мой ласковый зверь

я помню все

Тэхен приоткрыл глаза и тут же зажмурился. Белый цвет больничных стен больно ударил по сетчатке, заставляя прятаться от него. Омега приподнял левую руку, рассматривая датчики и воткнутую в вену иглу, и несколько раз моргнул. За окном был день. Как ни странно, сегодня не было туч. По небу плыли пушистые облака, солнце ярко светило. Несколько солнечных лучей бродили по его палате, аккуратно, словно ожидая разрешения, подбираясь к постели омеги. Тэхен перевел взгляд на черную макушку и слегка улыбнулся пересохшими губами, от чего кожа треснула, и выступили капельки крови.

Неудобно согнувшись, Чонгук спал, положив голову возле ног Тэхена. Наверное, у него жутко затекла спина. Альфа тихо посапывал. В уголке губ у него была засохшая слюна, и Тэхен не знает, почему его это так рассмешило. Он тихо засмеялся, и его смех был похож на треск сухих веток. Он посмотрел на их руки. Тэхен во сне сжимал чонгуков указательный палец. Тэхен ласково улыбнулся и раскрыл его ладонь, аккуратно поглаживая пальцами. Чонгук нахмурился во сне и причмокнул губами.

— Чонгук-а, — тихо хрипло позвал Тэхен. Во рту Сахара. Ему жутко хочется пить. — Чонгук...

Альфа сморщил нос во сне, но не проснулся. Тэхен коснулся ладонью его лица, мягко оглаживая большим пальцем черные брови и слегка подрагивающие ресницы, что приятно щекочут кожу. Тэхен коснулся костяшками пальцев его щеки и заправил прядь волос за ухо. У омеги с губ не сходит улыбка нежная. Тэхен... вспомнил. Все вспомнил. Все, что было между ними до, все, что будет после, сколько дорог им предстоит еще пройти, сколько раз споткнуться и упасть. Но здесь и сейчас они твердо стоят на ногах.

Чонгук дернулся и приоткрыл глаза, встречаясь с глазами омеги. Он подскочил, сжимая пальцами ладонь Тэхена, и уставился на омегу так, будто перед ним призрак. У Чона мелко задрожали губы. Тэхен молча потянул к нему руки, вода может и подождать, а Чонгук — нет. Чонгук бережно обхватил его ладони своими и уткнулся в них лицом. Тэхен почувствовал, как кожу обжигают горячие слезы. Его сердце забилось в бешеном ритме, а Чонгук никак не мог перестать плакать.

— Очнулся, — хрипло прошептал Чонгук, оставляя нежные поцелуи на его пальцах. — Ты очнулся... Господи.

— Чонгук, — прохрипел Тэхен, оглаживая большим пальцем его губы. Чонгук поднял на него взгляд. Чоновы слезы ему душу рвут беспощадно, они убивают, уничтожают. Омега вытер тыльной стороной ладони его слезы и едва смог проглотить болезненный комок, с трудом улыбаясь. Он чувствует себя очень уставшим, и в то же время счастливым. — В-воды, — тихо попросил омега.

— Да, конечно, — тут же спохватился Чонгук, наливая в стакан воды из графина.

Он просунул ладонь Тэхену под голову, чуть приподнимая, и подал стакан. Чон хотел напоить его сам, но омега слегка оттолкнул его руки. Он облокотился локтями о кровать и приподнялся, скрипя зубами. Тело совершенно обессилено. Тэхен сам сел на кровати, свесив ноги на пол, обхватил пальцами стакан и принялся жадно пить. А Чонгук почувствовал, как новые слезы текут по щекам. Он сел на стул напротив Тэхена и смотрел на него с искренним счастьем. Тэхен просто сам пил воду, а у Чонгука ощущение, что он — самый счастливый человек во всем мире.

— Почему ты смотришь так? — осушив стакан, с легкой улыбкой спросил Тэхен. Ему было трудно говорить, но он так соскучился по Чонгуку, словно целую жизнь его не видел. Так, впрочем, и было на самом деле.

— Потому что я думал, что ты больше не встанешь с постели, — сглотнув, ответил Чонгук.

