Поцелуи после десерта

Глава 27. Дженнифер

Дженнифер

Дверь хлопает с такой оглушительной силой, что мне кажется, будто она вот-вот разлетится на кусочки. Но этого не происходит. Дверь остается на месте, а вот грохот в моих ушах никуда не исчезает. Я спускаюсь по ступенькам и все лучше слышу громкие голоса, иногда переходящие на крики.

- И что? Ты просто не можешь рассказать мне, что все это значит?! – сокрушается Джеки и машет руками перед лицом Остина.

- Тебе пора бы уже понять, что не весь мир крутится вокруг тебя, Джеки! И я не обязан рассказывать тебе секреты, не принадлежащие мне одному! – я впервые слышу, чтобы Остин говорил настолько громко. Он зол. Очень сильно зол.

Если обычно между этими двумя искрится страсть, то сейчас воздух вокруг них напряжен от слишком большого заряда злости.

Джеки скрещивает руки на груди, и шипит, приближаясь к Остину чуть ближе:

- Да что ты? Ты действительно считаешь, что я оставлю тебя и Кеннета в покое, пока не докопаюсь до правды?

- Иногда ты бываешь жутко невыносимой, детка, - шипит в ответ Остин.

И после короткого раздумья, добавляет, приблизившись к своей девушке еще на несколько дюймов:

- Хотя нет. В последнее время ты все чаще бываешь невыносимой.

Взметнувшаяся рука, звонкий треск и оглушительная пощечина. Да, не у одной меня ладонь будет пылать от дикой боли и сожалений.

Я подбегаю к этим двоим как раз в тот момент, когда Остин хочет что-то сказать. Хватаю его за рукав рубашки и тяну на себя.

- Остин, послушай..

- Ох, бог мой, Дженни, что с тобой? – с нескрываемой тревогой в голосе спрашивает Джеки, но я совершенно игнорирую ее вопрос.

- Остин, я..

- Дженни, садись в машину, я отвезу тебя домой, - на этот раз меня перебивает Остин, но я быстро мотаю головой. Слишком быстро.

- Нет, подожди. Я хочу задать тебе один единственный вопрос, - я шепчу это слишком тихо и невнятно, но искренне надеюсь, что мой лепет ему понятен.

- Давай-ка ты сядешь в машину, согреешься и мы с тобой.. – Остин мягко касается моей руки, но я отдергиваю ее и смотрю на него с нескрываемым раздражением. И тогда голоса, движения, все прекращается. Мне требуется несколько секунд, чтобы заставить свои губы дрожать хотя бы чуть меньше, но я все-таки задаю тот единственный вопрос, на который хочу услышать ответ: