Empathic Seduction

4

— Полагаю, на тебе теперь магический долг жизни, — мягко произнес Волдеморт. — Учитывая, что именно ты подверг мою жизнь опасности, думаю, нет. — Это ты определила правила игры, мой маленький эмпат. — Которые не включали в себя прогулку наружу. — Тогда тебе следовало заблокировать окна, как ты заблокировала дверь к лестничной клетке. — Я закрыла ее, чтобы нас не побеспокоили, — ответила Гермиона, откидывая голову назад и прямо заглядывая в змеиное лицо. — Границы были крайне очевидными, если только ты не посмеешь сказать, что твой антиаппарационный барьер простирался также и за пределы здания. Его губы скривила широкая усмешка. — Как увертливо с твоей стороны. — Обычный здравый смысл. — Ну хорошо, мисс «Здравый Смысл», кажется, я поймал тебя, — проговорил он, вжимая свое тело в ее. Это вырвало неожиданный стон с губ Гермионы. — И не думаю, что в этот раз позволю тебе ускользнуть. Его рука мучительно приятно и возбуждающе погладила ее. Какая-то часть ее желала просто лежать и наслаждаться, но другая, гораздо более сильная, подсказывала ей сражаться и сопротивляться. — Позволишь? Уф, — она раздраженно фыркнула и запустила руку в карман. — Должен сказать, что проклясть кого-нибудь без палочки будет весьма проблематично, моя маленькая пойманная добыча. Гермиона с недоверием подняла на Лорда взгляд. Куда, черт возьми, подевалась ее палочка, и как, когда он успел ее вытащить так, что она не заметила? Что ж, она должна была быть при нем. А потому Грейнджер скользнула руками по его телу, заставив зашипеть от удовольствия, прежде чем он поймал ее ладони. — Не думаю, что это хорошая идея, — проговорил он слегка дрогнувшим голосом, убирая ее руки со своего тела. Гермиона не сдалась без боя, она сопротивлялась, извиваясь под ним, и разочарованно закричала, когда он зафиксировал ее руки над головой. Ее направленные движения создавали трение между их телами, заставляя член Волдеморта все больше твердеть. Но это не просто давало ей чувство победы, она также начала чувствовать, что сама увлажняется. Гермиона действительно хотела того, что должно было последовать. Она проклинала его, обзывала, чтобы довести до грани. И ее тактика работала, он зарычал, опускаясь на корточки, сжал ее блузку и грубо разорвал. Она мгновенно захотела извлечь максимум пользы из того факта, что ее руки оказались свободными, но не смогла пошевелить ими. Он магически закрепил их на земле, поэтому она попыталась лягнуть Лорда коленом и вскрикнула от боли, когда Волдеморт в ответ надавил на ее раненную ногу. Слезы прыснули из глаз Гермионы, и она застыла. — Хорошая девочка, — мурлыкнул он, стирая дорожки слез и все еще сжимая ее рану. — Уже готова сдаться? — Никогда. Он сильнее надавил коленом на ее ногу. Боль была непереносимой, и Гермиона закричала. Маниакально рассмеявшись, он все же приподнял свой вес, давая возможность вздохнуть. — Что это вообще было? — Ублюдок, — мстительно бросила Грейнджер. Непередаваемо злая усмешка заползла на его губы. Это вызвало противоречивые эмоции: с одной стороны, испугало ее до колик в желудке, с другой — возбудило практически до болезненной пульсации внизу живота. Внезапно и все так же угрожающе он склонился прямо к ее лицу. — Тебе нужно выказывать уважение тем, кто превосходит тебя, — проговорил он, и его дыхание скользнуло по ее губам. Гермиона облизнула губы, подавляя щекочущее ощущение, прежде чем ответить: — Конечно. А разве ты видел здесь кого-то такого? Выражение его лица потемнело, когда он сдвинулся с места, и Гермиона начала активно брыкаться нижней частью тела, стараясь сбросить его, и одновременно зная, что не сможет, потому что он сильно превосходил ее в физической силе и в полной мере использовал преимущество, которое ему давало его пребывание сверху. Но все это было частью игры, и ее не затрудняло играть в эту игру достоверно. Что проскользнуло между ее коленей и развело ноги в сторону, то же случилось и с руками. Магия — еще одно преимущество, которым