Карнавал

17

В «Трех метлах» царила привычная и знакомая со школы атмосфера чего-то сказочного. — Именно здесь начинаешь действительно верить, что волшебство существует, — сообщила Гермиона, усаживаясь за столик. Так как был будний день, школьников в пабе не было, лишь немногочисленные местные жители. Как только они вошли, то сразу же приковали к себе внимание. Драко криво усмехнулся, сел напротив Гермионы и неторопливо с каким-то извращенным удовольствием закатал рукава своей темной водолазки, а затем положил руку на стол. Метка не просто бросалась в глаза, она приковывала к себе взгляды, возвращая людей в то время, когда подобное украшение вызывало у многих не брезгливое отвращение, а самый настоящий ужас. Гермиона неодобрительно покачала головой. — Зачем ты это делаешь? Зачем провоцируешь их? — Это неважно на самом деле, видно ее или нет, — Драко пристально посмотрел на Гермиону. — Даже если ее не видят, все равно всегда будет подразумеваться, что она здесь, — он дотронулся до змеи. — От нее не избавиться, ее не стереть. Можно, правда, руку отрубить, но знаешь, на это я не пойду, уж извини. Гермиона снова посмотрела на знак мрака. — У Лорда был определенный стиль, — наконец произнесла она. — Татуировка отличается некоторым изяществом, не находишь? — Нет, не нахожу, — на столе лежал номер «Пророка». Драко взял его и развернул. — «Героиня встречается с Пожирателем смерти. Что это: вызов обществу всегда отличавшейся некоторой экзальтированностью Гермионы Грейнджер или временное помешательство? А может быть ее нужно срочно проверить на заклятье?», — прочитал Драко вслух и отбросил газету в сторону. — Ну надо же, ни слова про вышедший закон и возвращение мэноров законным владельцам. Одно смакование интимных подробностей наших сложных взаимоотношений. Гермиона покосилась на газету, но не прикоснулась к ней. Чего-то подобного она и ожидала, но ей было, откровенно говоря, наплевать. — Меня постоянно называют экзальтированной, склонной к истерикам особой, — она пожала плечами. — Ничего нового. Интересно, нам принесут сегодня поесть? Она встала и направилась к стойке, чтобы выяснить причины игнорирования посетителей. Драко остался сидеть на месте, просто физически ощущая на себе ненавидящие взгляды. Здесь в Хогсмиде общее отношение к нему ощущалось в разы резче, чем в Лондоне. Словно луч света, собранный через призму неприязни, ненависти и непонимания. Но Драко не собирался ничего никому объяснять. — Вернуться домой было не самой лучшей идеей, — пробормотал он. Гермиона подошла к стойке. После гибели Розмерты паб перешел к ее дочери, которая была похожа на мать, но не отличалась ее смешливостью и вечным кокетством. Молодая женщина хмуро посмотрела на Гермиону, которая нетерпеливо побарабанила пальцами по стойке. — И что вам нужно? — Нам нужно поесть, — резко ответила Гермиона. — В этом месте еду продают или мы случайно вывески перепутали? — Чем вы думали, мисс Грейнджер, когда его сюда притащили? — Розмерта номер два, а девушку тоже звали Розмерта, поджала губы. — Вы имеете в виду свой паб или страну в целом? — Гермиона наклонила голову набок и пристально посмотрела на блондинку. — И то и другое, — агрессивно заметила Розмерта. — Вы хоть понимаете, что это просто плевок в лицо общества, чтобы вы, та, что все время была с Гарри Поттером, теперь встречались с этим отребьем. — А вам не кажется, дорогуша, что вас моя личная жизнь не касается? Я могу хоть с самим Темным Лордом встречаться, это мое личное дело, проблема моего вкуса, и мои чувства, в которых я не позволю копаться никому, — Гермиона слегка повысила голос, но заметив, что Драко начал прислушиваться, начала говорить практически шепотом. — Зачем вы так говорите? — укоризненно покачала головой Розмерта. — Затем, что меня до колик достало то, что каждый считает, что имеет право распоряжаться моей жизнью. Я сама буду выбирать, с кем мне спать, это понятно? — Гермиона заведенная до предела всем свалившемся на нее за эти дни была готова к разрушениям. Ей нужен был только