«Дорама» для Фанатов

3

Утром ничего не предвещало беды (если не считать Джисона, ведь теперь он вечная беда). Все спешили по делам: Тэён, Джонни, Джехён, Юта, ВинВин и Чону собирались в офис для обсуждения дальнейших планов относительно дорамы (Тэён-хён вёл себя очень подозрительно, когда Доён хотел пойти с ними); Марк, Хэчан, Ренчжун, Джисон, Ченлэ, Джено и Джемин тоже отправились в офис, но для подготовки к камбэку; Кун, Тэн и Лукас как обычно где-то пропадали (эти мемберы познали искусство ниндзя). Остались только Тэиль и Донён. Именно это и предвещало апокалипсис для эмоционального состояния одного вспыльчивого парня.

Они сидели на кухне и пили кофе. Донён его не очень любит, но тут парень не спал практически всю ночь (в его голове всё ещё не приживался тот факт, что придётся сниматься обнажённым на камеру), поэтому надо как-то пополнять свою энергию. Хён же сидел на противоположной стороне, листая ленту новостей. Ким читал сценарий, сидя на барном стуле, что крутится на триста шестьдесят градусов. Всё в тексте было подозрительно, если не считать того момента, что «дорама для фанатов» сама по себе не вызывала доверия. Как сонбэнним вообще на такое согласился?— думает Донён, перелистывая двадцать пятую страницу. До этого он уже успел «насладиться» восьмью постельными сценами. Причём описание детальное, словно параллельно делали сразу два дела: писали сценарий и занимались «этим самым».

Тэиль-хён отложил телефон и пристально смотрел на тонсена. Неужели, он так и не догадался?— задаётся вопросом старший. В его голове всё давным-давно сложилось, как дважды два. Пусть Тэён (а он уверен в своих дагадках, потому что его IQ будет повыше, чем у Ли) и продумал всё идеально, но он не поступал в самый элитный университет, где нужно иметь математический склад ума, поэтому прокололся на таком, казалось бы, сущем пустяке. К сожалению, во всей группе он был самым умным (не только в математике), а вот до Кима так и не дошла самая суть. Ну, ничего, я ему сейчас помогу, думает Тэиль и уверенно подходит к Доёну. Младший был так сильно погружён в текст, что не заметил подходящего хёна. К лучшему, думает старший, мысленно настраивая себя на шаг, который изменит многое. Тэиль стеснительный, поэтому на то, что он хочет сделать (сделать он это хочет давно, но стеснительность не даёт добро на реализацию) надо убедить себя в правильности действий. Убедил...

Тэиль заходит за спину Донёну и ставит руки по обе стороны, упираясь о стол (как делают обычно в романтический дорамах, только со стеной), чуть наваливаясь на спину Кима. Младший совсем не замечает этого, словно так и должно быть (Доёна слишком сильно увлёк сюжет). Не видя никакой реакции, Тэиль уже хотел сдаться, но слишком рано, поэтому он выдыхает теплый воздух куда-то в шею Донёну и, использую свой самый сексуальный голос, шепчет на ушко:

— У тебя проблемы с логарифмами или с чувствами?

Доён говорил про апокалипсис? Вот он и наступил, потому что этот голос и тепло тела пронзили его током в десять тысяч вольт. Ким скорее всего заснул, потому что такое может произойти только в его снах (он думает, что это сюжет номер восемьдесят пять, который снился ему месяц назад). Ему немного страшно и неуютно, ибо хён сам проявил инициативу, загнав его в ловушку. Доён смотрит перед собой, туда, куда упираются руки старшего, и готов только от этого вида кончить (два года выдержки и рандеву с правой рукой не проходят бесследно). Надо что-то ответить ему, потому что он точно играет, мелькает мысль и Ким отвечает:

— С чувствами, хён-ним, — тихо шепчет Ким, думая об игре, когда Тэиль совсем не играет.

Мун давно замечал эти взгляды, прикосновения, тихо сказанные слова (невысказанные тоже), он, наверное, понял о любви своего тонсена раньше него самого, но решил не делать поспешных выводов, потому что потом было бы неловко. Когда в общаге повысилась концентрация «голубой любви», то Тэиль решил проверить, как долго Донён будет решаться на признание. К сожалению, младший слишком глупый, а ещё немножечко трус. А вот остальные очень даже внимательные и решили помочь им. Только Тэён пабо, потому что перепутал папки (они были подписаны и там были расписаны все диалоги, которые звучали ранее). К тому же, Тэиль знает, что Тэёну было бы слишком стыдно просить Ли-сонбэннима давать читать «такое», а тем более подписывать их на это. Он уверен, что всё это вызвало подозрения и у Донёна, но он никогда не скажет об этом вслух. Когда я всё сделаю, эта компашка получит возмездие, думает Тэиль и руками касается предплечий Кима.