он обладал сейчас. Гермиона взбешенно взвыла, заставив Лорда пронзительно расхохотаться. — Не желаешь ли сдаться? — поддел он. — Мошенник, — резко огрызнулась она. — Я буду трактовать это как «нет», — ответил он, и на его лице проступило выражение удовлетворения этим фактом. — Впрочем, не важно, ты сейчас моя, — он сел на пятки между ее ног, наслаждая видом ее распластанного перед ним тела, — и, думаю, мне стоит показать, насколько, — добавил он, вытаскивая серебряный кинжал из складок мантии и поднося его к Гермионе, чтобы она смогла рассмотреть острый предмет во всех подробностях. Гермиона подавила дрожь испуга, завладевшего ею, когда он очертил тупой стороной ножа ее лицо, медленно двигаясь от шеи к плечу, а затем подцепил шлейку лифчика, разрезая ее, словно масло. Четко различимый звук разрывающейся бретельки заставил ее вздрогнуть, и лезвие укололо ее. Тонкая струйка крови медленно побежала вниз по груди. Волдеморт зацокал в притворном укоре. — Смотри, что ты наделала, — проговорил он, проводя кинжалом вниз и задерживая его там, в то время как сам склонился, слизывая кровь с пореза. Его язык заскользил кругами вокруг ранки. Когда он поднялся, его глаза сверкали, и он стал водить ножом по ее животу. Она старалась не двигаться, но не смогла сдержать вздоха, почувствовав укол лезвием. — Упс, в этот раз вина на мне, — легко признался Лорд. Гермиона бросила на него яростный взгляд. Своим явно неискренним тоном он даже не пытался скрыть, что это было сделано намеренно. Еще несколько раз он слегка жалил ее кинжалом, двигаясь вверх по ее телу, каждый раз сразу приглушая боль своим ртом. А затем он легко срезал оставшуюся бретельку лифчика. — Хорошая девочка, — мурлыкнул он, когда она в этот раз не пошевелилась. — Ты наконец поняла, что только я буду решать, где и когда поранить твое тело. Гермионе действительно хотелось что-то возразить, но, при взгляде на острый кинжал, путешествующий по ее груди, ей показалось более мудрым решением воздержаться от пререканий. Гермиона зажмурилась, когда лезвие прошлось между ее грудей и медленно скользнула под лифчик. Резким движением Лорд разрезал ткань, полностью высвобождая ее груди. Она резко втянула воздух и выгнула спину, когда ее сосок соприкоснулся с холодным металлом. Ее кожа покрылась мурашками, а горошинка соска затвердела. Волдеморт усмехнулся и провел тупой стороной ножа по ее груди, прежде чем уделить внимание другой, очертя ареолу. Теперь уже оба соска затвердели, а груди почти болезненно припухли. Гермиона сглотнула, когда Лорд использовал острие ножа, чтобы погладить их, а биение ее сердца набатом отдавалось в ушах. Облегченный вздох, сорвавший с ее губ, когда он сдвинул нож вниз, мгновенно был наказан легким порезом на животе. — Возможно, мне следует вырезать свое имя на твоем теле? — предложил он. — Чтобы все знали, кому ты принадлежишь. — А что, твоя власть настолько неустойчива, что тебе необходимо оставлять везде доказательства, чтобы никто не тронул принадлежащего тебе? Гермиона знала, что последует за ее наглым замечанием, и сжала зубы, когда он слегка оцарапал ее кожу, разрезая ткань брюк снизу вверх. Даже несмотря на то, что это было болезненно, Грейнджер прекрасно понимала по практически полному отсутствию крови, что царапины причиняют очень мало реального вреда. Он действительно мастерски владел кинжалом. Ее вторая нога подверглась той же процедуре, впрочем, когда она сжалась, почувствовав, как нож подбирается к саднящей ране на ноге, то была поражена фактом ее мгновенного заживления при контакте с лезвием. Ее глаза распахнулись и она бросила на Лорда взгляд, в котором отражалась смесь удивления и благодарности. Но Волдеморт в ответ лишь ухмыльнулся, сжал в кулаке трусики и грубо сорвал. — Оу, — вскрикнула Гермиона, чувствуя жжение кожи в местах, где ткань оставила на ее теле красные следы. Лорд мгновенно заставил ее замолчать, приставив нож к горлу. — Осторожно, маленький эмпат, — произнес он не громче шепота, — я