Я Королева[Редактируется]

Во чтобы то не стало

Внутри  всё  сжалось.  Эти  люди  не  хотят  слышать  её,  даже  не  пытаются. Мгновенно  отреагировав  на  шум,  стража  создала  плотное  кольцо  вокруг  королевы,  не дав  возможности  протянуть  к  ней  даже  руки.  Народ  бушевал.  Крики  становились  всё громче,  заставляя  молодую  девушку  теряться.  В  теории  всё  казалось  довольно  легко, однако,  столкнувшись  с  опасностью  лицом  к  лицу,  ей  стало  страшно. Выглядывая  из-за  мощных  плеч,  обтянутых  красной  тканью,  Мария  вдруг  заметила,  что толпа  расступается.  Быть  может  они  решили  выслушать  её?  Но  от  чего? — Дорогу!  Султан  Мурад  Хан  Хазретлери!  —  огласил  бей. Тишина  озарила  улицу,  повиснув  в  воздухе.  Неужели  этот  мир  таков?  Достаточно  одного появления  мужчины,  и  всё  тут  же  склоняют  головы.  Однако,  речь  королевы  не  желают  и слышать.  Черная  лошадь  медленно  продвигалась  вдоль  площади,  неся  на  себе  падишаха. Вновь  этот  взгляд  –  полный  ненависти  и  презрения.  Кажется,  если  бы  мог,  он  не  моргнув и  глазом,  вздернул  всех  на  эшафоте.  Правитель  рывком  спрыгнул  с  коня,  сразу  же развернувшись  к  толпе.  В  сердце  Марии  почувствовалось  некое  спокойствие  и защищенность. — Что здесь  происходит?  —  низкий  голос  больше  напоминал  рычание. — Повелитель,  мы  хотели  поговорить  с  Вами,  однако  к  нам  вывели  Вашу  рабыню..  и  мы решили..  что  вы  сбежали..  —  говорящий  не  успел  закончить  речь,  как  султан  вынул  меч из  ножен. — Она не рабыня!  Перед  Вами  королева  Шотландии  и  моя  законная  супруга  –  Мария Султан!  —  мужчина  размахнулся  и  отсек  голову  тому,  кто  посмел  оскорбить  королеву. Толпа  застыла  в  ужасе.  Люди  потихоньку  начали  отступать.  —  Здесь  есть  ещё  кто-то,  кто думает  также?  Есть  тот,  кто  хочет  возразить?  —  самые  смелые  склонили  головы,  словно забыв  как  дышать.  —  Запомните  раз  и  навсегда:  никто  не  смеет  посягать  на  мой  дворец  и мою  семью!  А  если  попытаетесь,  я  лично  лишу  жизни  каждого! Кивнув  страже,  халиф  скрылся  за  вратами.  Войны  вели  Хасеки  в  том  же  направлении, однако  в  сознании  девушки  оставалась  всё  та  же  картина  –  отрубленная  голова, лежащая  на  мраморном  тротуаре. *** — Повелитель!  —  окликнула  королева,  приблизившись  к  мужу  со  спины. — Как ты могла  так  поступить?  —  сильная  рука  тут  же  дёрнула  Марию  за  плечо, заставив  шотландку  вздрогнуть. — Я пыталась  спасти  нашу  страну!  —  темноволосая  со  злобой  отдернула  руку  мужа.  — Люди  собрались  у  ворот.  Им  нужны  были  Вы! — Но меня не было! — Вот именно!  Вас  не  было! — Мария!  — выпалил  молодой  халиф,  тряхнув  головой.  Обстановка  накалялась. Удивительно,  они  женаты  всего  день,  а  уже  ссорятся.  —  Лучше  не  забывайся!  Ты  не можешь  подвергать  себя  такой  опасности!  Ни-ко-гда!! — Я их королева  и  не  стану  прятаться  за  стенами  как  остальные! — Ты – королева  шотландская,  но не  османская!  Ты  -  моя  Хасеки!  