Кир

4.

В тот день я вернулся с работы раньше, чем обычно. Ну, как раньше: в половине девятого вместо девяти с копейками. Я бы приехал раньше, если бы не пробка на Садовом. А еще если бы не заезжал в магазин. 

В принципе, я мог послать туда Кира, но он, как всегда, накупил бы всякой ерунды, благополучно забыв про список, который я писал ему каждый раз. А на все мои увещевания он просто называл меня занудой, и тема оказывалась исчерпанной. По крайней мере, по мнению Кира. 

Так что на этот раз я решил заехать в магазин лично, чтобы хоть раз купить то, что можно есть без вреда для моего страдающего гастритом желудка. 

Естественно, я купил и так обожаемые Киром чипсы, бутылку Колы и еще что-то по мелочи. Руководствуясь тем, что «не оставлять же ребенка без сладостей». Пусть чипсы к сладостям и не относились. 

Я вообще жалел Кира, а потому потакал ему почти во всем. Наверное, было это далеко не правильно, но поделать с собой я ничего не мог. 

Чего стоили одни только его крики по ночам. 

Признаться, каждый раз у меня по спине пробегали мурашки. И, гладя трясущегося Кира по спине, я невольно думал о том, что же такое может присниться, чтобы человек так орал. 

Сам же Кир мне ничего не рассказывал, отговариваясь тем, что не помнит своих снов. Хотя, может, это и было правдой. Не знаю.

В любом случае, от всего этого мне было жутковато. 

– Кир? – поинтересовался я у темной тишины после того, как открыл дверь. Что само по себе уже было странно – обычно, услышав сигнал домофона, Кир открывал дверь и на манер кота вертелся в прихожей в ожидании моего прихода. 

Ответом мне послужило молчание. 

Первой моей мыслью стало то, что Кир куда-то ушел, но вариант тут же отпал, когда я понял, что кроссовки его стоят на привычном месте, а куртка висит на вешалке. 

Спит он, что ли? 

Даже не стянув ботинки, я подошел к приоткрытой двери в комнату и заглянул в щель: Кир и правда спал. Только вот почему-то в свитере, и еще вдобавок укрывшись одеялом. В комнате стояла та еще духота, и лоб Кира блестел от испарины. Все это освещал бледный свет ночника. 

Я снял куртку, скинул ботинки, на цыпочках прокрался в комнату и склонился над неровно дышащим через приоткрытый рот Киром. Губы у него были сухие и потрескавшиеся.