был снисходительным с тобой до сих пор, но чаша моего терпения практически переполнена. — Схватив ее грудь, он резко сжал ее. — Веди себя хорошо, или я покажу тебе, что значит истинная боль. — Его пальцы скользнули по ранам на животе, заставив ее дернуться. — И все, — добавил он, задумчиво склоняя голову набок, в то время как его рука опустилась вниз и он погладил ее влажные интимные завитки, — кажется, тебе нравится такое обращение, не так ли? — спросил он, намеренно прикоснувшись ногтем к ее клитору именно в тот момент. Вспышка, подобная электрической, прошила ее тело насквозь, и задушенный всхлип, совершенно не похожий на какой-либо другой звук, который она издавала раньше, полный неудовлетворенного желания, вожделения и похоти, сорвался с ее губ, когда она прижалась к Лорду. — О да, это так, — констатировал Волдеморт, и в его голосе прозвучало крайнее самодовольство, в то время как его палец продолжал ритмично поглаживать средоточие ее наслаждения. Каждый раз, когда его палец прикасался к набухшей горошине, маленькие электрические волны заставляли ее выгибаться, стонать и метаться, подводя ее все ближе и ближе к грани. Внезапно он вздернул ее вверх, и чары, фиксирующие ее ноги, заставили Гермиону обвить ими плечи Лорда и он прижался ртом к ее клитору, начав с силой сосать его. Она закричала, все ее тело словно пронзило множество маленьких иголочек, кровь прихлынула к голове и билась внизу. Она чувствовала приближение разрядки. Так близко. Его язык скользнул между ее складочками, заставляя ее метаться в предвкушении, прежде чем он втолкнул его внутрь, слизывая ее соки. Когда он снова погладил ее клитор пальцем, это оказалось слишком. Все ее тело задрожало, кончики пальцев на ногах поджались, и она громко кончила, неразборчиво вскрикивая. — В следующий раз, когда ты достигнешь вершины, ты выкрикнешь мое имя, девка, — рыкнул Волдеморт, вонзая ногти ей в кожу. Тяжелые вздохи Гермионы послужили ему единственным ответом. — Отвечай мне! — прошипел он. — Д-а, — выдохнула Гермиона, — да, — она вздохнула, — мой, — еще один вздох, — Лорд. Она тяжело дышала и была уверена, что больше вообще ни на что не способна, не говоря уже об еще одном оргазме. Она была полностью выжата. Ее даже не заботило, что он все еще был твердым, и если она не позаботится о его удовлетворении, их сделка закончится ее проигрышем и умрут люди. В данный момент единственным, что ее заботило, был отдых, — возможно, сон. Да, именно идея о сне казалась особенно притягательной. Она закрыла глаза. — Круцио! Волдеморт блаженно застонал, когда Гермиона сжалась вокруг его члена. Он не снимал проклятие довольно долго, наслаждая ощущениями сокращения ее внутренних стенок вокруг него, пока Грейнджер срывала голос от боли. — А теперь, когда ты снова пробудилась, — легко проговорил он, снимая заклятие, — советую тебе уделить немного внимания своей работе, моя маленькая шлюшка, или я продолжу держать тебя под круциатусом, пока твои судороги не приведут меня к разрядке. Но в таком случае я не засчитаю это твоим успехом. Все ясно? — Кристально, — ответила Гермиона, больше не ощущая сна ни в одном глазу, в то время как все ее тело содрогалось от последствий проклятия. — Прекрасно. Опершись одной рукой, он возобновил толчки, в то же время его глаза неотрывно следили за ее лицом, а рука накрывала грудь, резко сжимая и царапая ногтем напрягшуюся вершину. Гермиона не отводила взгляд, она встречала этот пронизывающий алый взгляд так же, как встречала глубокие проникновения внизу — с решимостью. Ее ноги обвили Лорда и притягивали ближе каждый раз, когда он вбивался в нее, а стенки влагалища сжимались вокруг члена, когда он выскальзывал, стараясь удержать, даря ему ощущение самого удивительного трения в его жизни. Она вздрогнула, когда Лорд ущипнул ее сосок. Выражение экстаза на грани боли очень шло ей, и Волдеморт прекратил контролировать свою магию, поглощавшую девушку со всех сторон. Ее глаза затуманились, и она резко втянула