Я Королева[Редактируется]

Начало битвы

Раннее  утро  принесло  лишь  беспокойство.  В  опочивальню  королевы  тихо  вошла служанка,  стараясь  не  слишком  испугать  госпожу.  Мария  крепко  спала,  укрывшись одеялом.  Она  по-прежнему  проживала  в  гаремной  комнате  и  не  ночевала  в  главных покоях.  Так  было  спокойней  душе,  а  саднящая  королевская  гордость  не  приравнена  к положению  наложницы. — Султанша,  —  тихо  прошептала  калфа.  Мэри  вздрогнула  от  неожиданности,  широко распахнув  глаза.  Девушка  не  была  готова  к  такой  новости.  —  Простите,  но  вести  очень важные.  Шотландский  посол  прибыл  и  немедленно  ожидает  Вашей  аудиенции. За  считанные  минуты  королева  надела  первое  попавшееся  платье  и  корону,  оставленную со  вчера  на  тумбочке.  Слуги  даже  не  успели  толком  убрать  темные  волосы.  Медлить недопустимо. Встревоженный  мужчина  уже  ждал  в  саду.  Словно  эта  встреча  являлась  тайной  и  никак не  могла  быть  предана  огласке.  Он  топтался  на  месте,  то  и  дело  поглядывая  на  свои сапоги.  Не  каждый  день  предстаешь  перед  королевой  двух  держав. — Королева  Мария,  —  будто  оловянный  солдатик,  тот  приклонил  своё  колено,  протяну руку. Шотландка  быстрым  движением  позволила  поцеловать  свою  кисть,  тут  же  кивнув головой.  Глаза  на  лице  находившейся  рядом  калфы  заметно  округлились. Служительница  гарема  прежде  никогда  не  видела,  чтобы  перед  женщиной  склонялся приближенный  к  власти  мужчина. — Вы требовали  аудиенцию?  —  старалась  сохранять  строгость  молодая  особа. — Дело срочное,  Ваше  Величество.  Безотлагательное.  Небольшие  английские  войска перешли  границу  в  Берикскую  границу.  Королева-консорт  –  Ваша  мать,  она  находилась там,  в  лесном  поместье. Лицо  хасеки  мгновенно  исказилось.  Она  слегка  приоткрыла  рот,  положив  руку  на  грудь. — Она жива? — Её захватили  в  плен. Эти  слова  звучали  как  приговор.  Нужно  закрыть  глаза  и  всё  хорошенько  обдумать верное  решение,  если  бы  не  огромная  дыра,  образовавшаяся  в  груди. — Как это  могло  произойти? — Оставшиеся  войны  делали,  что  могли.  Их  было  в  меньшинстве.  Последнее  время восстаний  на  границе  всё  больше.  Многие  не  довольны  политикой  Вашей  матери  в отношении  протестантов.  Могущественные  лорды  совета  за  последние  месяцы примкнули  к  Елизавете.  Нас  всё  меньше  и  народ,  всё  чаще  произносит  Ваше  имя,  Мария. Они  ждут  свою  законную  королеву  и  надеются  на  её  справедливость. Что  же  она  могла  ответить?  Что  её  муж  держит  её  при  османском  дворе,  и манипуляциями  матери  она  утратила  практически  всю  полноту  власти?  Девушка  опустила прекрасное  лицо,  пытаясь  собраться.  С  каждой  минутой  это  давалось  всё  труднее. — Где сейчас  королева-консорт?  —  проглотив  ком  в  горле,  спросила  Мэри. — Вашу матушку,  насколько  мне  известно,  доставили  в  тауэр.  Под  личную  охрану Елизаветы. — Елизавета  всё  больше  угрожает  моему  суверенитету.  Она  хочет  мою  корону  и  страну,но  этого  не  случиться.  Я  приму  решение,  но  вначале  обдумаю  всевозможные  варианты. Побудьте  здесь  несколько  дней,  и  когда  я  изберу  путь  действий,  то  извещу  вас,  — смерив  после  взглядом,  она  удалилась. *** Королева  едва  дождалась  утра,  не  сомкнув  за  ночь  глаз.  