Последняя из рода Блау

Глава 21. Нике

Сначала мне казалось, что погрезилось, осеннее солнышко напекло, свечи, плохой свет, мало ли причин, чтобы обмануться. Иллюзия, помутнение сознания, реализация навязчивой идеи во плоти. Что угодно, только не реальность.

Потому что реальностью это быть не могло, не должно было быть. В этой жизни все идет неправильно, не по порядку. Марта подплыла ближе и аккуратно, оберегая пальцы, вытащила кляп изо рта пленника.

– Ашвиса тирес, псаковы выродки..., – полилась отборная горская брань речитативом. Обороты изобиловали художественными подробностями и особенностями анатомии, включали изощренные кары, которые в будущем на себя навлекли несчастные, стукнутые на всю голову, равнинные черви. Сколько бы зим не прошло – Нике был в своем репертуаре.

Нике Сакрорум. Мой самый близкий враг. Мой самые непримиримый друг. Мой единственный соперник. Вторая половина моей целительской сущности, моя правая рука, мой бессменный напарник, мой якорь и мой обет, мой Нике.

Я не видела его две зимы.

Два раза солнце проходило полный круг, целых две зимы я была одна, без Нике. Две зимы я оборачивалась назад, чтобы спросить, и слышала в ответ пустоту. Две зимы мне потребовалось, чтобы отвыкнуть заваривать походный чайник на две чашки, вечером после операций. И всего четыре декады мне потребовалось, чтобы заработать звание «этой суки Блау», когда я гоняла всех ассистентов без разбору, и меняла новых напарников – никто не дотягивал до уровня Нике, я просто ни с кем не могла сработаться. Никто не чувствовал мою силу так, как он, не понимал, с полувздоха и полувзляда, что именно мы сейчас будем делать.

Псаков Нике. Демонов горец. Как-ты-посмел-сдохнуть-и-оставить-меня-одну-Нике.

Как?

Я крепилась. Я кусала изнутри губы до крови. Я отворачивалась, прятала мокрые щеки от света. Я слушала отборную горскую брань, я молчала и наслаждалась.

Мой Нике остался там, на Рифейском перевале, в одной большой братской могиле. Мы устроили им славные проводы – вызвали обвал, полностью обрушив перешеек, такого роскошного надгробия не было никогда и ни у кого.

Это чужой Нике, тот, который лежит сейчас на полу в комнате Браев. Чужой. Чужой. Чужой. Не мой. Мантра не помогала. Я не видела его целых две зимы...