воздух, ее рот округлился в маленькое «О», которое, как чувствовал Лорд, ему просто необходимо было поймать. Его губы накрыли ее, и его язык скользнул внутрь. Гермиона застонала, наслаждаясь соприкосновением их языков, его силой и напором. Она тонула в его магии, каждая клеточка ее тела была в его распоряжении, и она хотела, чтобы он делал с ней все, что пожелает. — Моя девочка, — выдохнул он, чувствуя, что разрядка приближается, — кончи для меня, маленькая грязнокровка. Гермиона застонала, не замечая оскорбления, все ее тело будто горело. — Кончи для своего хозяина! — приказал Лорд, едва сдерживаясь. — Сейчас! И он потер большим пальцем ее клитор, посылая Гермиону за грань. — Мой Лорд! — выкрикнула она, когда все ее тело сотряслось в экстазе. Он кончил сразу после нее, и его спина выгнулась, когда он излился глубоко внутри нее, и за его семенем последовала волна магии. Глаза Гермионы закатились, когда она выгибалась, чтобы вместить всю ту чистую мощь, которая вторгалась в нее, касалась каждой клеточки ее тела и дарила изысканное наслаждение, пока наконец не достигла сердца и не пронзила его. Глаза Гермионы распахнулись от боли, и она снова закричала, отчаянно забившись. — Остановись! Пожалуйста, остановись! — испуганно выкрикнула она. Его холодные глаза не приносили успокоения. Она сражалась с болью, стараясь удержать ту силу, которая врывалась в сердце, так как была уверена, что эта сила убивает ее. Губы Волдеморта прижались к ее собственным, и он укусил ее. Этот внезапный маневр отвлек ее, заставив сдаться. Она вздохнула, всхлипнула, а затем, изнуренная, распласталась на полу. Лорд перекатился и лег рядом. Подперев голову ладонью, он вглядывался в ее потное, обессиленное лицо. Ресницы Грейнджер дрожали, она боролась с подступающей потерей сознания. И побеждала. Его маленькая, сильная ведьмочка. Гермиона сглотнула сухой комок, образовавшийся в горле, и уставилась в полное триумфа лицо, нависающее над ней. Беспокойство снова свернулось у нее в груди. Что он сделал? — Мои поздравления, моя дорогая. Кажется, ты выполнила свою часть сделки, твой персонал будет жить, — ровно проинформировал ее Волдеморт, почти любовно убирая прядь влажных волос с ее лба. Этот нежный жест заставил Гермиону заволноваться сильнее, чем любая пытка, которую он мог применить. — Но ты такая взвинченная, дорогая. Возможно, пришло время покончить с любезностями? — спросил Лорд, взмахивая кистью и призывая палочку. — Давай поговорим о твоей судьбе, ты согласна, Гермиона Джин Грейнджер? Она почувствовала его магию и не могла остановить это, даже если бы в сопротивлении был смысл. Черты ее лица изменялись, глаза становились карими, структура кости возвращалась в нормальное состояние, волосы как будто взорвались, и ее потное лицо утонуло в море непослушных каштановых кудрей. Лицо, которое уже долгие годы не смотрело на нее из зеркала, но зато глядело на нее со всех афиш мира, изображающих разыскиваемых преступников. — Да, однозначно гораздо больше тебе подходит, — небрежно проговорил Волдеморт, его глаза оценивающе обежали ее облик. — Что ты со мной сделал? — прошипела Гермиона. Темный Лорд ухмыльнулся. — Я трахнул тебя, «Мадам Клео», — грубо ответил он, — и тебе это очень понравилось, не так ли? Гермиона скрежетнула зубами. — Ну, ну, не стоит так себя вести, маленький эмпат. Знаешь, ты очень везучая девочка. — Да? Вау, это просто… — она пораженно тряхнула головой, — не-а, даже не нахожу правильных слов, чтобы описать твое высокомерие. — Возможно, тебе стоит больше читать? — поддел Волдеморт и взмахнул кистью, призывая книгу. Глаза Гермионы расширились, когда она прочла название. — Как тебе удалось достать ее? — выдохнула Грейнджер. — Магические власти уничтожили последние копии еще в семидесятых. — Тем хуже для них, потому что к тому времени я уже умыкнул одну из Вашингтонского музея. Хочешь прочесть, маленький эмпат, и узнать правду об истинных границах своих способностей? Взгляд Гермионы заметался между лицом