Последний из Блэков

5

Гермиона не думала, что будет так трудно. Гарри сидел рядом с Регулусом, Рон напротив — у двоих были палочки в руках, двое с осторожностью смотрели на Регулуса, каждую секунду ожидая от него какого-то подвоха. Гермиона их не осуждала, понимала, что все не зря — она в это время залечивала рану на лбу Рона, но все равно смотреть на все это было неприятно, потому что она всего-то каких-то полчаса назад вполне мило разговаривала с Регулусом. — Значит, ты не помнишь, что произошло? — с нескрываемым подозрением спросил Рон. Гермиона неосторожно провела бинтом, смоченным в лечебное зелье по ране, и он шикнул от боли. — Прости, — прошептала Гермиона, краем глаза замечая, как улыбнулся уголком губ Регулус. — Не помню, — лениво ответил он, чем-то напоминая Драко Малфоя, которого Гермиона терпеть не могла. Раздражать окружающих — прерогатива аристократии? — А что происходило до этого? — спросил Гарри спокойно. Регулус промолчал, но они все поняли сами. Гермиона смочила бинт в миске с желтоватым зельем и в последний раз протерла им рану Рона. За окном все время вспыхивали молнии. Октябрь был на удивление щедр грозами. — Может, — начала Гермиона, усаживаясь, — нам стоит рассказать ему кое-что? Ведь сложно оказаться в другом времени, в окружении незнакомых людей, но в своем доме… Рон недовольно закатил глаза, явно не намеренный этого делать. Гарри пожал плечами, соглашаясь с предложением Гермионы. — Вы можете спрашивать о чем угодно, — спокойно сказала Гермиона. Регулус помолчал пару секунд, а потом, обращаясь только к ней, спросил: — Вся моя семья мертва? — Вы последний из Блэков, — немедля ответила Гермиона. С правдой лучше не тянуть — чем дольше будете это делать, тем больнее будет впоследствии. — А Тот-Кого-Нельзя-Называть? — Мертв, — жестковато ответил Гарри. — Полностью. Неотвратимо. — То есть?... — Да, — ответил Рон. — Все семь. Включая настоящий медальон. Твоя выходка весьма утруднила нам жизнь. — А смелость весьма впечатлила, — с нажимом ответила Гермиона, пытаясь протереть в Роне взглядом дыру. Все опять замолчали, был слышен град непрекращающихся ударов капель о стекло. Кричер внес в комнату очередной поднос, наполненный напитками и едой. Он любым способом пытался угодить Регулусу. Гермиона невольно вспомнила Сириуса. Она и не знала, насколько была права, когда упрашивала Сириуса относиться к домовику более тепло. — А почему вы живите в этом доме? — недовольно, но с нескрываемым интересом спросил Регулус. — Мне завещал его ваш брат, — ответил Гарри. — Сириус был моим крестным, и он не видел другого… другого хозяина этого дома. Тем более его отношения с другими членами семьи были довольно-таки холодны. — Я знаю, — холодно сказал Регулус. — А Пожиратели Смерти остались? — Да, — ответила Гермиона. — К сожалению. Их мало, но они очень изобретательны в плане маскировки, мы до сих пор, спустя два года не можем их найти. — Один из них украл мать Гермионы. — Рон! — Гермиона сумела уловить нотки намека в словах Рона. — Он ведь давно не Пожиратель! Она поднялась. Участвовать в этом балагане больше не хотелось, Гермиона не могла понять причину холода в словах Рона, или недовольство Гарри. Вдруг стало обидно и за себя, и за Регулуса, хотя она знала его все ничего. Но ссориться с друзьями при чужом человеке она не собиралась. — Слишком поздно. Я пойду отдыхать. Гермиона взбежала по лестнице, стараясь не смотреть на портреты, которые внимательно слушали весь разговор. «Допрос, мысленно поправила себя Гермиона. — Это был допрос». Будто Регулус виноват в том, что он выжил спустя двадцать с чем-то лет! Эта загадка не давала ей покоя. Выжить после такого мог только тот, у кого в запасе были… крестражи. Это ли не причина подозрения Гарри и Рона? Гермиона относилась к Регулусу предубежденно только потому, что сама чуть не утонула в озере с инферналами и знала, что он чувствовал… Вдруг пришедшее озарение шокировало ее. Гермиона легла в кровать и закуталась в одеяло с головой, как в детстве, когда боялась грозы, а родителей не было дома. Сейчас в ее душе бушевала другая гроза. Отец мертв, мама пропала, на плечи свалился человек, умерший много лет назад… Загадка века, не меньше. В последний раз она чувствовала себя такой разбитой в палатке, когда Рон ушел после ссоры с Гарри. Комнату озарил свет очередной молнии, но Гермиона уже спала, не видя снов, пребывая в объятьях темноты и теплоты. * * * Утром она едва разлепила глаза. Голова болела, словно она накануне выпила парочку стаканов крепкого огневиски. Гермиона прошла в ванную и приняла холодный, освежающий душ, пытаясь хоть как-то взбодриться, и мечтая о чашке кофе. В зеркале отразилось ее не выспавшееся лицо, с мешками под глазами и впалыми щеками. На голове образовалось гнездо из спутанных каштановых волос. В кухне сидел Рон. Он завтракал, медленно пережевывая еду и лениво попивая что-то из своей чашки. Гермиона поприветствовала его и уселась за стол, уставившись на пустую картину — ее житель ушел куда-то с само утра. — Где Гарри? — зевая, спросила она. — Прибыло письмо из Министерства, и он ушел. Что-то связанное с «новыми пропавшими». Не знаешь, о чем он? Гермиона отрицательно покачала головой. Она, к