Одна радость на двоих! ЗАКОНЧЕН

Глава десятая

ВНИМАНИЕ!!! Присутствуют сцены 18+

  В сумке зазвонил мобильный телефон. Чеён вытащила его, на экране высветилось имя сестры.
— Это ты? — зашептала она, прикрывая ладонью рот.
— Конечно, это я, — затараторила Роуз.  — Когда ты сможешь прислать мне деньги? Я тут обросла счетами.
Чеён скрипнула зубами.
— А как же твой друг? Разве он уже не хочет вытянуть счастливый билет, каковым тебя считает?
— Оставь свой сарказм, Чеён. У нас уговор, помнишь? Если ты не сделаешь то, о чем я прошу, то я приеду, заберу Тэена и начну процесс по усыновлению, и ты его никогда не увидишь. Твой выбор - или ты звонишь в банк немедленно, или... последствия тебе известны: один звонок твоему новому мужу, и секрет раскрыт
Чеён поняла, что угодила в ловушку. Слишком поздно для объяснений с Чонгуком.
— Кстати, как прошла свадьба? — насмешливо спросила Роуз. — Было все, о чем ты мечтала?
— Ты же знаешь, что нет, —отрезала Чеён. — Я постоянно чувствую себя мошенницей.
  Роуз рассмеялась.
—Дорогая, а как же белый цвет? Ты одна из немногих невест имеешь право носить девственно-белый цвет. Какая жалость, что твой муж даже не представляет, что ты за штучка! Могу поспорить, я легко затащу его в постель, если мы поменяемся местами.
Легкомысленный тон сестры раздражал Чеён.
— На самом деле он очень хорошо представляет, с кем имеет дело.
  —Потому что думает, будто ты это я, — хихикнула Роуз. — Если бы ты была собой, он бы в твою сторону даже не взглянул. От тебя веет скукой.
— Не думаю, что звонить мне хорошая идея, — Чеён сумела подавить гнев, — если кто-нибудь другой поднимет трубку...
— Я буду звонить тебе до тех пор, пока деньги не поступят на мой счет, — пригрозила Роуз. — Если не дозвонюсь по мобильному телефону, использую городской номер.
Чеён вздохнула.
— Хорошо, я переведу деньги.
—Умница, — промурлыкала Роуз. —  всегда знала, что ты трезво мыслишь. Пока-пока!
Чеён подождала, пока пальцы перестанут трястись, и набрала номер банка. Она надеялась, что после разговора с менеджером расслабиться и заснет. Но несмотря на усталость, сон не шел. Девушка все прокручивала в голове тот поцелуй, мягкость и настойчивость его губ, сладость и подвижность языка, насмешку в темных таинственных глазах и то, как подкашивались ноги, едва он приближался к ней . Она чувствовала, как пощипывало кожу, и каждый едва заметный волосок на теле вставал дыбом в ожидании его прикосновений.
  Она едва могла поверить в свою глупость. Влюбиться в человеке, который ничего, кроме ненависти, к тебе не испытывает, что может быть кошмарнее? Даже если Чонгук узнает, что она не Роуз, вряд ли он изменит свое отношение к ней.
  Чеён еще раз ударила кулаком в подушку. Сна ни в одном глазу. Хорошо бы прогуляться , но уже очень поздно. Впрочем, можно поплавать. Ее ноги сами, словно жили отдельной от хозяйки жизнью, направили  к двери.
  Что, если Чонгук услышит? Но чем она рискует? Она схватила свой старенький купальник. Ей нужен хороший заплыв и... вероятно, Чонгук уже спит.
  Мышцы расслабились, вода ласково и успокаивающе билась о бортик
Взмах, плеск, взмах, плеск. Чеён остановилась, чтобы поправить растрепавшиеся волосы, протерла глаза и увидела перед собой пару крепких, загорелых ног. Чонгук стоял на краю бассейна и внимательно вглядывался в воду.
—Что случилось, Чеён? Не можете заснуть?
—Нет. — Она кивнула головой в его сторону. — А вы?
