как только он попытался поднять голову, шею свело судорогой. Ни один мускул в теле не желал подчиняться. Мальчик хотел спросить имя, но язык словно прилип к небу. Рокус почувствовал, будто тонет, а незнакомая женщина продолжала петь колыбельную. На западе мигнула зарница и раздался далёкий раскат грома.