Мне нравятся все его плохие привычки

32

Кофе остывает, и свежие сэндвичи лежат обкусанными, недоеденными, потому что двое влюблены. Юнги прикусывает девичью губу, пытаясь урвать больше в поцелуе. Потом придётся долго скучать. Он надевает свежую худи и всё так же по привычке чёрную косуху, пусть она ему и надоела порядком. А Суджин просто плавится в объятиях, чего никак нельзя было предусмотреть этим утром. Она даже боялась просыпаться, потому что была уверена, что это ей или приснилось, или сама она всё придумала. Но Юнги тёплый вопреки своему холодному образу.
Они расстаются у входа в больницу, где Суджин уже ждёт Сокджин, готовый проводить в палату Чимина. Юнги обещает, что придёт через час, максимум два, но девушка ему не верит. Она знает, что тот идёт к брату сдаваться, но теплится надежда внутри, что не случится того, чего она так боится. Приходится отпустить его с тяжёлым сердцем, ведь Юнги не переубедить и даже не замолить слезами, а после вчерашнего нет сил выяснять отношения, которые они только что обрели.
Юнги не удивляется, когда Намджун уже с готовностью ждёт его у входа в участок, но, когда его перехватывают и вместо того, чтобы надеть наручники, тащат сначала в машину, а потом везут в неизвестном направлении, у него появляются вопросы.
— Что за нахер, Джун? — вырывается у Юнги, и с некоторым недоверием косится на старшего брата. — Останови машину или объясни, куда мы едем?
— К матери твоей едем, пусть в глаза твои стыдливые посмотрит, — усмехается Ким, хотя глаза остаются серьёзными.
— Что за шутки?
— Я шутить не умею, ты же знаешь, всегда говорю по существу, — он берёт с верхней полки какую-то папку и, не отрывая второй руки от руля, кидает в парня ею. Мин ловит, разворачивает и долго глядит на то, какие файлы в ней и что там написано.
— Это рапорт, — с изумлением тихо выговаривает Мин. — Составленный за...
— За ночь, — отвечает Намджун. — Вместе с отцом, кстати, — Юнги округляет глаза и смотрит на Кима немигающим взглядом. — Да-да, он всё это время знал, чем ты занимаешься.
— И меня нет в этом рапорте. Блять, что за нахер?
— Поправочка: ты есть там на последних двух страницах в качестве посетителя клуба и невольного участника перестрелки, — говорит Намджун. — В остальном же да, тебя нет как соучастника всех незаконных действий Чонгука и Хосока. Но есть кое-где, где тебя видели и есть свидетели, в качестве жертвы. Мы с отцом долго думали, как всё это обставить, чтобы на тебя не повесили кучу дел. Я знаю, что раньше ты состоял в уличной банде и не делал того, за что тебя могли бы упечь за решётку на многие годы. В отличие от Чонгука, который знал, что, если на него выйдет полиция, он будет повинен во всём как руководящий всеми вами.
— Ты не хочешь садить меня в тюрьму? — шепчет Юнги и всё ещё не верит в то, что сказал брат.
— Я хочу, чтобы ты перестал делать дерьмо или делал, но хотя бы не подставлял свою задницу, — гремит намджунов голос. — Я знаю, что ты не убийца. И что ты не хотел всего этого.
— А Джин? А Тэхён?
— Остальные псы получат соответствующее наказание. Все, кого мы вчера поймали, — загадочно подмигивает Джун, и Юнги осеняет: ни Тэхёна, ни Джина они не поймали, к тому же, Тэхён давно не при делах и на него охоты вообще не было.
Юнги пробирает мелкая дрожь.
— Разве это не уголовно наказуемо? Укрывательство преступника?
— Ох, Юнги, ты так ничего и не понял, — мотает головой брат, — у нас с отцом тоже есть связи, не только некоторые твои друзья и неприятели родились с золотой ложкой во рту. К тому же, мы садим преступников, реально преступивших закон людей. На просто плохих парней это правило не распространяется, — они заворачивают на машине за угол знакомого Юнги дома, в котором он не был уже давно. — А теперь марш к матери, ты хоть представляешь, как она скучала? А потом навести Чимина, не забудь сказать спасибо своим друзьям и девушке, которые слёзно умоляли меня не садить тебя, и в конце концов помирись с отцом. Он никогда не желал тебе зла, хотя у вас обоих характеры не сахар.
Голова Юнги кружится ото всего, что сейчас произошло, и он на ватных ногах выходит из машины, но затем наклоняется и просовывает руку через опущенное стекло, чтобы пожать намджунову.
— Я думал, ты кретин полный.
— Аналогично, — смеётся Намджун. — Но у нас ещё будет время познать узы братства получше.
— Чёрт, то есть ты теперь не перестанешь промывать мне мозги на правах брата, да?
— А ты думал всё просто так, что ли?
— Бля-я-я... — тянет Юнги, но улыбается и срывается к подъезду, не выдерживая давления сентиментального момента. Он и так знает, что когда увидит маму, которую не навещал уже несколько месяцев, разревётся как маленький мальчик, но хорошо, что эту слабость плохого парня никто не увидит. Ни к чему это. Образ надо держать.