attention! [Chanmin]

1/1

attention!16+

Минсок устал сегодня до безумия. Мало того, что пришлось делать всё одному, так ещё и в новой квартире... Нью-Йоркская зима совсем не такая, как родная, Сеульская, что тяжело даётся парню-неко...
Он губы дует, чуть хнычет, когда режется от усталости уже... Он уже всю квартиру перемыл! Знал бы, разрешил Чанёлю купить её поменьше.
— Надо же было этому придурку опоздать на самолёт! – Ким за стол садится, едва сдерживая слёзы. Чанёль должен был ещё в семь утра вылететь из аэропорта Монреаля, но куда там, когда ты Пак Чанёль. Старший только в одиннадцать дома окажется, в скромной, уютной квартирке... и что он увидит? Не украшенный дом, пустой стол? – Нет! Надо собраться и закончить! – котёнок решительно с места встаёт.

Эту квартирку с Чаном они обставляли вместе, то доставать вещи довольно просто: старший позаботился, чтобы в его отсутствие малыш мог спокойно существовать, поэтому аптечка легко и без последствий оказывается у него в руках, но через секунду падает на пол, весело звеня склянками внутри: дверь открывается. Живут они вдвоём и ключи только у них двоих, поэтому у Минсока сердце бешено бьётся: не мог же Чанёль по волшебству, когда ему стало плохо, оказаться дома? Воры..? Но кто в нью-еарс-холидэй будет пытаться обокрасть квартиру? Ким аккуратно, хвостиком настороженно помахивая, спускается со стремянки, выглядывая из кухни... В одну секунду становится легче, но он даже выдохнуть облегчённо не успевает, визжит, совсем как ребёнок, и бежит к Паку, обнимая, обнимая, обнимая!
— Хённим! – Чанёль холодный, по коже мурашки лёгкие, у любимого гиганта красные щеки и нос – он замёрз, но улыбки у обоих такие широкие, что может показаться, что они притворяются, но зачем, когда вместе уже третий год. – Как ты... ты ведь... – Минсок опять чуть ли не плачет, видя перед собой Чанёля. Что словно по волшебству здесь оказался...
Для Пака, конечно, это было не волшебство, а семь часов на автобусах с четырьмя пересадками, ребёнком, что в одной из маршруток бил его по голове игрушечным молотком, пока его умаявшиеся родители спали, бабушкой, что пыталась накормить его не очень вкусным печеньем и большим количеством новогодних песен, но в итоге он приехал очень даже вовремя, младший только убраться успел похоже, и начал готовить. В квартире уже пахло заготовками к праздничному столу...
— Меня Санта подвёз, — старший улыбнулся широко и стал куртку с обувью стягивать, не переставая радоваться сияющим глазками младшего.
— Хённим.. – Минни губы дует и на Пака всё теми же самыми-счастливыми глазами смотрит.
— Да? – когда ботинки сменились на домашние тапочки-олени, а красный свитер, всё с теми оленями, перестал прятаться за курткой, Чан стал таким домашним.
— Я люблю тебя, — кошачьи глазки улыбаются хитро, и Ким уверено, как обычно, притягивает старшего к себе, целуя. Пак даже ответить, что тоже любит не успевает: за эти три дня командировки он соскучился безумно и по сладким губам тоже...

Когда, всё же, оба находят силы друг от друга отлипнуть, а Пак ещё и руки моет, то они приступают к совместной готовке... Поверить сложно, что когда-то этот малыш с ушками почти совсем готовить не умел, а теперь сам и первое, и второе, и пять салатов... Всего немного, но всё разное... им много для счастья ведь не надо.

Когда холодильник полон вкусностями, они принимаются за украшения... У них есть стремянка, но Пак всё равно Минсока на руках по квартире таскает, пока младший на свой вкус и цвет серебристые, белые и синие украшения приклеивает, ставит, вешает, иногда одаривая своего любимого старичка милыми и чуть смущёнными поцелуями в немного щетинистую щеку.
Минсок обожает ёлки! То ли эта его кошачья натура с ним зло поступает, то ли эти шарики с блёстками правда очень красивые.
Младший с серьёзным видом приказывает Паку что куда вешать, пока тот выполняет и улыбается, смотря на обворожительного мальчика в гольфах и огромном свитере. Он ещё в прошлом году его стащил, а старшему новый подарил...

Они зажигают ёлку вдвоём, смотря на яркие огоньки гирлянды, что находят отражение и в мишуре, и в шарах.
— Красиво... – шепчет младший, чувствуя, как уже тёплый нос старшего в его шею утыкается. Ким скучал, он не выдерживает, поворачивается...
Пак всегда целует нежно, даже если это всё пошло и требовательно, как сейчас. У Минсока, как в первый раз ноги подгибаются и хочется всему отдаться!
Ёль тонкую талию сжимает, своего малыша чуть над меховым ковром приподнимая, только его тянут обратно к манящей белой мягкости. Старший поддаётся, как обычно, хочет сделать младшему приятнее.

Молочная кожа всё сладкая, желанная, как три года назад, Пак всё так же не сдержанно кусает шейку оставляя следы, языком проводит и уже смело оставляет засосы на любимом теле, что освободилось от свитера, но Минсоку совсем не холодно, ему жарко, но он всё равно, как в отместку, со старшего свитер стягивает, электризуя и так запутанные волосы...
Младший сам ловко на пальцы насаживается, терпит лёгкую боль, ибо кошачье тело слишком быстро восстанавливается, но Ёль ласковый, Ёль знает, как отвлечь; знает, что надо поиграться с сосками чувствительными и немного ключицы вылизать....

Минсок чувственным стонов давится, чуть хнычет, смотрит из-под дрожащих ресниц на Пака, его плечи царапая ноготками. На спинах испарины, к коже младшего ковёр чуть липнет, но ничто не сравнится с ощущением Пака в себе. Ничего это чувство не испортит, Ким наслаждается...
Они смотрят друг на друга, как на искусство, величайшие творения человечества, два чуда света наслаждаются друг другом, оповещая тишину квартиры шлепками, вздохами, рычанием и стонами...

Бой курантов. Пара под пледом. Шампанское в бокалах. Брудершафт и тихий смех.

Желание одно и тоже: «Хочу быть с ним всю жизнь».