«Дорама» для Фанатов

2

— Итак, съёмки будут проходить после камбэка тонсенов, а это, на минуточку, через две недели. Ли-сонбенним сказал, что снимать нас будут в одной местной школе, а ещё в специальном помещении, отделанным под квартиру, поэтому проблем с местом быть не должно. Вот сценарий, у вас у всех будет время вжиться в роль.

Тэён раздал всем папки со сценарием. Кто-то отложил его на потом (как Донён, потому что лишний раз туда заглядывать не хотелось), а кто-то Юта и сразу приступил к прочтению (он должен был краснеть от прочитанного, но с каждой новой страницей в его глазах разгорался неподдельный интерес). Остальные делали вид, что слушают лидера, распинающегося на тему «всё серьёзно, от этого зависит положение и популярность группы», а ещё «мы, вроде как, первые, кто решился на подобный шаг». О да, хён, тут не шаг, а целый рывок вперёд, даже китайцы не так быстро научно-техническую революцию преодолели, думал Донён, мысленно прося прощения у всех китайцев, что были известны ему (пять только в группе, три в трейни и ещё другие айдолы, а если не брать и без того известных личностей: политиков, актёров...).

— Сычен-а, а ты знал, что горячий учитель географии «любит» симпатичного учителя танцев? — проворковал Юта. Чону поперхнулся воздухом, и все подумали, что это всё от неправильно употреблённого слова «любит»(хотя в любом контексте оно будет неправильно звучать, если это сказал Накамото). Дун равнодушно (потому что знает его не первый год, а ещё Юта японец и этот факт никогда нельзя забывать) повёл плечами, бросив: «Если учитель географии не заткнётся и не перестанет смущать тонсена, то он лишится «любви» учителя танцев». Дважды японцу повторять не пришлось.

— А лучшему другу героя обязательно с ним целоваться? — с опаской спросил Чону, а Донён вернулся в реальность, словно его окатили холодной водой. Так, я не готов умереть от руки не то китайца, не то тайца, думает Ким. Тэён взял сценарий в руки и ткнул в рандомную страницу.
— Там же всё пропи... Оу, как тут всё прописано, — удивлённо протянул Ли, отчего-то краснея. — Юно, что ты думаешь о сцене на семьдесят шестой странице? Остальным не открывать, — властно сказал Тэён, другие даже и не стремились смотреть.

Чон лениво переворачивал страницы и, пролистав до нужной, начал вчитываться в печатный текст. Через доли секунд он начал краснеть, но краснота была скорее от возбуждения, чем от стыда. Киму хотелось стукнуть похотливых мемберов, потому что он теперь ненавидит цифру семьдесят шесть, а ещё он будет как можно меньше прикасаться к письменным столам (по возможности и к самим парням). Это же каким извращенцем надо быть, чтобы писать подобное, проносится мысль у Тэиля, когда он листает сценарий дальше.

— Тэён, а кто это писал? — решил озвучить старший свой вопрос.
— Как я понял, то это писали фанаты, то есть это хорошо проработанный фанфик, — ответил Тэён, косясь на Джехёна.
— Это очень хорошо проработанная порнография, — вставил Сычен.
— Ты знаешь такие слова, Сычен-а? — удивился Юта.
— Хён, я знаю много слов, потому что изучение корейского я начал с нецензурной лексики.
— Оу, а так можно было?
— Говорят, так лучше понимаешь язык.
— Проверим твой нецензурный лексикон ночью, — вырывается у Юты прежде, чем он успевает подумать об этом.
— Накомото Юта! — повышает голос Сычен и спихивает японца со стула, под заливистый смех остальных, но из всех выделялся один звонкий смех.

Непонятно откуда взявшийся Тэн, смеялся громче всех, словно это он столкнул Накомото, но тяжёлая рука Ёнхо, что не сильно (но достаточно доходчиво) легла между лопаток тайца, выбила весь воздух из его лёгких разом, и вместо смеха получился сдавленный кашель, сопровождаемый непонятными словами на тайском. Тэён оторвался от прочтения сценария и елейным голосом поинтересовался:

— Ты что здесь забыл, Читтапон?

Ну всё, плохо дело, подумали одновременно все. Тэна не так часто называют по настоящему имени (да потому что язык сломаешь, пока выговоришь его), а если это делает Тэён, то жди беды, потому что обычно это всё заканчивается полнейшим трэшем и нагоняем от лидера. И, серьёзно, Тэёну плевать на возраст — все получают одинаково (кроме Тэиль-хёна и Ёнхо-хёна, потому что они ведут себя адекватно. Ох уж эти противоречия).

— Пришёл поддержать, — как можно милее улыбается танцор, желая снизить своё наказания за несанкционированный вход на собрание.