ничтожный повод для того, чтобы начать действовать. Розмерта интуитивно это почувствовала и попятилась. — Драко Малфоя официально просило вернуться наше правительство. И его, и многих других. И об этом писалось во всех газетах, — посетителям, сидящим невдалеке, показалось, что Гермиона перешла на парселтанг. — Никто из вас, ни один человек не выказал по этому поводу протеста. Что же изменилось? — Никто не думал, что кто-то из них вернется, — тихо пробормотала Розмерта. — А почему они не должны возвращаться в свои родные дома? Розмерта, я очень сочувствую тебе в потери матери, но я сама потеряла не меньше. И я точно знаю, что те, кто действительно в чем-то виноват, сейчас гниют в могилах, а вся вина этих на тот момент мальчишек и девчонок в том, что они не смогли сказать «нет» Волдеморту! — Гермиона снова повысила голос, но ей было уже наплевать. — Ты хоть раз видела Его? Стояла близко к Нему? Я очень сильно сомневаюсь, что и у меня хватило бы мужества что-то противопоставить Лорду. Так в чем их вина? В Метке на их руках? Тот же Малфой сделал все, чтобы спасти нам жизнь, когда нас поймали. Он рисковал всем, когда вначале упорно не узнавал нас, а мы же так изменились за полгода, затем подослал к Гарри Хвоста, да и насчет одной люстры у меня внезапно возникли сомнения. Он рисковал всем, а что сделали вы? — Ну, девочка, не горячись, — добродушного вида тучный мужчина попытался успокоить разошедшуюся Гермиону. — Мы практически все поспешили к вам на помощь в школу. — Вы меня не поняли, — Гермиона резко развернулась к нему. — Вы всего лишь защищали свои дома и своих родных, и я очень вам за это благодарна, потому что без вас мы бы не выстояли. Но вас в случае самой поганой ситуации ждала бы просто смерть. Что ждало бы Драко, если бы Волдеморт на секунду остановился, оторвался от поисков Гарри и подумал, лично мне сложно представить. Умение у этого ублюдка было выше всяких похвал, правда, с воображением было туговато, немного однобоко, но Малфою бы хватило. Так в чем он виноват перед вами? — Она обвела мрачным взглядом посетителей, которые старались не смотреть на нее, но на их лицах все равно читалось неодобрение. — И все же ты не права, — тучный мужчина произнес это как-то неуверенно, поднялся из-за стойки и вышел из паба. Гермиона снова повернулась к Розмерте. — Или нас немедленно накормят, причем вкусно, или я воспользуюсь своим правом госслужащей Министерства для проведения здесь полноценной проверки. На это время паб будет закрыт, — голосом Гермионы можно было заморозить небольшое озеро. — На каком основании? — вскинулась Розмерта. — Мне показалось, что я увидела таракана, вон там, — Гермиона ткнула пальцем в угол. — Причина нисколько не хуже той, по которой вы отказываетесь нас обслужить. У вас пять минут, время пошло. — Это было, — Драко с удивлением смотрел на Гермиону, — это было что-то. А ты любишь командовать. Только вот зря ты все это устроила. Этих людей не переубедишь. — Посмотрим, хватит прятаться в мэноре. Лично я не намерена всю жизнь провести под этим своеобразным домашним арестом, — в голосе Гермионы появился веселый огонек разгорающегося азарта. — Посмотрим, кто кого. — А тебе это все надо? — Драко протянул руку и сжал ладонь Гермионы. — Тебе действительно хочется воевать всю жизнь, пытаясь хоть как-то восстановить мою репутацию? — Это и моя репутация, ты не забыл, что мы женимся? Когда, кстати? Драко не ответил, исподлобья разглядывая Розмерту, которая с мрачным видом расставляла тарелки на их столе. — Что-то еще? — резко спросила она у Гермионы. — Пока это все, спасибо. — Что ты говорила насчет люстры? — Драко взял в руку вилку и принялся уничтожать стоящую перед ним запеканку. — Я специалист по чарам, — Гермиона вяло ковырялась в своей тарелке. — Ты или забыл, или не обратил внимания, но Кингсли меня из-за этого к твоему дому откомандировал. — Она замолчала и принялась есть. — И что с чарами? — нетерпеливо спросил Драко. — Я в состоянии отличить чары, наложенные домовым эльфом от чар, наложенных