  Его взгляд опустился ниже, туда, где вокруг ее груди плескалась вода. Открытая влажная кожа покрылась мурашками, соски напряглись. Чеён пыталась не пялиться на его стройное, загорелое тело, но никак не могла оторвать взгляда от плоского живота.
  Вдруг он начал спускаться в воду.
— Что... что вы делаете?— выдохнула она.
— А как по-вашему, что я делаю? — ответил Чонгук вопросом на вопрос.
  Чеён попыталась выбраться из бассейна, но нога на ступеньке подвернулась, и девушка ушла под воду. Чонгук протянул руки, подхватил Чеён и дернул ее вверх. Он был так близко, что у нее закружилась голова. Она не могла противиться страстному желанию прижаться к нему. Ее влекло ближе и ближе, вот уже ее дрожащие бедра прикоснулись к его твердому мускулистому бедру.
—Плохая идея, —выпалила Чеён, в надежде скрыть свое волнение.
— О чем это вы? — спросил Чонгук.
— О том, что это вам будет стоить... — ее глаза стрельнули в сторону, в то время как его бедро крепче прижималось к ее животу. Он передвинул руки с талии на плечи, голос его сделался низким и глубоким.
— Вы думаете о том, сколько я вам заплачу?
  Она облизала губы, в душе желая, чтобы он не заметил ее жеста.
— Большая сумма... и если ее удвоить... — Не отрываясь, она смотрела на его губы,   гадая,отважиться он на поцелуй или нет. Один- единственный поцелуй. Является ли он нарушением клятвы о фиктивности брака?
  Чонгук наклонил голову. Чеён закрыла глаза и потянулась к нему, не в состоянии противиться влечению. Так маленькую шпильку тянет к магниту.
  Первое прикосновение его губ было подобно искре, от которой загорается большой пожар. Чонгук притянул ее ближе. Где-то внизу, у бедер, она чувствовала сильную пульсацию.Забросив руки ему на шею, она погрузила пальцы в густую, шелковистую массу волос. Он нащупал мягкую ткань купальника у нее на груди, затем оттянул лямку и спустил ее с плеча. Девушка выгнулась, и, словно прочитав ее мысли, Чонгук оторвался от ее рта и передвинулся ниже. Его язык порхал над нежной, розовой выпуклостью соска. Затем он снова вернулся к ее губам.
  Чеён не могла понять, что именно руководило ею - желание познания или вечный инстинкт соития, но она опустила руку под воду, впервые позволив себе прикоснуться к запретному плоду женских фантазий.Когда ее пальцы слегка сжались, Чонгук застонал, затем еще раз, еще... и вдруг резко отстранил Чеён от себя. Его взгляд мог прожечь насквозь, грудь тяжело поднималась.  — Вот что ты надумала, —Чонгук скрипнул зубами. —Заставить меня нарушить слово.
  — Нет! — Ее руки взметнулись вверх. Раздался слабый всплеск. — Конечно, нет.
  Он усмехнулся и сделал несколько шагов в сторону.
— Еще один трюк. Тебе нравится изображать невинность, чтобы скрыть свои истинные мотивы.
—Чонгук... я...
—Я знаю, кто ты такая. —Он вылез из бассейна и с ненавистью посмотрел на нее. — Ты хочешь заставить меня умолять. Последняя нота в победной песне над Тэхеном - поставить его брата на колени, чтобы он принес к твоим ногам все: деньги, семью, честь в обмен на твое тело. Вот почему ты сама не говорила о размере компенсации, чтобы я не думал о тебе, как об охотнице за деньгами.
— Но мне не нужны деньги...
— Убирайся с глаз моих! — крикнул Чонгук. — Пошла прочь!
  Чеён с тихим достоинством вылезла из бассейна, гордость не позволяла ей спешить. Она чувствовала, что Чонгук злится больше на себя, чем на нее. И деньги тут ни при чем, была ущемлена его гордость .
— Ты не можешь приказывать мне, — Чеён, сама не зная почему, обратилась к нему на "ты".— Я тебе не позволю.
  Что-то промелькнуло в его глазах, и он сделал шаг по направлению к ней.