Да  и  какой  здесь  мог  быть  сон? Она  тысячу  раз  представляла  свой  разговор  с  супругом:  что  он  ответит,  как  рассердится, что  приведёт  к  её  доводам.  Мария  уже  давно  старалась  не  находится  с  ним  ближе расстояния  нескольких  метров.  Каждый  взгляд  мужчины  напоминал  ей  о  том,  кто  она сейчас.  Все  государства  величали  её  «Повелительницей», «Первой  османской королевой»,  послы  дивились  сохранению  её  прав  на  престоле.  Но  было  ли  всё  на  самом деле  так?  Отнюдь,  и  зная  это,  шотландка  каждый  день  всё  больше  ощущала  желание попасть  домой.  Её  воспитывали  для  того,  чтобы  быть  монархом,  чтобы  править.  И  теперь жизнь  привела  её  к  тому,  что  девушка  вынуждена  чахнуть  в  четырех  стенах  гарема,  нося положение  не  лучше  фаворитки. Муж временами  звал  её  в  свои  покои  –  она  отказывала.  Он  ничего  не  отвечал,  даже  не заходил  к  ней.  Время  шло  и  они  вновь  стали  практически  чужими  людьми. Стоило  солнцу  взойти,  как  королева-хасеки  поспешила  надеть  приготовленное  с  вечера платье,  с  огромными  золотыми  вензелями,  чем-то  напоминающими  растительный орнамент.  Весь  наряд  облегал  стройную  фигуру  девушки,  но  это  не  лишало  его королевской  строгости  и  стати.  Никакого  декольте  и  летящих  рукавов  –  что  было присуще  османскому  двору.  Европейское  величие  подчеркивала  аккуратная  диадема, которую  ей  когда-то  прислала  сама  Екатерина  Медичи. Пройдя  коридор  гарема,  королева  как  и  всегда  столкнулась  со  сплетнями,  шепотом наклонённых  голов.  Но  её  это  больше  не  трогало,  даже  не  интересовало. — Я к повелителю,  —  строго  произнесла  Мэри,  встретив  на  своём  пути  османского стражника. — У повелителя  скоро  созыв  совета.  Он  готовится  к  нему.  Приходите  позже. Королева  непонимающе  изогнула  бровь,  чуть  повернув  голову. — Это совет  по  политическим  делам,  —  пояснил  ага,  думая,  что  собеседница  не  поняла значения  его  слов. — Мне это известно.  Что  ж,  значит  самое  время.  Открой  двери,  —  тон  девушки  стал более  суровым. — Госпожа,  простите,  но.. — Ещё слово,  и  наш  падишах  очень  прогневается,  узнав,  как  Вы  говорили  с  его  любимой женой. Дубовые  двери  тихо  распахнулись. Как  же  давно  она  не  видела  его  лица.  Мужчина  стоял,  наклонившись  над  своим  столом,  а его  русые  локоны  слегка  падали  на  лицо.  В  этот  же  момент  Мария  вспомнила,  как  ещё вчера,  он  убил  на  этом  самом  месте  свою  фаворитку  –  Дильрубу. Безусловно,  королева  никогда  не  любила  эту  девицу,  и  была  бы  рада  избавить  свою жизнь  от  неё,  однако  не  таким  способом. Теперь  у  него  есть  наследник  –  ребёнок  той  коварной  хатун.  Он  ведь  совсем  малыш. Одинокий,  несчастный  малыш,  лишенный  материнского  тепла  и  отданный  кормилицам. Сердце  шотландки  тоскливо  сжалось  от  напоминании  о  крохе,  которого  она  ещё  вчера нашла  плачущим  в  колыбели. Но  цель  визита  иная  –  договориться  с  мужем.  