Ты  должна  соблюдать традиции  и  не  лезть  в  то,  что  тебя  не  касается. — Я – королева-  Хасеки.  Не  проверяйте  моё  терпение,  как  и  мою  силу.  Если  я  стала Вашей  королевой,  то  стала  королевой  и  Вашего  народа.  С  его  проблемами,  культурой  и — У тебя нет  ни  одного  близкого  человека  вокруг.  Обернись!  Они  все  жаждут  твоего конца!  —  одна  эмоция  сменялась  другой.  Регентша  словно  обезумела.  —  И  ты  лишаешь себя  единственной  поддержки? — Не беспокойтесь,  у  меня  всегда  будет  кто-то,  толкающий  на  неверные  действия. Завтра  утром  Ваш  отъезд.  Я  предупрежу  корабль  и  служанок. Дубовая  дверь  хлопнула,  оставив  голубоглазую  наедине  со  своими  мыслями.  Жалела  ли она  о  потери  расположения  дочери?  Немного.  Марию  Де  Гиз  больше  страшил  тот  факт, что  она  лишилась  ещё  одного  объекта  власти.  Пожалуй,  самого  главного. *** Переговорная  комната  была  пуста.  Султан  Мурад  недавно  провел  совет,  и  сейчас подписывал  недостающие  бумаги.  Двери  с  позолотой  приоткрылись.  Знакомая  походка  такая  утонченная  и  горделивая,  при  том,  наполненная  показным  дружелюбием. — Падишах,  —  поклонился  Джеймс  Крэмвэл.  Мурад  кивнул,  показав  рукой,  что  можно говорить.  —  Вы  обещали  обсудить  со  мной  вопросы,  касающиеся  Вашего  договора  с Елизаветой  Тюдор. — Я слушаю. — Дело в том,  что  моя  королева  несколько  не  довольна  Вашим  решением:  сделать Марию  османской  королевой.  Это  является  нарушением  договора.. — В нашем государстве  нет  королев  и  королей.  Есть  лишь  султан  –  единственная  власть. Правитель,  управляющий  всеми.  Иного  не  дано.  Мария  не  правитель  моей  страны,  а главная  жена.  Её  титул  предписывать  лишь  управление  гаремом,  не  более,  —  Крэмвэл хотел  что-то  добавить,  однако  такой  возможности  ему  не  дали  —  Во-вторых,  в  договоре мои  обязанности  заключаются  в  удержании  Марии  Стюарт  на  территории  Османской Империи.  Я  выполнил  свою  часть  договора,  и  пусть  Елизавета  изволит  сделать  тоже самое. Английский  Лорд  пытался  подобрать  слова.  Лицо  нервно  дергалось,  а  брови  немного дрожали.  Иногда  излишняя  эмоциональность  не  играет  человеку  на  руку. — Я извещу  мою королеву  о  Вашем  предложении.  Сегодня  же  отправлю  письмо,  — опустил  глаза  в  пол  темноволосый.  Его  взор  освещала  тщательно  скрываемая  ненависть, и  раздраженность  беседой,  однако  губы  не  покидала  натянутая  улыбка. — Разумеется,  известите.  Вы  лично  доставите  мою  просьбу  Елизавете  Тюдор,  —  отдал приказ  халиф,  приподнявшись  с  трона. Стоит  сделать  шаг  и  под  кожей  Джеймса  начинается  дрожь.  Посол  знал,  с  кем  говорил, а  потому  испытывал  неподдельный  страх,  который  так  усиленно  прятал. — Разумеется,  —  лорд  поднял  глаза  и  чуть  прищурил  их  —  Ах,  мои  соболезнования Вашей  матушке.  Надеюсь,  она  скоро  поправится. — Ей уже лучше.  Несомненно.  —  в  голосе  Мурада  чувствовалась  неуверенность  в собственных  словах,  от  чего  Джеймс  Крэмвэл  сделал  пару  выводов. *** Спустя  час,  султан  направился  к  матери.  