сожалению, знала, но рассказывать об этом Рону не собиралась. Слишком много вопросов он начнет задавать, а у нее не найдется сил, чтобы ответить на них. — Вы вчера долго еще разговаривали с Регулусом? — Нет, — Рон недовольно хмыкнул. — Ты ушла, а он за тобой, утверждая, что эта «чинная беседа» не принесет ему никакого удовольствия. — Понятно, — Гермиона вдруг потеряла аппетит. — Знаешь, мне пора заняться чем-то полезным, а не сидеть безвылазно дома. — В смысле? Гермиона вздохнула. — Мне недавно предлагали занять одно место в Министерстве… Почему бы и нет? Я не могу сидеть на месте и ждать, когда они найдут мою маму, когда все это разрешится. Невозможно. — А что мне с ним делать? — Рон раздражительно закатил глаза. — Забыла, что было в последний раз? — Он не дитя малое, — Гермиона знала, что в будущем может пожалеть о своем решении. — Не надо нянчиться с ним. Пусть идет, куда хочет. Мы все это время несправедливо поступали с ним, итог — он никому теперь не доверяет. Она вернулась в комнату, переоделась и вышла из дома. Рон ждал ее снаружи. — Прости, — сказал он с виноватой улыбкой на лице, усыпанном веснушками. — Я в последнее время был резок с тобой. — Ничего, — покачала головой Гермиона. — Я тоже не в духе. Она приблизилась к нему, обняла и поцеловала его полные губы, чувствуя своими его улыбку. Он сжал ее плечи; Гермиона чувствовала тепло его горячих ладоней кожей спины, хотя была одета в пару слоев одежды. На прощание она коснулась губами его щеки, пожелала приятного дня и ушла, кинув на окна дома мимолетный взгляд. В одном из окон пошевелилась занавеска, или ей только показалось? Но Гермиона трансгрессировала, так и не успев узнать правду. В Атриуме, заполненными волшебниками, было очень шумно. Гермиона протиснулась сквозь толпу и подошла к стойке человека, который выдал жетончики посетителем. Получив свой, она пошла к лифту, рядом с которым стояла какая-то полная женщина в синей министерской мантии. — Доброе утро, — сказала та, улыбаясь пухлыми губами, накрашенными ярко-розовой помадой. — Доброе утро, — ответила Гермиона. Они вошли в лифт. — Вам куда? — Четвертый уровень, милочка, — сообщила женщина. Гермиона удивилась этому: ей тоже нужно было именно туда. После поездки с тем злополучным мужчиной в шляпе она с подозрением относилась к таким совпадениям. Но говорить она ничего не собиралась, просто нажала нужную кнопку. Четвертый уровень. В нем располагался отдел регулирования магических популяций и контроль над ними. Именно туда Гермиона хотела устроиться. Она все еще не забыла Г. А. В. Н. Э. и план, благодаря которому она собиралась освободить домовиков от гнета. Гермиона уже собиралась уходить, как женщина схватила ее за локоть своими короткими пухленькими пальцами. У нее были длинные, кроваво-красные ногти. — Милочка, постойте же! Вы куда? Гермиона не хотелось отчитываться перед не знакомой женщиной. Она промолчала. — Я, как главная здесь, должна знать, что тут забыл человек, не работающий в моем отделе? — То есть, — Гермиону бросило в жар, — вы здесь… — Да-да, — женщина хищно улыбнулась. — Прежнего начальника уволили. Махинации документов, в которых значились имена домовиков без дома… Гермиона, кажется, поняла, откуда взялись те махинации и как о них узнали. Но она не хотела отказываться от желания работать тут, пусть и приглашал ее сюда другой человек. — Я так думаю, вы хотели бы найти тут работу? — продолжала улыбаться женщина. — Я могу вам ее предложить. Пройдемте в мой кабинет. Кстати, меня зовут Марта Финкл. Ее кабинет значительно отличался от кабинета главы мракоборцев. Просторный, с двумя окнами. Стол стоял посередине, рядом со стеной высился огромный шкаф, в стороне от него диванчик с милыми подушками. Гермиону усадили на этот диванчик, предложили стакан сока. — Так… Почему вы хотите устроиться именно сюда? Этот вопрос был вполне ожидаемым. Она ответила, что всегда — с первого курса — мечтала про эту должность, увлекалась магическими животными и так далее. Ее будущая начальница, кажется, ее ответами была вполне довольна. Она задала парочку похожих и, наконец устав от беседы, спросила: — Как отнесутся к этому ваши знакомые? Друзья, родители? — спросила Финкл. «Причем тут это? — раздражительно подумала Гермиона. — Как надоело…». — Мои друзья не интересуются моей работой. — Но как же? Гермиона Грейнджер, героиня войны, будет работать в таком отделе, на самой низкой должности… Гермиона сжала кулаки, пытаясь в уме сосчитать до десяти. — Я думаю, мои близкие одобрят любой мой выбор, — твердо ответила она. — Прекрасно! — воскликнула Финкл излишне громко. — Вы приняты. Прошу, распишитесь вот и тут. Гермиона внимательно прочитала документы и лишь тогда поставила свою маленькую прямую подпись. Финкл улыбнулась и сильно пожала ее руку своей потной ладошкой. — Приходите завтра. Сначала зайдете ко мне в кабинет. А теперь до свиданья. — Она проводила ее до самой дверь, похлопала по плечу. Гермиона чуть не столкнулась нос к носу с Крикерли. Она улыбнулась ему, но он, кажется, был не рад встрече. — Здравствуйте, — промямлил он. — Будете тут работать?... Поздравлю. Простите, дела. Гермиона удивленно посмотрела ему вслед. Она была уже и не рада, что устроилась сюда.