— Как долго я спал? — спросил Тэхен, поставив стакан на тумбу. Чонгук помог ему лечь обратно.

— Два дня, — ответил альфа, укрыв Тэхена и подоткнув одеяло. — Нужно позвать врача... Я сейчас, Тэхен-а, подожди минутку, — Чонгук наклонился и поцеловал омегу, но Тэхен сжал пальцами его запястье, смотря в глаза.

— Нет, — тихо ответил он. — Сначала мы должны поговорить.

Чонгук обратно сел на стул и накрыл своими ладонями ладонь Тэхена, поглаживая большим пальцем вдоль костяшек. Альфа слегка улыбнулся и кивнул. Тэхен поднял вторую руку, положив ее Чону на щеку. Прохладная. Чонгук прикрыл глаза и потерся щекой о его ладонь, как послушный ласковый зверек. Тэхен мягко улыбнулся, слегка оттягивая пальцем его нижнюю искусанную губу. Чонгук такой взлохмаченный и невыспавшийся... Наверняка от постели Тэхена не отходил ни на шаг.

— Мой, — шепнул Тэхен.

— Твой. Только твой, — улыбнулся в ответ Чонгук и поцеловал его ладонь. — Зачем ты это сделал, Тэхен-а? Скажи мне, зачем...

— Я... — Тэхен перевел взгляд в окно. Видеть чонгуковы глаза, полные боли, невыносимо. — Енгук не раз пытался посеять во мне сомнения, но я стойко сопротивлялся. Он говорил, что поможет мне убежать, сделает новые документы и обустроит в новой стране, в любой, в которой я только захочу. Но я отказался. Разве... разве я мог бросить тебя? — Чонгук сжал его ладонь. — Мне было легче отказаться от моего отца, от Юнги-хена, от старой жизни, от всего... Только бы быть с тобой.

— Он угрожал мне, заставлял избавиться от тебя, — хрипло сказал Чонгук.

— Видимо, он очень любит тебя, — улыбнулся в ответ Тэхен.

— Это не любовь, — прорычал сквозь зубы альфа. — Он не имел права влезать.

— Чонгук, замолчи, — строгим голосом сказал Тэхен, и Чон поджал губы. Послушался. — Я не хочу, чтобы ты ругался с отцом из-за меня. Он хотел, как лучше. Не его вина, что я... сделал то, что сделал.

— Не его?! Он довел тебя до этого. Я... я еле сдерживаюсь, чтобы не убить его, блять.

— Послушай, — Тэхен обхватил ладонями его лицо, заставляя смотреть на себя. — Чонгук, хватит. Не держи на него зла, просто отпусти. Я жив благодаря тебе, ты спас меня. Я буду благодарен тебе своей жизнью до конца моих дней, — Чонгук хотел возразить, но Тэхен приложил палец к его губам. — Нет, молчи, упрямец, и слушай меня. Енгук — твой отец. Я знаю, что ты так не считаешь, но он никогда не старался сделать так, как будет хуже тебе. Он любит тебя очень искренне и нежно, как своего сына, и все, чего он добивался — чтобы мы расстались. Он просто не учел того, что друг без друга нам, увы, никак.

— Он чуть не убил тебя, — прошептал Чонгук.

— Не он в этом виноват, — покачал головой омега, зачесывая прядь смоляных волос Чону за ухо. — Это я. Услышав ту запись, я просто сломался, понимаешь? Не выдержал. Переплыл целый океан, а утонул в маленькой луже, — хрипло засмеялся Тэхен. — Я показал свою слабость, но этого больше не повторится, слышишь? Я больше не брошу тебя. Не оставлю.

— Ты мой кислород, — тихо ответил Чонгук, уткнувшись лбом в тэхенов и прикрывая глаза. Чертовы слезы скапливаются под прикрытыми веками.

— Ты моя душа, — Тэхен провел пальцами по его затылку и вплел пальцы в спутанные вихри. На щеку упала слеза, смешавшаяся с его собственной.