Волдеморта и книгой, ее подозрения росли. — И почему ты хочешь оказать мне подобную услугу? Если подумать, то почему ты вообще не убиваешь мое отвратительное грязнокровное тело эмпата прямо на месте? Волдеморт со вздохом спрятал книгу и обвил ее за талию рукой. — Ты явно путаешь меня с представителями предыдущего правительства, мисс Грейнджер. Ты была на неправильной стороне с самого начала войны. Гермиона фыркнула. Он пригвоздил ее ледяным взглядом. — Ты что, действительно думаешь, будто Фадж или Скримджер позволили бы тебе жить, если бы узнали, какими силами ты обладаешь? Фадж, — Волдеморт презрительно фыркнул, — который до смерти боялся, что Альбус Дамблдор займет его драгоценное место министра, и действовал так, будто старик выказал хоть минимальное стремление к этому. — Не знала, что ты входишь в клуб почитателей Дамблдора, — съязвила Гермиона. — Он был достойным противником, в отличие от остальных, — проговорил Волдеморт, пожимая плечами. — А теперь прекрати кружить вокруг да около и ответь мне. Она прикусила губу. Правдой являлось то, что, выяснив, насколько сильно эмпатов ненавидели в Магическом мире, она была крайне довольна, что никогда не раскрывала своих способностей чувствовать магию вокруг себя. Гермиона тряхнула головой. — Я знаю о записанных в книгах законах, но последний казненный эмпат в Великобритании — МакКаллен, и он был приговорен в 1867 году. — Какие законы были записаны в книгах, — поправил Волдеморт, — я сразу избавился от такого идиотизма. Но если ты предпочитаешь цепляться за убеждение, что они бы не казнили тебя, ты глупее, чем репутация тебе приписывает. Или ты забыла всех невинных, которых лишили свободы по обвинению в связях с Пожирателями смерти? — Волдеморт рассмеялся. — Кому необходимы друзья, когда существуют враги, посылающие всех прямо тебе в руки? Гермиона поежилась, внезапно ощутив холод и стеснение своей наготой. Его рука погладила ее. — Замерзла? — мягко спросил Лорд. Она кивнула. Вспышка — и ее тело прикрыл шелковый наряд, а остатки холода прогнали согревающие чары. И все же, несмотря на тепло, она чувствовала себя неуютно. — Ты мог вычеркнуть один идиотский закон, — проговорила Гермиона тихо, — но ты заменил его другими. И что дальше? Я должна благодарить тебя, что буду казнена не как эмпат, а как маглорожденная? Смешно. Очередное неприкрытое лицемерие. Гермиона отвернулась от него, в ее глазах светилось раздражение. — Я не собираюсь казнить тебя, мисс Грейнджер, твои способности слишком редки и ценны, чтобы разбрасываться ими. Я намереваюсь помочь тебе отточить их. Гермиона расхохоталась, впрочем, в ее смехе не было веселья. — И ты думаешь, будто мне нужна твоя помощь? Иди к черту! Волдеморт притянул ее к себе и прокрутил на месте, втягивая в вихрь аппарации. Они появились в ее роскошной лондонской квартире, и он отпустил Гермиону, вместо этого протягивая ей книгу. Когда же Грейнджер в ответ скрестила на груди руки, он лишь вздохнул и опустил томик на стол. — Предлагаю тебе прочесть вот это, а когда закончишь и станешь готова, попроси Люциуса проводить тебя ко мне. Полагаю, ты часто встречаешься с ним в своем заведении. Я же со своей стороны позабочусь, чтобы он узнал, что «Мадам Клео» позволено посещать мою штаб-квартиру, и что ему следует немедленно, по первой же просьбе, сопроводить тебя ко мне, — проговорил Волдеморт и отвернулся. — О, и еще одно, — добавил он через плечо, — я прекрасно понимаю, почему ты открыла бордели во всех столицах мира, Гермиона Грейнджер. И ты принесешь мне всю информацию, которую ты без сомнения собрала и хранишь в каком-то надежном месте, и больше не станешь посвящать свое маленькое Сопротивление в наши дела, в противном случае я уничтожу их всех. И поверь мне, после сегодняшней ночи я смогу, и я это сделаю. А я никогда не делаю пустых угроз, мисс Грейнджер. Спокойной ночи. Гермиона остолбенело наблюдала, как Темный Лорд аппарировал прочь, ее палочка упала на деревянный пол в том месте, где он стоял всего