И  сейчас  решалась  не  только  судьба  Мэри, решалась  судьба  её  страны. — Повелитель,  —  кивнула  головой  девушка,  как  и  раньше  не  выдав  полного  поклона. Мурад  поднял  свои  голубые  глаза,  которые  слегка  блеснули  от  радости,  завидев  жену. Она  так  давно  его  избегает.  А  после  вчерашнего  происшествия  и  вовсе,  не  захотела  бы его  видеть.  Он  не  совладал  со  своей  злобой  и  показал  всему  дворцу  своё  истинное  лицо. Со  всеми  страхами,  порывами,  жестокостью. Брюнетка  поняла,  что  он  рад  ей,  как  бы  ни  пытался  этого  скрыть.  И  не  в  духе  Марии  было бы  сейчас  изображать  ту  же  радость  и  искреннее  тепло.  Она  не  умела  этого  делать, однако  в  такой  ситуации  поступить  иначе  было  невозможно.  Ведь  с  её  мужем договориться  иначе  было  нельзя.  На  суровость  и  гнев  он  всегда  отвечает  тем  же.  Ей придется  переступить  через  свои  убеждения  и  совесть  во  имя  блага  государства.  Здесь. Сейчас. Королева  вяло  улыбнулась,  подойдя  ближе.  Он  ведь  тоже  живой  человек  и  наверняка нуждается  в  сострадании,  жалости. — Я знаю, что  вчера  произошло  на  самом  деле,  —  тихо  прошептала  кареглазая. — И что теперь?  —  султан  и  не  пытался  оправдываться,  —  Ты  видишь  меня  монстром? Или  всегда  видела  во  мне  зверя,  а  сейчас  лишний  раз  в  этом  убедилась? Собрав  волю  в  кулак,  девушка  медленно  обняла  халифа,  упираясь  лбом  в  подбородок мужчины. — Этого  всего  слишком  много,  Мурад.  Слишком  много  легло  на  твои  плечи,  и  теперь  тебе кажется,  что  ты  не  сможешь  нести  этот  груз.  Но  всё  пройдёт.  Я  помогу  тебе,  —  пропела она,  пока  сердце  неистово  колотилось. — Ты хочешь  разделить  со  мной  власть.  Поможешь  мне  как  королева?  —  с  досадой произнес  правитель.  В  его  голосе  была  такая  жалость. — Не как королева.  Как  твоя  жена.  Мы  семья,  а  в  семье  все  помогают  друг-другу.  Знаю, ты  не  привык  к  тому,  чтобы  иметь  друга,  чувствовать,  что  кто-то  заботиться  о  тебе  не потому,  что  у  тебя  есть  власть,  а  потому  что  искренне..  любит,  —  девушка  еле  как закончила.  Её  тон  казался  ей  противен.  Притворство  и  лицемерие.  Но  ведь  это необходимо! Супруг  осторожно  поцеловал  её,  погладив  по  голове. — Я думал,  ты  ненавидишь  меня. — Я зла на тебя  за  то,  что  ты  подавляешь  мои  права.  За  то,  что  ты  не  позволяешь  мне быть  тем,  кем  я  рождена.  Но  я  люблю  тебя,  Мурад.  Всегда  любила.  Мы  должны  идти  по этому  пути  вместе,  несмотря  ни  на  что,  —  и  вновь  улыбка.  —  Ты  очень  бледный.  Завтрак подавали? — Я не ел уже пару дней.  Нет  времени,  да  и  желания. — Так нельзя.  Нужно  обязательно  поесть.  Тебе  нужно  отдыхать  в  конце  дня.  Даже  у повелителя  должно  быть  время,  чтобы  приводить  мысли  в  порядок,  верно?  Я  прикажу накрыть  стол,  вместе  позавтракаем,  —  она  нежной  рукой  провела  по  щетинистой  щеке,  с теплом  посмотрев  в  глаза. *** Англия.  Ричмонд. В  хорошо  освещённой  комнате  восседала  королева  Тюдор.  К  ней  должны  были  привести одну  пленницу,  а  потому  она  была  обязана  предстать  пред  ней  своим  великолепием. Рыжие  волосы  обрамляла  золотая  тиара,  подходящая  к  окантовке  трона,  обитого красным  бархатом.  На  кремовом  платье  устойчиво  крепился  острый  воротник, подчеркивая  длинную  шею  женщины. Голубоглазая  высоко  подняла  голову,  посмотрев  на  прибывшую.  