Ли набирает в лёгкие воздуха побольше и уже готов был озвучить монолог одного лидера, но в дверь постучали и в проёме показалась тёмная голова. Парень вошёл внутрь, и замялся возле двери. Тэён выгнул бровь, как бы спрашивая «какого хуя?» Мальчишка не обращает внимания на прожигающий взгляд и улыбается... Тэилю? Он лёгкой походкой направляется к старшему, а тот улыбается ему в ответ. Ким напряжён максимально, потому что ревнует жутко (не ну попробуйте не ревновать хёна, когда разложил его в мечтах во всех доступных местах). Он тут два года на любовном фронте пытается войти в стены крепости, что носит название «сердце Тэиль-хёна», и улыбки он начал ответные получать только год назад, а этот парень так легко их крадёт!

Неизвестный что-то шепчет на ухо хёну, под изумлённые взгляды остальных. Навскидку Донён даёт ему двадцать один, но Джехён ловит его взгляд, в котором читается «младше» и Донёна кроет. То есть Мун разыгрывает из себя натурала, не даёт Донёну и шанса (хотя даже не знает, что он ему нужен), а сам флиртует с тонсеном. Ну заебись, думает Ким и отворачивается от парочки куда подальше. Ему сейчас даже стены интереснее, чем улыбка Тэиль-хёна, адресованная не ему (позже он корит себя за такие мысли). Когда парень ушёл, Мун поспешил извиниться, а на взгляд Тэёна «всегда требующего объяснений» пояснил:

— Это Кунхан, он просит меня заниматься с ним вокалом, — «Какой нахер Кунхан?!»— восклицает про себя Донён.
— Тебе бы сейчас в роль репетитора по математике вживаться, а не песенки петь, — говорит Ёнхо. Мун смотрит на него не читаемым взглядом.
— Посмотрю я потом на то, как ты будешь за меня вокал-лайн тянуть, — парирует Тэиль, а Со поднимает руки в примирительном жесте.

Тэиль замечает Донёна, что сидит и пялится в стену, понимает, что чем-то он опять недоволен. С этим ребёнком (он не побоится назвать двадцати двух летнего парня ребёнком) порой трудно из-за его переменчивого настроения. Легче в лотерею выиграть, чем предугадать сектор, на который выпадет стрелка эмоциональной рулетки. С Донёном мало кто выдержит и десяти минут, но Тэиль спокойный от природы, поэтому младший нормально поддерживает с ним контакт, только странно зажимается, краснеет иногда, да говорит невпопад.

Донён на Тэиля не смотрит, потому что прекрасно знает, что тот смотрит на него. Так всегда бывает, когда Ким не в настроении. Порой ему кажется, что у старшего какой-то радар на его плохое настроение, потому что каждый раз он активирует мягкий взгляд и смотрит до тех пор, пока Донён не посмотрит в ответ, как бы говоря «я остыл». В такие моменты Киму хочется верить, что его чувства взаимны, но увы и ах... В такие моменты Доён чувствует себя принцессой, что мечтает о принце, который бы полюбил её (все его грёзы рушатся возле первого зеркала, когда он смотрит на себя видит парня, а не принцессу).

— Ладно, я думаю, что все меня услышали вне зависимости от какого-либо вида деятельности, что гораздо интереснее собрания, — начал Тэён, и сразу проснулся Чону, что до этого мирно посапывал на сложенных руках, которые покоились на столе.

— Так у меня вопрос, — подал голос Чону, он был чуть хриплым ото сна, что придавало ещё больше софтовости в образ сонного Кима (куда ещё милее?).
— Чону, если ты про поцелуй, то я ответил...

Чону непонимающе ставился на лидера, часто моргая, чтобы прогнать сонливость. Был бы здесь Сюйси, то незамедлительно бы сказал «лапочка» на корейском с жутким китайским акцентом. Ким правда был милым и красивым, а ещё некоторые фанаты часто называли его «слишком равнодушным и тихим»(Донён бы тысячу раз поспорил бы с тем, что он тихий, потому что Чону доказывает обратное чуть ли не каждую ночь). Сам младший на это не слишком остро реагировал, оставаясь таким, какой он есть. Мембрам (особенно Хуану) нравился чуть странноватый Чону, что пугал иногда своей внезапностью, потому что «как ты так бесшумно передвигаешься?» Поэтому, согнав остатки сна, поспешил сказать:

— Нет, я про постельную сцену между главными героями. Они реально будут этим заниматься?

Чем «этим» все поняли. Донёну кажется, что звенящая тишина слишком сильно режет уши, пробивая перепонки к черту. Сердечный ритм увеличился, разгоняя кровь по артериям так сильно, что всё отдаёт в мозг, создавая дополнительное давление на него. Ким, конечно, иногда представлял себе такое, но никогда не думал, что всё материализуется в реальность. Это даже сейчас смешно звучит, что у них с Тэиль-хёном будет что-то серьёзнее «подержаться за руки».

— Ну, если от нас этого требуют, то я ничего плохого в этом не вижу, — голос Муна даже не дрогнул.

«А так можно было?» — думает Донён, понимая, что его кроет от нахлынувших чувств. И ладно бы просто осознание, так излишняя впечатлительность уже подогнала подборку картинок дальнейших событий, что могут произойти. Конечно же, Донён будет об этом думать в другом месте (желательно звуконепроницаемом и с хорошим замком).