секунду назад. Он отобрал ее во время совокупления. Грейнджер кинулась к ней, почувствовав знакомое покалывание магии, когда подняла ее и крепко сжала в ладони, чтобы хоть немного восстановить ощущение защищенности. Он не убил ее и не лишил свободы. Он даже позволил ей сохранить палочку! Он дал ей книгу. И он отдал ей приказы, которым — и он должен был это понимать — она не захочет подчиняться, словно у нее вообще не было свободного выбора. «Что ты со мной сделал?» — взволнованно прошептала Гермиона, поднимая книгу, в которой — она в этом не сомневалась — будет содержаться ответ. Сев на софу, Грейнджер погрузилась в чтение. Не было смысла прятать голову в песок. Она должна была узнать сразу — чем раньше она узнает, тем быстрее и лучше сможет подготовиться парировать удар, потому что она никогда не сдастся ему, ни в коем случае. * * * В удивительно жизнерадостным настроении Лорд Волдеморт шагал по своей ставке, спеша к личным комнатам. Он собирался в бордель, чтобы отомстить, но вместо этого приобрел несказанно большее. Каждый предатель и сомневающийся, записанный в ее файлах и, что самое лучшее, еще и свой личный эмпат. Его ухмылка стала шире, стоило ему представить ее взбешенное выражение лица, когда она доберется до двадцать четвертой главы: «Утверждение прав на эмпата». Он начал, — сначала атаковав ее разум, а потом и сердце — как только понял, что Гермиона — эмпат, когда она впервые попыталась прочесть его. Поначалу это делалось скорее, чтобы помучить ее, но она удивила его, восстановившись так быстро и настолько правдиво рассказав свою историю. Тогда его первоочередной целью стало именно заполучить ее по-настоящему. Она сама неосознанно инициировала вторую стадию, пожелав удовлетворить его желания ради спасения людей и настроившись на его магию. Все, что она делала в лабиринте, было призвано доставить ему удовольствие. Волдеморт бессознательно крепче сжал поручень лестницы, по которой спускался. Ее эмпатические возможности, настолько настроенные, настолько достойные его магии… это было просто изумительно. А затем он закончил это все, на этот раз фокусируясь на ее разуме, и она сдалась. О, как она сдалась ему. Он остановился, почувствовал, что его член снова твердеет. Когда он брал ее, это было такой сладкой победой над маленькой ведьмой, ранее являвшейся его врагом, он просто не мог дотерпеть до момента, когда покажет ей ее принадлежность ему. О, она скоро начнет это чувствовать, он знал это. Физическое расстояние станет для нее болезненным, а необходимость в нем будет расти, пока она попросту не поймет, что не может противостоять своим желаниям, стремлению ее сущности эмпата быть со своим Хозяином, и с мольбой прибежит к нему. Без сомнения, это будет великолепное зрелище: сломить такую упрямую, изумительную ведьму, заставить встать на колени и умолять о снисхождении. О, он получит громадное удовольствие. Он уже ждал этого. Он так хотел почувствовать это небольшое, прелестное тело, услышать, как она выкрикивает его имя, подчиняясь, когда он будет использовать ее всеми желанными способами. Волдеморт бездумно гладил себя сквозь мантию. Он просто не мог дождаться, когда наконец навсегда сорвет этот проклятый маскировочный облик, запустит руки в непослушные, пышные кудри и покажет всему миру, кто склонился перед ним, Лордом Волдемортом, самым могущественным магом из когда-либо ступавших по земле. Одна эта мысль заставила его бурно кончить, и он в экстазе запрокинул безволосую голову. Гермиона Джин Грейнджер теперь принадлежала ему, и он планировал по полной воспользоваться ее услугами. * * * Гермиона тихо закрыла книгу на коленях и уставилась вдаль, а ее лицо приняло задумчивое выражение. «И у него хватило наглости предлагать мне прочесть больше по теме?» — возмущенно проговорила она. — «Ты можешь сейчас думать, что победил, но, возможно, именно тебе нужно было читать более внимательно». Лорд Волдеморт теперь принадлежал ей, и она планировала в полной мере им воспользоваться.