Пленница  –  Мария  Де Гиз  не  очень  то  была  рада  встрече. — Королева-консорт,  добро  пожаловать  в  Англию,  —  уверенный  голос  произнес  это, рассчитывая  выбить  из  гостьи  всю  злобу. — Вы хоть понимаете,  что  только  что  нарушили  все  мирные  договоры  между  нашими странами?  —  прорычала  Де  Гиз.  Её  голос  был  хриплым  от  ветров,  через  которые проходила  пограничная  дорога. — Неужели? — нагло  приоткрыла  рот  та,  —  Как  же  неловко!  Прошу  прощение,  но  у  меня не  было  другого  выхода,  —  она  театрально  повернула  голову,  разведя  руки. — Но зачем?  Неужели  ты  не  знаешь,  что  будет  дальше?  —  без  церемоний  обратилась пленница.  —  Шотландия  имеет  самый  крупный  союзнический  договор  с  Османской империей.  Как  тебе  известно,  моя  дочь  была  удостоена  титула  османской  королевы.  И как  только  до  неё  дойдёт  новость  о  том,  что  её  королева-мать  у  англичан…  Знаешь,  на твоем  месте  я  не  была  бы  так  уверенна  в  завтрашнем  дне.  Султан  Мурад  мобилизует войска  всех  народов,  которые  его  государство  уже  давно  держит  в  страхе.  И  вот  тогда великая  Англия  подавиться  собственной  кровью,  —  с  призрением  выплюнула  она. — Нисколько  не  сомневаюсь,  —  раздался  хитрый  голосок.  Он  явно  принадлежал мужчине,  но  манерность  лилась  через  край,  заранее  показывая  лицо  обладателя. Лорд  Крэмвэл  всегда  славился  своей  изысканностью  в  нарядах.  Мужчина  невысокого роста  медленно  продвигался  по  белому  залу,  смиряя  взглядом  гостью.  Лицо  его выражало  призрение  и  одновременно  наслаждение  собой. — Я был при османском  дворе.  И  поверьте,  тот  лёд,  что  существует  между  этим  союзом, не  растопит  и  солнце  нового  света,  —  с  удовольствием  протянул  тот.  —  А,  кажется,  Вы тоже  там  были,  верно? — Английская  собака,  что  ты  можешь  знать  о  жизни  моей  дочери? — Вы правы,  хотя..  нет  не  правы!  —  довольно  улыбнулся  лорд.  Его  эмоции  менялись  с молниеносной  скоростью,  что  многих  заставляло  усомниться  в  здоровье  советника.  — Когда  в  Константинополе,  ах,  прошу  прощение  –  Стамбуле,  начался  бунт..  Ваша  дочь,  как истинная  королева,  вышла  его  остановить.  Я  плохо  знаю  турецкий,  но  некоторые нелестные  отзывы  всё  же  смог  разобрать.  Они  приняли  её  за  рабыню.  И  это  дает  нам понять,  что  Ваша  королева  не  вступила  в  свои  права. — Англия  не  намеренна  бездействовать,  когда  враг  сам  отдает  победу.  Мария  далеко.  А я  здесь,  и  мои  войска  уже  у  Ваших  границ.  Сами  знаете,  сколько  добираться  от  нас  до османов.  Целая  вечность,  —  прояснила  королева-Тюдор.  —  Даже  если  султан  соберет войска,  от  обособленности  Шотландии  ничего  не  останется,  но  это  не  является  моей целью.  Я  хочу  добиться  воссоединения  приграничных  городов  с  Англией.  И  Мария подпишет  это  вместе  с  отречением  от  прав  на  мой  трон.  Кузине  ведь  дорога  жизнь  её королевы-матери?  И  если  она  пойдёт  войной  на  мой  народ,  то  я  пролью  столько  крови, сколько  потребует  эта  битва,  но  тогда  она  не  получит  ни  своей  целой  страны,  ни  своей матери. *** Стамбул.  Дворец  Топ-капы.