Ему  нужно  было  посмотреть  ей  в  глаза  и  задать вопрос,  так  сильно  терзающий  душу.  Но  что  делать,  если  тот  человек  был  прав?  Что, если  его  мать  –  и  есть  убийца.  Нет,  этого  не  могло  быть.  Халиф  гнал  от  себя  эти  мысли, как  навязчивую  черную  дымку. В  покоях  Валиде  султан  не  было  никаких  слуг.  Сама  же  женщина  пыталась  заварить чай.Зелёные  листья  в  стакане  успокаивали  и  помогали  сосредоточиться.  Вода  в  турке  уже подогрелась  на  углях,  и  Ханде  потянулась  к  ручке.  Бледные  пальцы  дрожали,  ведомые оставшимся  эффектом  яда. Двери  распахнулись  и  кто-то  ворвался  в  комнату.  Султанша  вздрогнула,  выронив  посуду из  рук.  Стакан  разбился,  а  турка  откатилась  по  полу,  расплескав  воду. — Валиде?  Зачем  Вы  встали?  —  мужчина  подлетел  к  матери,  взяв  ту  под  руку. — Я хотела  заварить  чай,  а  ты..  так  неожиданно  вошел,  —  несчастная  ещё  была  очень слаба.  На  секунду  Мураду  стало  очень  жаль  мать,  а  вопрос  показался  грубым  и оскорбительным.  —  Что-то  случилось? — Я поймал Джанера  Агу,  Валиде.  Его  больше  нет.  Вашей  и  жизни  никто  не  угрожает. На  лице  Ханде  появилась  вялая  улыбка,  которая  тут  же  сменилась  внутренней  тревогой. Султан  насторожился.  Неужели  ей  есть  что  скрывать?  Поведение  Валиде  в  последнее время  беспокоило  всех.  Это  составляло  серьезную  проблему,  ведь  женщина  могла лишиться  рассудка. — Слава  Всевышнему,  да  дарует  он  тебе  долгую  жизнь,  —  быстро  проговорила кареглазая,  взяв  сына  за  руку. — Валиде,  есть  кое-что,  о  чем  этот  мерзавец  сказал  мне  перед  смертью. Напряжение  росло  с  каждой  секундой. — Он является  убийцей  моего  отца  –  султана  Мехмед-хана,  и  будто  бы…  Вы  отдали  этот приказ.  Это  правда? *** В  темном  хамаме  не  осталось  слуг.  А  как  ещё  поступить  королеве,  которая  не  может сдержать  слез.  Мокрая  пелена  покрыла  глаза  девушки,  и  та,  освободившись  от  платья тихо  заплакала,  всё  ещё  пытаясь  подавить  в  себе  жалость. — Тише,  Мария,  тише.  Не  смей.  Этот  дворец  не  увидит  твоих  слез!  —  стиснув  зубы, шептала  она. Хасеки  села  в  теплую  ванну,  и  телу  стало  легче.  Горячая  вода  забрала  всю  тягость, которую  султанша  носила  на  себе  весь  день.  Нужно  успокоиться.  Она  должна  остаться  в живых.  Во  чтобы  то  ни  стало. Откуда-то  сзади  раздался  шум  парчи,  которая  тащилась  по  мраморному  полу.  Султанская баня  всегда  обладала  большим  эхом,  что  находящиеся  в  ней  могли  услышать  друг-друга  в разных  концах.  Это  женщина?  Ей  не  кажется,  к  ней  кто-то  подступает  сзади.  Жена правителя  поспешила  обернуться,  однако  не  успела.  Чья-то  холодная  рука  пригвоздила её  к  борту,  не  дав  шанса  на  спасение.  Острый  кинжал  приставлен  к  тонкой  шее,  и  теперь опасно  даже  дышать. — Ты думала  что  так  просто  спаслась  от  меня,  королева  Шотландии?  —  прошептала  на ухо  подкравшаяся.  Этот  голос  был  так  легко  узнаваем. — Дильруба…