Две стороны одной печали

Глава 3. Кроваво-красный цветок: Решение.

Коё была со мной весьма откровенна. Она рассказала всё про Портовую Мафию и их планы касаемо меня. Сразу ясно было, что Мори нужна моя сила. Поэтому родители и прятали меня. Я не сильно удивилась, когда узнала, что Коё член исполнительного комитета в Мафии. Теперь понятно, как под их носом Мэй и Ючи с ребенком скрывались целых десять лет. Однажды тётя не успела сообщить о слежке, и поэтому два года назад Чую похитили. Мужчина по имени Юичи, узнав об этом, в срочном порядке ушёл на спасательную операцию. Один. Отец был в это время не в городе, а мама не боец. Ей было строго настрого сказано, чтобы дожидалась отца, а Юичи сам разрулит ситуацию. Коё просить о помощи было глупо, так как она и так в то время была под прицелом у Мори. Мужчина ушёл спасать девочку в одиночку, что у него и получилось, по словам Коё. Только вот никто, даже она, не знали, что врагов будет намного больше. Я не знаю, какая у него была способность, но численность врагов сыграла в злой рок с Юичи. Этого мужчину подстрелили на глазах ребёнка. На глазах маленькой Чуи. Её Смутная Печаль, а теперь моя, взяла верх и накрыла безумием. Я знаю, на что способно безумие манипулятора гравитации. Боль и тяжесть в теле после порчи просто невыносимы. Неудивительно, что маленькая Я не выжила. Как и Юичи. Я это вспомнила спустя полтора года, после попадания в эту жизнь. Ведь это было последним воспоминанием параллельной Я. Тот мужчина, которого я обнаружила единственным выжившим в тот день, и был Юичи. Как оказалось, он мой родной дядя, брат отца, а ещё он был соулмейтом Коё. Тётя до сих пор по нему грустит и трёт запястье, когда думает, что она одна в комнате. Я уважаю Коё, поэтому в такие моменты просто тихо ухожу.

Тётя объяснила мне, что теперь наше положение сейчас довольно плачевное, и я обязана знать всю опасность ситуации. Я не стала ей говорить, что поняла это еще два года назад, когда подслушала разговор женщин дома. И я не помню, когда эта страшная женщина уговорила меня надеть кимоно ради прикрытия. Теперь я учу углубленно этикет, каллиграфию и танцы с музыкой. Короче говоря, из меня делают гейшу. Хотя я до сих пор против!

Чуя сидела одна в комнате, выводя аккуратно иероглиф кисточкой на бумаге. Она занималась каллиграфией уже целый час. Это помогает ей размышлять на разные темы. Например, как сегодня избежать урока танцев. Вот что, а учить традиционные-идеальные-ужасные танцы она никак не любила. Лучше лишний час почитать книгу об этикете (ибо она научилась прятать в ней другие более интересные книги), чем слушать ту противную седую женщину, которая называет себя настоящей гейшей. Девушка уже просила Коё поменять учителя, вот только та никак не соглашалась. «Сузунами-сама очень хороший учитель, да и в прошлом она была очень известной гейшей. Тебе стоит поучиться у неё», - именно так Озаки всегда отвечала ей, и через силу и недовольство приходилось идти на урок. Бесит!