В  комнате  Валиде  султан  уже  давно  не  было  слуг.  Ханде  отослала  всех,  кто  окружал  её. Да  и зачем?  Пусть  народ  кличет  её  Валиде  султан,  так  что  с  того,  если  сын  больше  не видит  в  ней  матери? За  убийство  Дильрубы  она  в  какой-то  мере  чувствовала  свою  вину.  Думала,  что  каким-то образом  пробудила  в  сердце  сына  неистовый  огонь.  Не  могла  поверить,  что  он  стал способен  на  это. Маленький  ребёнок  остался  без  матери.  Не  безгрешной,  но  всё  же  матери.  Пугало  то, что  в  какой-то  мере  она  понимала  Дильрубу.  Девушка  опасалась  за  судьбу  сына,  но  при том  и  за  своё  положение,  за  что  и  поплатилась  жизнью.  Было  неправильным,  что фаворитка  напала  на  жену  падишаха,  но  что,  если  другого  выхода  не  было?  Что,  если  ей тоже  пришлось  это  сделать,  как  и  пришлось  в  своё  время  Ханде? Смерть  наложницы  прикрыли,  сделав  вид,  что  она  упала  с  лестницы,  разбив  голову.  Но те  слуги,  что  укладывали  её  хладное  тело,  знали  –  её  смерть  это  не  трагическая случайность. Оставаться  наедине  со  своими  мыслями  невыносимо,  а  потому  она  захотела  поговорить  с сыном. *** В  покоях  падишаха  стояла  тишина.  Завтрак  давно  подан  –  но  в  голове  улыбающейся королевы  новость  о  захвате  её  страны.  Каждый  кусочек  пищи  словно  застревал  в  горле, напоминая  о  том,  что  ей  предстоит  сделать. Султан  же  был  искренне  рад.  Он  счастье  в  глазах  той,  о  любви  которой  мечтал.  Неужели вселенная  наконец-то  слышит  его? — Повелитель,  к  Вам  Валиде  султан,  —  вошел  страж. Халиф  не  хотел  рушить  ту  идиллию,  что  редко  мог  наблюдать,  а  потому  поспешил  выйти к  матери  сам. Стоило  султану  покинуть  комнату,  а  дверям  захлопнуться,  как  лицо  Мэри  словно подменили.  Страх  воспылал  в  ещё  недавно  безмятежных  глазах.  Трясущимися  руками, девушка  рыскала  по  деревянному  столу,  стараясь  найти  нужную  печать.  Когда  цель  была достигнута,  королева  рывком  сделала  слепок,  спрятав  восковую  коробочку  в  карман внутри  рукава. Внутри  всё  оборвалось.  Кем  она  стала  и  до  чего  дошла?  Она  обманывает  того,  кто влюблен  в  неё,  совершает  политическое  предательство,  однако  иначе  было  нельзя.  Её страна  в  опасности,  а  это  единственное  что  у  неё  осталось. *** Несколько  часов  спустя. — Ваше величество,  —  во  дворике  уже  ожидал  посол. — Это указ  о  приведении  в  готовность  кипрских  войск.  Они  завтра  же  должны  отплыть от  своего  порта  и  направиться  к  границам  Англии.  Копия  приказа  отправлена  сепахи  и янычарам.  Передайте  Елизавете,  что  сам  султан  Мурад  объявил  мобилизацию  и  готов биться  за  независимость  Шотландии.  Мы  вступаем  в  опасную  войну,  не  все  переждут  её. Но  пусть  мой  народ  знает  –  их  королева  не  позволит  им  жить  в  страхе!  —  вскинув  голову, отважно  произнесла  Мэри.