Старший разворачивает младшего на сто восемьдесят градусов, смотрит в глаза, в которых читался страх и... возбуждение? Лицо Донёна слегка покраснело, он пытался отвести взгляд, но Мун не дал ему это сделать, приближаясь к его лицу ближе. Доён красивый, у него кожа светлая, разрез глаз красивый, улыбка завораживающая. Младший внутренне паникует, потому что «какого хрена?» и «он телепат?». Тэиль смотрит в глаза недолго, опускает взгляд ниже, на губы, держит за предплечье, чтобы дать понять — не сон. Наклоняется ближе, почти касаясь губами, и шепчет:

— Тогда я помогу тебе с этим...

Поддаётся вперёд, накрывая влажные от кофе губы Донёна своими. Ким не может сообразить, что происходит ровно до того момента, пока не ощущает холодные руки на своих щеках и несмелые движения губ хёна. Тэиль касается верхней, потом нижней, чувствуя вкус кофе со сливками. Ему немного стыдно, но это чувство быстро сменяется уверенностью, когда он улавливает слабый ответ от Донёна. Тэиль целует увереннее с каждым разом, задерживается чуть дольше, чтобы понять свои ощущения. У младшего на кончиках пальцев покалывает, губы немного дрожат и в голове туман, но он пытается ответить на поцелуй, вспоминая все сцены из дорам, которые так любит смотреть Сычен и Юта-хён. Тэиль прерывает поцелуй и заглядывает в глаза тонсену, видит в них дымку зарождающегося желания, и целует вновь, касаясь языком кофейных губ. Доёна кроет от нежности, контраста холодных рук и горячих губ, поэтому он перехватывает инициативу: окольцовывает руками шею старшего, притягивая его ближе к себе, и обхватывает ногами талию, удерживая, чтобы не сбежал (хён может, ввиду своей стеснительности, всё испортить). Тэиль пребывает в шоке от таких действий, поэтому хочет прервать поцелуй и порывается что-то сказать (что становится его грубой ошибкой), но Доён предвидел это, потому углубляет поцелуй и одной рукой ведёт от шеи до ключиц, чуть царапая кожу и вызывая приятные ощущения внизу живота у хёна.

Теперь уже кроет Тэиля. Мун проводит ладонями по шее вниз, пытается коснуться ключиц, но мешает футболка, поэтому он рвёт предмет гардероба, что не нужен сейчас, и ведёт кончиками пальцев по выпирающим косточкам (ключицам, да, да, фетишист), спускаясь к рёбрам младшего, заставляя того прижиматься ближе. Пусть Тэиль и стеснительный, но это не мешает ему подрагивающими руками развязывать завязки на домашних штанах младшего. К чёрту всё, думает он и укладывает Доёна на стол. Тонсен встретил холодный стол стоном, который просто был заглушён поцелуем. Чтоб ты так ноты вытягивал, проносится у старшего, когда Доён стонет вновь. Мун целует родинку с правой стороны у линии челюсти, спускается к шее, оставляя следы помешательства, руками ведёт по торсу, до синяков сжимая поясницу (Доёну потом будет больно, но Тэиля он простит), очерчивает тазовые косточки, цепляется за кромку штанов, но не решается вести дальше. Доён теряется в чувствах, ему очень хорошо, ему не верится во всё происходящее. Он когда-то хотел сам «разложить хёна на кухонном столе», но расклад «хён разложит на кухонном столе меня»  ему нравится гораздо больше.

Возбуждение накрывает обоих, сил терпеть нет, но Тэиль мучает, а Доён хочет сильно его за это ударить, но все попытки перенять инициативу отпадают, когда Мун стягивает домашние штаны и, ведя рукой от ключиц (в который раз, фетишист), накрывает пах младшего. Донён выгибается от нереальности, эйфории и переполняющих его других эмоций. В мыслях одни нецензурные слова, которые говорить при Тэиле — стыдно. Ему не хочется главенствовать, поэтому он подчиняется «скромному хёну», который при всех «натурал». То, что вытворяет Тэиль, приносит крышесносное удовольствие и не даёт и секунды на размышления (а разве она нужна?). Доён совсем не думает: знает ли Тэиль что нужно делать дальше (потому что сам Ким знает, его даже Юта-хён за этим делом спалил; потом полгода терпел подколы на эту тему). Хорошо, что на наглядный пример от Юты-хёна я тогда не согласился, всё-таки проскальзывает в затуманенном сознании у Доёна. На удивление младшего, Тэиль знает, что и как, активно готовит тонсена к основной части, покрывая все доступные участки тела короткими, но горячими поцелуями. Младшему совестно, что он не может сделать тоже самое для хёна, потому что стоило ему потянутся к нему, так Мун сразу же повалил его обратно да привязал руки к ножке стола (это было не очень удобно для младшего, но отличное решение для старшего). У Кима вместо крови — лава, а на месте поцелуев — оголённые нервы и сверхчувствительность, поэтому он стонет каждый раз, когда Тэиль-хён целует одни и те же места по несколько раз (особенно в районе ключиц всё трепещет от одного только дыхания).