человеком. Эту проклятую люстру я чинила, если ты еще не забыл. В тот момент в комнате находились: я, Гарри, Рон, гоблин, ты, твоя мать и твоя ненормальная тетушка. Я была в прострации, Рон в бешенстве, Гарри следил за Беллой. Гоблин точно не колдовал, Добби вбежал после того, как люстра рухнула. Чары на люстру наложил человек. Твоя палочка была у Гарри, палочка твоей матери у тебя. Чары сложные, беспалочковой и невербальной магией это не провернуть — твоя мать отпадает. Остаешься ты и Белла. Беллу я почему-то отметаю, сама не знаю почему. Зачем ты это сделал, Драко? — она словно не заметила, что назвала его по имени. Драко вздрогнул и отвел взгляд. — Тебя не раскусили? — Темный Лорд понял, — неохотно ответил он и принялся с остервенением кромсать бифштекс. — Тот шрам на спине, это за эту проклятую люстру. — Почему он тебя не убил? — тихо спросила Гермиона. — А тебе бы этого хотелось? — резко спросил Драко, и бросил вилку с ножом на стол. — Было бы гораздо меньше проблем, я понимаю. — Не говори так, — попросила Гермиона. — Я не знаю, — Драко снова взял вилку. — Скорее всего из-за моих родителей. Если бы он меня убил, ничто и никто не заставил бы их сохранять лояльность. А избавиться сразу от всех Малфоев? Темный Лорд был психопатом, а не дураком. Некоторое время они ели в молчании. Затем Драко отложил приборы и серьезно посмотрел на Гермиону. — Из-за чего вы поругались с Уизли? — Почему ты спрашиваешь? — Это было: «Все, Рони, я ухожу навсегда, и забудь, как я выгляжу», или «Рон, кретин, я ухожу, найдешь меня у Малфоя, возможно, если будешь правильно себя вести, мы помиримся»? — Зачем тебе это знать? — тихо спросила Гермиона. — Просто ответь. Гермиона долго молчала, затем вздохнула и ответила. — Я слишком долго его любила, или думала, что любила. Мы много лет жили вместе. Это трудно перечеркнуть одним взмахом пера. — Понятно, — Драко встал и, бросив на стол горсть монет, вышел из паба. — Стой! — Гермиона бросилась за ним. Драко быстро шел в направлении леса. Гермиона догнала его, когда он уже вышел из Хогсмида. — Да, подожди. Что на тебя нашло? — она схватила его за руку и дернула. В следующую минуту она оказалась прижата спиной к какому-то дереву, а Драко иступлено ее целовал. Гермиона сначала пискнула от неожиданности и попыталась вырваться, но затем расслабилась и ответила на поцелуй. Но Драко уже отпустил ее, и прижался лбом к ее плечу. — Стой, не двигайся, — прошептал он. — Иначе я за себя не отвечаю. — Что случилось? Это из-за того Обливиэйта? — Гермиона попыталась стоять тихо, но ей было неудобно, и она легонько повела плечами. — Да не шевелись, — Драко постоял в той же позе еще пару мгновений, затем резко отстранился от нее. — Ты должна вернуться к Уизли. — Что?! — Пойми, так будет лучше. Со мной у тебя не будет нормального будущего. Оно того не стоит, Гермиона, — если бы кто знал, чего эти слова стоили Драко. Он впервые наступил на горло собственным желаниям, но впервые он думал, что поступает правильно. — Я не хочу, Драко, — тихо проговорила Гермиона. — Зачем ты это делаешь? — Так будет лучше, — твердо сказал он. — Возвращайся к Уизли. Гермионе стало обидно до слез: «Стой», «Не двигайся», «Возвращайся к Уизли», она стиснула зубы. — Я не собака твои приказы выполнять. Я не буду делать то, чего не хочу! Ты не вправе решать за меня! — Но я решил, — Драко снова подошел к ней и провел рукой по лицу, как тогда после бала, словно пытаясь запомнить. — Детская влюбленность пройдет, она уже прошла, остались только отголоски. Мы забудем друг друга, особенно, если не будем больше видеться. Я смогу забыть тебя, Гермиона Грейнджер, в первый раз смог и сейчас смогу. Мы умеем жить друг без друга, всегда умели, и сейчас мало что изменилось. Прощай, передавай привет Поттеру. Он быстро отошел от нее и, вытащив палочку, аппарировал. Лишь очутившись в Лондоне недалеко от аэропорта Драко понял, что решение принято окончательно. Проверив карманы и убедившись, что деньги и документы у него с собой, он решительно направился к кассе.