— Не позволишь мне что? — ехидно спросил Чонгук.
— Не позволю тебе разговаривать со мной в таком тоне.
— И как же ты меня остановишь? — Он навис над ней.
  Девушка облизала губы, глаза ее беспокойно забегали.
— Я что-нибудь придумаю.
Чонгук звонко рассмеялся. Чеён нахмурилась.
— У тебя вызывающие манеры. Наверно, это от большого количества денег. Ты считаешь, что можешь получить от людей все, что пожелаешь, стоит лишь подписать чек.
— Ой, ой, —протянул он. — Посмотрите на маленький горшок, который ругает чайник за то, что тот черный.
— Знаешь в чем проблема, Чонгук? — девушка неожиданно надвинулась на него . — Ты сам себя не любишь. Ты обвиняешь меня в смерти брата, но в глубине души понимаешь, что должен винить себя . Я, возможно, подходящий козел отпущения, но я не позволю вымещать на себе злость, чтобы облегчить тебе жизнь.
  Чеён поняла, что задела за больной нерв. В глубине темных глаз засверкали опасные искры. Чонгук сжал кулаки, но тут же поспешно опустил, словно испугавшись, что пустит их в дело.
  Он долго молчал, тишина сгустилась, воздух уплотнился.
— Скажи, Чеён. — Он взял девушку за подбородок. — Почему ты влюбилась в моего брата?
  Ее губы буквально замерзли, она на могла выдавить ни звука, глаза перебегали с предмета на предмет, ища поддержки.
— Ты же любила его, правда? — Он настойчиво требовал ответа.
  Чеён проследила глазами за бусинками воды на его шее, влажные нити протянулись от волос к ключице. Она не могла снова солгать ему.
— Нет, я не любила его.
Он прищурился .
— Ты маленькая, злая, жадная потаскушка.
  Чеён закрыла глаза, чтобы не видеть горящих ненависти глаз.
— Смотри на меня! — Мужчина схватил ее за руку и слегка встряхнул.
  Она в тревоге открыла глаза.
— Ты разрушила жизнь Тэхена! — Его пальцы впились в нежную девичью кожу. — Ты всюду преследовала его и разрушила его жизнь. Ради чего, Чеён, ради чего?
— Чонгук, мне нужно сказать тебе... — начала она.
— Я ничего не хочу слышать, — он оттолкнул ее от себя.
— Чонгук, пожалуйста, — в ее голосе появились жалобные нотки, и на глаза наползла предательская влажная пелена. — Ты не понимаешь...
— Я все понимаю. Ты в отчаянии, что Тэхен оставил тебя без денег. И решила воткнуть нож глубже нам в сердце, угрожая отдать Тэена на усыновление? — Он кинул на нее презрительный взгляд. — Ты никогда и не думала бросать его. Просто вымогала у нас деньги.
— Мне дела нет до  твоих денег.
— Не лги мне! — закричал Чонгук. — Ты хорошо играла. Знаешь что, Чеён? — Он угрожающе понизил голос. — Ты можешь получить все свои деньги сразу. Завтра я даже удвою твою компенсацию.
  Девушка смущенно прищурилась.
— Но...
— Я передумал насчет нашего брака, — объяснил он. — Мы больше не будем соблюдать установленные мною правила.
— Ты же не думаешь...
  Он холодно улыбнулся.
— Почему ты нервничаешь, милая? Ты спала с моим братом без любви. И я уверен, тебе не составит труда переспать со мной.
— Я не хочу спать с тобой! — Девушка вырвалась из его объятий, потирая на коже отметины от его пальцев.
— Мне кажется, я сполна заплатил за эту привилегию, — безжалостно отрезал Чонгук.
— Но я не продаюсь, — возразила Чеён. — И мне наплевать, сколько денег ты бросишь к моим ногам.
— Чеён, тебя уже купили, — улыбнулся Чонгук. — Ты уже получила первый взнос.
— Мне не нужны твои деньги, — настаивала девушка. — И никогда не были нужны.
  В его позе сквозило недоверие, рот изогнулся в саркастической ухмылке, глаза напряженно сверкали.
—