Чонгук порывисто обнял его, прижимая к своей груди, а Тэхен уткнулся лицом в крепкую шею альфы, сжимая пальцами его футболку. Чонгук вжимает его в себя так, будто воедино слиться желает, и это все, о чем Тэхен может мечтать. Это не любовь уже, это нечто большее. Одного простого «люблю» так катастрофически мало. Тэхену кажется, что он любит Чонгука больше года, больше десяти лет, больше всей жизни. Чонгук у него внутри, прямо в сердце поселился, закрылся на тысячи замков и к черту выбросил ключи. Теперь, даже если Тэхен захочет, он другого полюбить не сможет. О, нет. Он без Чонгука даже дня своей жизни не представляет. Тэхена без Чонгука нет.

Тэхен — это как наркотик и, кажется, Чонгук повторяется в своих мыслях, но ему плевать. Чонгук цепляется за него, как за спасательный круг. Стоит Чонгуку оказаться далеко от Тэхена, в нем самом тут же зима лютая наступает. Там, внутри, все замерзает и коркой льда покрывается, мир теряет былой цвет, Чонгук видит только серые, безжизненные краски. Чонгук роняет слезы на его макушку и думает о том, что легче умереть, чем его отпустить. Чонгука без Тэхена нет.

Две частицы, когда-то давно друг друга потерявшие, но встретившиеся сейчас. Это похоже на болезнь, на помешательство, но разве хоть один из них хочет спастись? Чонгук улыбается уголком губ и тянет его на самое дно своего мрака, а Тэхен смеется, и одной своей улыбкой мрак этот вокруг них разгоняет. Чонгук своей грубой ладонью стирает его нежные слезы, смотрит в глаза бесконечно глубокие, слезами подернутые, и плевать, что сам он плачет. Перед Тэхеном плакать не стыдно. Это правильно. Чонгук думал, что у него никаких чувств уже не осталось, что стал он куском обычного камня. А Тэхен... этот маленький, его любимый человек, засунул руки тонкие поглубже в его душу и отпер все замки, окрасив полотно его души красками разноцветными.

— Как же я люблю тебя, — прошептал Чонгук.

— А как сильно я люблю тебя, — прошептал в ответ Тэхен. — Ты даже не представляешь, — повисло недолгое молчание. — Чонгук...

— Да, малыш? — тихо спросил Чонгук, поглаживая омегу по щеке.

— Я вспомнил, — слегка улыбнулся Тэхен.

— Что вспомнил?

— Все.

Чонгук понимающе улыбнулся и кивнул, присаживаясь рядом с Тэхеном на кровати. Тэхен любовался Чонгуком, никак не находя в себе силы оторвать от него ладони. Хотелось трогать каждый сантиметр его тела, вспоминать, отпечатывать в памяти вновь. Мое. Только мое. Чонгук ластится под нежные прикосновения послушно, прикрывает глаза и едва не мурчит от удовольствия. Наверное, это называется нирваной. Настоящим счастьем. Блаженством. Чонгук положил ладонь на его живот, аккуратно поглаживая по талии, по тазовым косточкам. Тэхен слегка выдохнул.

— Обречены навечно любить друг друга?

— Навечно, — улыбнулся Тэхен и кивнул. — И даже больше.

Тэхен обхватил Чона за шею и потянул к себе. Чонгук наклонился, упираясь ладонями по обе стороны от тэхеновой головы, и аккуратно коснулся губами его губ, водя языком по контуру, прося разрешение. Тэхен приоткрыл губы, и Чонгук, получив одобрение, впился в них таким долгожданным поцелуем. Тэхен слегка прикусил его нижнюю губу, оттягивая и посасывая. Чоновы руки бродили по любимому телу, вновь изучали уже давно изученные изгибы, но все равно мало. С Тэхеном всегда мало, всегда, как в первый раз.

— Нужно позвать врача, — оторвавшись от любимых губ, прошептал Чонгук. Тэхен недовольно промычал, заставляя Чонгука тихо засмеяться. — Не ворчи.

— Когда мы поедем домой, Чонгук-а? — вздохнул Тэхен, кусая покрасневшую губу.

— Скоро, — с улыбкой ответил Чонгук и отстранился, выходя из палаты за врачом.

Тэхен откинулся на подушки и поднял взгляд в белый потолок. Его прохладные ладони покоились на животе.