Мун тянется рукой к ящику, потому что хочет подтвердить свои догадки относительно извращённости (предусмотрительности) зачинщиков плана «Дорама для фанатов» (Тэён пабо, отдал сценарий Доёна, где указаны были его дальнейшие действия, Тэилю, где всё было прописано под обычный сценарий). Грёбанные тонсены, думает Мун, когда нашёл в ящике лубрикант (хотя благодарит он их больше, чем ругается). Пока старший готовится (не забывая уделять Киму внимание), Доён ходит по тонкой грани между потерей сознания и неверием в настоящие. Всё слишком радужно. Как иронично, быстро проносится у Кима, а потом все мысли теряются, когда старший входит и целует его слишком развязно и мокро. Температура на кухне повышается, как и чувствительность (куда уж больше), потому что соприкосновение тела хёна с телом тонсена выбивает стоны у обоих. Доён был готов поклясться, что чувствует себя на седьмом небе от счастья, когда Мун водит руками по его телу, придерживая за бёдра, ускоряясь до громких стонов и замедляясь до молящих просьб, покрывает ключицы, шею, кадык, тело засосами (за которые им влетит, но они вспомнят об этом после).

Доён не может больше терпеть, просит развязать руки (потому что затекли, но в большей степени чтобы ощущать хёна полностью). Тэиль развязывает, подхватывает тонсена и несёт в любую комнату, где есть кровать (комната Чону, Сюйси и Джено оказывается ближе). Ким меняет позиции, когда хён кладёт его на кровать (Мун даже не успевает сообразить что к чему). Доён двигается, воплощая все свои тайные желания, которые мучили его два года, целует везде: родинки, что сводят с ума, шрамик рядом с ямочкой над губой, касается желанного тела, оставляет красные отметины на идеальном теле, тонких ключицах, выделяющихся под тонкой кожей, линии челюсти, что просто краш для младшего. Тэиль просто задыхается от всего этого, проклиная себя, что отказывался так долго, потому что «слишком хорошо». Скорую разрядку чувствуют оба, поэтому стеснительный хён решает испробовать новое «место для наслаждения».

Удар затылком о стену чуть отрезвляет Доёна, но ненадолго, потому что он чувствует язык Тэиля на своей шее, а его руки на спине. Тэиль его совсем не жалеет, словно хочет наказать (за безынициативность, конечно же), но Доёну тоже есть на что обижаться (за излишнюю «натуральность»), поэтому он кусает хёна в плечо, отчего тот шипит и начинает быстро двигаться в нём, принося больше кайфа, чем боли. Младшему настолько хорошо, что судорогой руки и ноги сводит, и он пытается за что-то ухватиться, но в итоге срывает со стены постер с Хани из EXID (за что Сюйси будет готовить им отдельный котёл в аду). У Тэиля дыхание тяжёлое, опаляет кожу Доёна и на тех местах будто ожоги, а движения уверенные, развратные. Старший выбивает стоны, а тонсен царапает спину, оставляя красные полосы на чуть смуглой коже, совсем не боясь, что останутся шрамы или боль от них.

За всё это время они не проронили ни слова, только стоны и прикосновения, которые выражают гораздо больше, чем слова. Доён кончает раньше, чем Тэиль. Младшего оглушило, его тело ослабло, сознание помутилось, поэтому он не помнит, как стена, твёрдая и прохладная, сменилась тёплой и мягкой кроватью. Тэиль глубоко дышит, восстанавливая дыхание, смотрит в потолок, отходит от эйфории. Доён пытается сфокусировать взгляд на чертах лица старшего, но всё плывёт перед карими глазами и он просто закрывает их, прислушиваясь к собственному дыханию. Только слышно было стук сердца, что быстро качает кровь. Тэиль поворачивается к нему и целует, не страстно, трепетно и по-детски в опухшие красные губы, обнимает его и дышит в макушку жарким дыханием. У Доёна мысли путаются от адского пекла, поэтому задаёт он крайне глупый вопрос:

— Что это было?

Мун смеётся громко, разрывая тишину комнаты, целует в висок и шепчет на ухо Доёну:

— Секс.?
— Секс? Хён, это было круче, — восхищённо говорит Доён.
— Ха, мне тоже понравилось, — говорит старший, а потом заглядывает в глаза младшему: — А вообще это успешно выполненный план «Дорама для фанатов».
— Что? — не понимает Ким.

Тэиль вновь смеётся, прижимает к себе ближе Доёна и начинает рассказывать о своих догадках.

Донён обещает Тэилю убить Тэёна (после того, как поблагодарит его).